Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж
— Однако террористы сумели перехитрить израильскую службу безопасности, которая считается лучшей в мире, — заметил премьер-министр Дании Мортен Гамсун.
— Активность наших служб безопасности в определенной степени сдерживало то, что мы официально не признаем наличия у Израиля ядерного оружия, — вздохнул Ицхак Рабин. — К тому же наша разведка пошла по неверному пути. Мы полагали, что боеголовки похищены палестинскими террористами, и потеряли много времени. Но наши разведчики нашли верфь, на которой была построена подводная лодка, использованная террористами для похищения и вывоза боеголовок. «Модерн шипбилдинг» находится в Корее…
Премьер-министр не стал говорить о том, что, по их сведениям, лодка была заказана помощником президента США по вопросам национальной безопасности Джимом Коэном. Единственный свидетель этого обвинения — Ли — был недосягаем для израильских сыщиков. А президент «Моссада» в Женеве доктор Вейцман только что сообщил, что Коэн находится в Швейцарии с чрезвычайно деликатной миссией. Это означало, что он в фаворе не только у американского президента, но и спецслужб США. Если бы Рабин обвинил сейчас Коэна в причастности к похищению боеголовок, отношениям США и Израиля был бы причинен большой ущерб.
— А я в принципе не согласен с предложением господина президента США! — нервно воскликнул премьер-министр Голландии Рууд ван Бастен. — Разве есть стопроцентная гарантия того, что наши спецслужбы сумеют обезвредить ядерных террористов прежде, чем те осуществят свои угрозы? От имени своей страны я заявляю: Голландия рисковать не намерена. Мы заплатим выкуп, который с нас потребовали, потому что не хотим, чтобы на наши поля и города хлынули потоки морской воды и территория нашего государства оказалась затопленной. Вам-то хорошо, — обидчиво обратился он к Пенну, — большая часть территории США не пострадает, даже если уровень воды поднимется на целый метр. У вас есть Скалистые горы, Аппалачи, Кордильеры. А сорок процентов территории Голландии и так находятся ниже уровня моря…
За огромным круглым столом воцарилось напряженное молчание. Наконец Пенн решился нарушить его.
— Таким образом, Голландия отказывается участвовать в коллективных мероприятиях по обезвреживанию террористов?
— Да! — Рууд ван Бастен медленно оглядел присутствующих. — Я знаю, что с нашей маленькой страной никто не хочет считаться. Поэтому на тайном заседании голландского правительства перед моим отъездом сюда были согласованы меры, которые заставят обратить внимание на нашу позицию. Если другие государства, участвующие в данной конференции, не поддержат Голландию и будут следовать безрассудному курсу Вашингтона, Голландия выйдет из НАТО, разорвет с такими государствами торговые и экономические отношения и не предоставит им никаких кредитов.
Заявление ван Бастена вызвало легкий стресс у президента Бразилии Фернандо ди Меллора и аргентинского руководителя Хулио Хиларди. Делегации этих стран находились сейчас в Гааге, согласовывая последние детали договоренностей, по которым Голландия, должна была предоставить обеим странам пятьдесят миллиардов гульденов на нужды экономического развития.
— Я хочу сделать официальное заявление, — раздался голос Мортена Гамсуна. — Дания присоединяется к Голландии. И мы прибегнем к тем же мерам, что и она.
— Италия — тоже, — тяжело выдохнул Карлуччи.
Пенн посмотрел на него с удивлением, смешанным с ненавистью. Они провели столь плодотворные переговоры в Вашингтоне, что Пенн был уверен в Карлуччи, как ни в ком другом…
Блок НАТО разваливался на глазах. Фернандо ди Меллор и Хулио Хиларди избегали смотреть на Пенна. Несмотря на то, что их государства занимали места в первой десятке промышленно развитых стран мира, зависимость Аргентины и Бразилии от внешних кредитов и финансирования была очень велика. Ни один крупный проект — будь то строительство гидроэлектростанции, морского порта, современного нефтеперерабатывающего завода — не мыслился без иностранных кредитов.
«Сейчас эти двое присоединятся к слабонервным европейцам и придется признать свое поражение», — нахмурился Пенн.
Но удар последовал совсем с другой стороны.
— Пора признать очевидное! — громко провозгласил премьер-министр Австралии Роберт Строук. — Большинство присутствующих здесь склоняется к идее выкупа. Я тоже присоединяюсь к ней. Так будет безопаснее и надежнее во всех отношениях. Глупо рисковать жизнью, здоровьем и счастьем тысяч людей из-за глупых амбиций. Я призываю Соединенные Штаты, — Строук посмотрел в глаза Пенну, — присоединиться к большинству и изменить свою позицию!
Пенн бросил взгляд на Рабина. Израильский премьер был его последней надеждой. Пенн знал авантюристичный характер израильтян, их пиетет по отношению к своим спецслужбам, которые они считали всесильными.
Но его надежды были обмануты.
— С учетом сложившейся обстановки, — поднял на него воспаленные глаза Рабин, — надо действовать так, как предложил в самом начале господин Рууд ван Бастен.
Соглашаясь с предложением голландского премьера, Рабин выводил из-под удара Гуриона и себя.
Журналисты, не пожелавшие раньше времени уехать из Нассау, были вознаграждены. Никто не ожидал, что ведущие страны мира во главе с США поднимут руки вверх перед ультиматумом ядерных террористов. Поэтому журналисты, увидев, что дело принимает иной оборот, гонялись за любыми подробностями. Они знали, что все, связанное с неожиданной уступкой, пройдет на «ура».
Самым жгучим был вопрос «почему?». Лучше всех на него ответил госсекретарь Соединенных Штатов Говард Тайсон.
— Пятьдесят миллиардов долларов для Америки — не такая уж большая сумма, — заявил он. — Но если террористы взорвут боеголовки, причиненный нашей промышленности и населению ущерб будет составлять уже сотни миллиардов. Поэтому из двух зол решено выбрать меньшее — заплатить.
Специально прилетевший в Нассау для участия в заключительной пресс-конференции Ричард Скаукрофт веско дополнил слова госсекретаря:
— Да, мы решили заплатить на этот раз, но одновременно делается все, чтобы исключить подобные случаи в будущем.
Журналисты хотели узнать, вступили ли представители государств, собирающих выкуп, в переговоры с террористами об определении сроков, места и формы выплаты. Оказалось — нет.
— Ждем ответа террористов на наше согласие откупиться от них, — объяснил Скаукрофт. — Очевидно, они предпочтут обратиться в редакцию какой-либо газеты или позвонить на телестудию. А в прямые переговоры с властями вступать побоятся…
США (Вашингтон)
После конференции на Багамских островах президент Пенн проводил совещание за совещанием в Совете национальной безопасности и консультировался с крупнейшими банкирами Америки. Но все происходило при закрытых дверях, журналисты были лишены какой-либо информации. Затем неожиданно объявили, что президент поедет отдыхать на Гавайские острова, и созвали предотлетную пресс-конференцию.
Для нее было выделено тридцать минут в специальном журналистском зале на авиабазе «Эндрюс».
Вопросы задавались разные. Несмотря на нетерпение и желание узнать как можно больше подробностей, работники средств массовой информации соблюдали очередь и вели себя корректно.
Выпад последовал, когда время пресс-конференции уже заканчивалось.
— Господин президент! Боюсь, страна вас не поймет. Американцы в страхе, что их жилища зальет водой, а вы преспокойно уезжаете в тропический рай отдыхать! — неожиданно ошеломил всех корреспондент «Вашингтон Пост» Патрик Сулливан.
В зале повисла напряженная тишина. Охранники придвинулись к президенту. То ли они испугались, что после злой реплики разъяренные американцы набросятся на Пенна, то ли просто хотели продемонстрировать свою бдительность.
На Сулливана с укоризной посматривали коллеги. Те, кто сидел слева, справа и сзади от него, невольно отодвинулись от Патрика. За такие слова можно было запросто поплатиться лишением аккредитации при Белом доме. Несмотря на всю свободу и независимость прессы, провозглашенные Конституцией США, пресс-секретарь Белого дома Марлин Татуайлер ревностно изгонял из своей епархии нелояльных журналистов.
Однако реакция самого президента Пенна на реплику Патрика Сулливана оказалась неожиданно мягкой.
— Если бы вы оказались на моем месте, то поняли бы: на такой работе сломаться можно в любую минуту, — грустно заявил он. — Принятие ультиматума повергло меня в глубочайшую депрессию. Если я не отойду от дел хотя бы на два дня, может произойти срыв или инфаркт. Разве вам нужен мертвый президент?!
Ответ Пенна реабилитировал Сулливана. Теперь многие завидовали корреспонденту «Вашингтон Пост»: его острый вопрос и неожиданный ответ президента, не постеснявшегося подчеркнуть, что он такой же точно человек, как и все, сделали Сулливана героем.
