Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж
Франция (Ницца)
Ночь была бурной. Марта и Олег отпустили друг друга только в четыре утра и заснули на восходе солнца.
В семь часов Марту разбудил телефон. Олег взял трубку. Он о чем-то спорил со своим собеседником, голос которого звучал так громко, что Марта слышала каждое слово.
— Пятьсот долларов в день. Это очень хорошо!
— Десять тысяч! — стоял на своем Смирнов. — И десять раз по десять тысяч, если дело будет успешно расследовано!
— Хорошо, — сник обладатель незнакомого Марте голоса, — давайте договоримся о тысяче в день.
— Десять тысяч! — Смирнов был неумолим.
После этого разговор прервался. Затем незнакомец заговорил снова. Его речь была весьма странной: «Фирма хочет грузить по десять тысяч ящиков в день, а во время авралов — сто тысяч. Жду ваших инструкций…»
Как видно, инструкцией предписывалось во всем согласиться со Смирновым. Потому что незнакомец сказал кислым тоном:
— Ваша взяла. Десять тысяч в день. По завершении, в случае успеха — сто. Сейчас составим договор…
Наступила тишина. Затем Олег осторожно вошел в спальню. Он слегка вздрогнул, увидев, что Марта не спит.
— Снова в поход? — грустно спросила женщина.
— Да, — после некоторой паузы ответил Олег. — Предлагают возместить мои финансовые потери, — неловко улыбнулся он.
— Жалко, — протянула Марта, — нам ведь было так хорошо здесь…
— Да. Я никогда не забуду этих дней.
Олег поцеловал Марту, а она нежно обвила руками загоревшую шею Смирнова и с тихим смехом притянула его к себе.
— Давай проведем эти последние минуты так, чтобы потом долго помнить о них!
И прежде чем Олег успел что-либо ответить, снова затянула его поцелуем в омут страсти.
США (Вашингтон)
На двери соседнего с кабинетом Скаукрофта помещения прикрепили пластмассовую табличку. На ней черными буквами было написано: «Специальный штаб». Связисты быстро установили линии шифрованной связи с Белым домом, Агентством национальной безопасности, Пентагоном. В Специальном штабе стал собираться «мозговой центр» — группа специалистов, экспертов, оперативных работников, привлеченных к операции по обезвреживанию террористов под кодовым названием «Большой шлем».
Покров секретности окутывал эту операцию так плотно, что даже расставленные повсюду на этаже охранники не знали, что, собственно, они охраняют. Помимо Скаукрофта, Пенна, премьер-министра Австралии и Оруэлла, а также непосредственно занятых в «Большом шлеме» специалистов, никто не догадывался о ее существовании.
Проинструктированные Марлином Татуайлером журналисты настойчиво проводили мысль о неотвратимости пятидесятимиллиардного выкупа. Возникло даже стихийное движение, члены которого собирали деньги и агитировали других делать то же самое. Они хотели помочь правительству набрать выкуп.
Ричард Скаукрофт приказал соединить его кабинет небольшим коридорчиком с помещением Специального штаба, и занятые в «Большом шлеме» люди могли входить к нему без доклада.
Сейчас Ричард проводил рабочее совещание представителей разных групп.
— После тщательной проверки из круга подозреваемых пришлось исключить группу колумбийца Торрихоса и малайзийско-китайскую семью Минг, — докладывал руководитель оперативных сотрудников ЦРУ Брюс Локкарт. — Таким образом, среди подозреваемых теперь остались Берлускони, гангстер из Сан-Франциско, и вашингтонец Майкл Робсон…
— Великолепно! — вскричал Скаукрофт. — Еще немного, и мы у цели!
В эту минуту на столе директора ЦРУ зазвонил телефон.
— Да, — осторожно проронил он.
По мере того как он слушал, выражение лица Скаукрофта менялось от настороженного к восторженному. Наконец он бросил трубку и радостно воскликнул:
— Одну боеголовку нашли!
— Где? Как? Что с ней? — посыпались вопросы.
— Слушайте! — улыбнулся директор ЦРУ и набрал номер президента. — Господин президент, — торжественным тоном начал он, когда их соединили. — Хочу вас поздравить. Одна боеголовка из двенадцати уже найдена. На севере Гренландии, в районе ледника. Если точно, то поблизости от города с причудливым названием Инуарфигссуак. В общем, это там, где проходит пролив, отделяющий Гренландию от самой северной части Канады — островов Королевы Елизаветы. Нет, трогать боеголовку мы не стали, — сказал он после небольшой паузы. — Зачем спугивать террористов? Мои агенты незаметно подползли к ней и вывинтили дистанционный взрыватель, который управляется по радио. Боеголовку уже невозможно взорвать. — Скаукрофт обвел присутствующих взглядом, в котором явно читалось ликование, и заверил Пенна: — Теперь-то мы утроим, удесятерим наши усилия по поиску боеголовок!
Как только он повесил трубку, раздались аплодисменты.
Телефон на столе Скаукрофта зазвонил снова. Все притихли. Директор ЦРУ бросил в трубку несколько отдельных фраз, а затем жестом попросил собравшихся в его кабинете выйти и закрыть за собой дверь.
«Наверное, президент хочет выяснить подробности», — подумал Локкарт. Он уходил из кабинета последним.
Через три минуты после этого Скаукрофт появился в Специальном штабе. На нем был уже костюм, в руках он держал кейс.
— Я вернусь через три часа, — предупредил он и вышел.
На пороге помещения Специального штаба директора ЦРУ ждали четверо охранников. С тех пор как Скаукрофт возглавил операцию «Большой шлем», его охрану было решено усилить в четыре раза…
* * *Робсон понимал, что операция «Нуук» — самая важная в его жизни. От волнения и беспокойства он похудел на несколько килограммов. Лицо его осунулось и побледнело. Пришлось даже перешивать одежду. У доминиканца стало дергаться правое веко. Но самое главное, Робсон перестал доверять кому бы то ни было. Даже Лукреции.
Уединившись от всех, он жил затворником в северной башне своего дворца. У дверей комнаты всегда стояли трое охранников. Войти к Робсону можно было только с его согласия. Лукреция несколько раз добивалась его, но доминиканец угрюмо отказывал.
Доверенные люди докладывали, что в последнее время замок взят «под колпак» агентами ФБР и ЦРУ. Агенты дотошно проверяли также деятельность принадлежащих доминиканцу многочисленных компаний, фирм и обществ.
Робсон не знал, были ли эти проверки и пристальное наблюдение связаны с операцией «Нуук», или же это просто рутинное прочесывание. Но он, не колеблясь, отдал приказ временно заморозить все виды незаконной деятельности. Отныне функционировали лишь легальные заведения его преступной империи. Торговля наркотиками, оружием, печатание фальшивых денег, создание публичных домов были полностью прекращены.
Майкл Робсон играл по-крупному. Счет ставок шел на десятки миллиардов. Он не хотел поскользнуться на грошовой банановой шкурке.
* * *Зазвонил телефон. Скаукрофт спрыгнул с постели и взял трубку. Дверь была плотно прикрыта — ее сконструировали так, чтобы в соседние комнаты не донеслось ни звука.
Через пять минут выяснилось, что продолжается интенсивный поиск боеголовок в Гренландии. Получив утром известие о найденной боеголовке, президент в прекрасном настроении. А его, Скаукрофта, влияние в Вашингтоне как никогда велико.
Директор ЦРУ улыбнулся. Он был очень доволен. Вот что значит правильно уловить настроение президента! После недавнего объединения Западной и Восточной Германии Пенн был подавлен и угрюм. Его тяготило, что США, будучи великой державой, перестали влиять на судьбу Европы, что вопрос о польско-германских границах решался без них. Президенту хотелось во что бы то ни стало продемонстрировать силу и мощь своего государства. Поэтому он пришел в неописуемую ярость, когда выяснилось, что даже в вопросе с ядерными террористами США вынуждены подчиниться своим союзникам.
Но Скаукрофт, верно угадав, чего хочет президент, предложил решение, которое устраивало Пенна со всех сторон: официально согласиться на наглые требования террористов, а на самом деле продолжить усилия к тому, чтобы их обезвредить.
Настороженность в этом чрезвычайно тонком деле могла на десятилетия рассорить США с Голландией, Данией, Аргентиной, Бразилией. Но в случае успеха вес США в глазах народов этих стран возрос бы неизмеримо, а Джон Пенн вошел бы в историю.
* * *Сотрудница почтового отдела Белого дома заученными движениями надрезала конверты и раскладывала письма на две стопки. В левой — лежали депеши, адресованные непосредственно президенту США, в правой — написанные на адрес Белого дома или кого-либо из администрации.
Когда писем накопилось достаточно, к сотруднице подошла курьерша, которая отнесла корреспонденцию в комнату на цокольном этаже Белого дома. За длинным столом сидели четверо сортировщиц. Перед ними высились горкой телефонные и служебные справочники. Курьерша разложила взятые в первой комнате пачки на равные доли перед каждой из женщин. Сортировщицы приступили к работе.
