Джек Хиггинс - Тропа волка
— Ну что ж, он так и сказал. Он везет документ Луке.
— А как же бригадир?
— Ким разве не сказал тебе? Он собирается продать его арабским фанатикам или кому-то из Ирана.
— Мы можем остановить их в Осло?
Диллон взглянул на часы.
— Судя по всему, сейчас они собираются сесть. Ты представляешь себе, сколько времени уйдет на то, чтобы по мидовским каналам связаться с норвежским правительством? Нет, Анна, они намного опережают нас.
— Тогда остается итальянское правительство и власти Палермо.
Диллон закурил.
— Это лучшая из шуток, которые я слышал за последнее время. Мы говорим сейчас о доне Джованни Луке, самом влиятельном человеке на Сицилии. По его приказу там убивают судей.
Анна была расстроена — об этом было нетрудно догадаться по ее побледневшему лицу.
— Мы не можем отпустить их просто так, Диллон, Моргана и эту лицемерную стерву.
— О да, она сыграла свою роль отлично, не правда ли? — Он слабо улыбнулся. — Меня она обвела вокруг пальца.
— Плевать мне сейчас на твое мужское самолюбие, речь идет о жизни бригадира.
— Согласен, девочка. Свяжись снова с Управлением и объясни им, что тебе надо поговорить с майором Паоло Гаджини из итальянской разведки в Палермо. Он проявит больше интереса к этому делу. В конце концов, именно он сообщил Фергюсону об этом «Чунцинском соглашении». Кроме того, из того досье, которое ты показывала мне, видно, что он является и экспертом по Луке. Посмотрим, что он сможет придумать.
— Правильно, это хорошая мысль.
Она сняла трубку и принялась за дело, а Диллон вышел на террасу, закурил сигарету, задумчиво глядя на дождь.
Он слышал доносившийся до него голос Анны, говорившей по телефону, но его мысли были далеко. Он думал о Фергюсоне и о том, что может случиться с ним в Иране. Это была страшная тема для размышлений. Странно, но только в нынешней отчаянной ситуации он понял, что испытывает к бригадиру чувство искренней привязанности. О Моргане он думал с холодной яростью, а что касается Асты…
К открытой стеклянной двери подошла Анна.
— Я связалась с Гаджини в Палермо, проинформировала его о ситуации, и он хочет поговорить с вами.
Диллон вошел в комнату и взял трубку.
— Гаджини, я слышал о вас много хорошего, — сказал он по-итальянски. — Что бы вы посоветовали нам сделать?
— Я тоже слышал о вас, Диллон. Вы знаете, какие у нас здесь порядки — мафия повсюду. Если брать распоряжение суда об аресте, а это совсем не просто, уйдет куча времени.
— А как насчет пограничников и таможенников в аэропорту?
— Половина из них на содержании у мафии, как и полиция. О первом же моем официальном шаге Лука будет знать через пятнадцать минут.
— Но все же что-то вы можете сделать?
— Дайте подумать. Через час я позвоню вам.
Диллон положил трубку и обратился к Анне:
— Он перезвонит через час. Обещал подумать, что он может сделать.
— Какая чушь! — проговорила Анна. — Все, что нужно сделать, это послать на аэродром наряд полиции.
— Ты никогда не была на Сицилии?
— Нет.
— А я был. Это совсем другой мир. В ту же минуту, когда Гаджини подаст в полицию официальный запрос о встрече самолета, кто-то снимет трубку и сообщит об этом Луке.
— Даже из Управления полиции?
— Особенно из Управления полиции. Рука мафии дотягивается куда угодно. Это тебе не Скотланд-Ярд, Анна. Если Лука почувствует, что у него возникают проблемы, он тут же свяжется с Морганом и велит ему лететь куда-нибудь еще. Возможно, прямо в Тегеран, а этого мы хотим меньше всего.
— Так что же нам делать?
— Ждать, пока позвонит Гаджини, — сказал он, повернулся, и опять вышел на террасу.
Когда Гаджини меньше чем через час перезвонил, он был взволнован.
— Мои источники сообщают, что «ситейшн» не запросил посадки в Палермо.
— Но диспетчерская служба существует везде, даже на Сицилии, — заметил Диллон.
— Разумеется, мой друг, поэтому слушайте дальше. У Карла Моргана есть старая ферма недалеко от Палермо, в местечке Валдини. Он бывает там нечасто. Обычно там живет только управляющий с женой. Это давнишняя собственность семьи.
— И что же? — Диллон бросил взгляд на Анну, которая слушала разговор по другой трубке.
— Дело в том, что в прошлом году Морган оборудовал там взлетную полосу, скорее всего, для контрабанды наркотиков. Поле травяное, но размером с милю, а этого вполне достаточно для посадки «ситейшн».
— Вы хотите сказать, что именно это он и собирается сделать?
— Так отмечено в заявке на полет.
— А как же с пограничной и таможенной службами? — вмешалась в разговор Анна.
— Об этом Лука позаботился, старший инспектор.
Диллон спросил:
— Мы можем помешать им?
— Сомневаюсь. Это настоящий заповедник мафии. Вы не сможете пройти по деревне без того, чтобы вас не заметили. Каждый пастушок со своим стадом на вершине холма — часовой. Передвижения войск или полиции здесь невозможны.
— Понимаю, — проговорил Диллон.
Внезапно донесся звук заходящего на посадку «лира» из Гатвика.
— Каких действий вы ждете от меня, дружище?
— Дайте мне подумать. Только что сел наш самолет. Я дам вам знать. Одно могу сказать наверняка: мы летим в Палермо.
Он положил трубку, положила свою и Анна.
— Все это не слишком-то ободряет, — заметила она.
— Посмотрим. А сейчас — летим отсюда.
Из пилотской кабины вышел Лейси и наклонился к Диллону:
— До Гатвика час. Там мы заправляемся и сразу же стартуем на Палермо.
— Отлично, — отозвался Диллон. — Быстрота — это сейчас для нас главное, лейтенант.
Ким лежал в одном из задних кресел, закрыв глаза. Анна бросила взгляд назад, на маленького гуркха.
— А как быть с ним?
— Мы оставим его в Гатвике. Там, куда я направляюсь, ему делать нечего.
— А куда это?
— В Валдини, конечно.
— Но ведь Гаджини сказал, что это невозможно.
— В жизни нет ничего невозможного, Анна, всегда можно что-нибудь придумать.
Он протянул руку ко встроенному бару, достал небольшую бутылку шотландского виски, налил себе в пластиковый стаканчик и погрузился в раздумья.
Примерно за двадцать минут до посадки в Гатвике Лейси позвал к телефону Диллона. Его вызывал Гаджини.
— Интересные новости! Один из моих агентов работает в местном гараже неподалеку от резиденции Луки. Шофер Луки приезжал, чтобы заправить машину, он и передал хозяину гаража, что собирается ехать в Валдини.
— Ну что ж, — проговорил Диллон, — все сходится.
— Итак, мой друг, какие у вас идеи насчет того, как уладить это дело?
— Что вы скажете о посадке там?
— Они поднимут тревогу тотчас же после вашего приземления.
— А мне пришло в голову кое-что другое. Фергюсон однажды рассказал мне про парня по имени Иган, который работал на него и которому при похожих обстоятельствах понадобилось срочно попасть в одно место. Тоже на Сицилии, кстати, но лет десять назад.
— Я помню, конечно, этот случай. Он спустился на парашюте.
— Совершенно верно.
— Но он был профессионалом в этом деле. И прыгал он всего-то с восьмиста футов, мой друг.
— Конечно, он был профессионалом, кто спорит, но это могу и я. Я уже прыгал раньше. Свое дело я знаю, поверьте мне. Вы сможете достать самолет, парашют, оружие и прочее?
— С этим проблем не будет.
— Тогда до встречи на аэродроме, — попрощался Диллон и положил трубку.
— О чем вы говорили? — спросила Анна, но в этот момент загорелась табличка «Пристегните ремни», и самолет пошел на посадку в Гатвик.
Заправка заняла всего час. Анна отвела Кима в маленький служебный кабинет и вызвала такси.
— Мне бы лучше поехать с вами, мэмсагиб.
— Нет, Ким, вам надо вернуться на Кавендиш-сквер и подготовить все к возвращению бригадира.
— А он вернется, мэмсагиб, вы уверены?
Она глубоко вздохнула и против всех своих правил солгала ему:
— Вернется, Ким, я обещаю.
— Благослови вас Бог, мэмсагиб, — улыбнулся он и направился к такси.
Анна нашла Диллона в зале ожидания, где тот скармливал монеты автомату с бутербродами.
— Пластиковая жратва, но ничего другого нет. Хотите есть? Лично я умираю с голоду.
— Понятно. Но здесь можно подкрепиться.
— Да, и, если вы не хотите бутербродов с ветчиной, можно взять томатный сок и вареные яйца. А у стойки есть чай и кофе. Выбирайте.
Когда они вернулись к «лиру», от него как раз отъезжал заправщик. Лейси стоял возле самолета, а второй пилот уже был в кабине.
— Готовы вылететь по первому приказу, — объявил лейтенант.
— Отлично, тогда полетели, — ответил Диллон и вслед за Анной поднялся по трапу.
