Ростислав Самбук - Крах черных гномов
— На надо эмоций! — остановил его Карл. — Вы неплохо заработали на мне, и это — достаточная компенсация.
Старик посмотрел на него с уважением.
— А вы — неглупый человек, и если бы у меня действительно был такой племянник…
— Снова эмоции, — поморщился Карл. — Это вам не идет. Так вы поняли, что надо сказать фон Вайгангу?
Старик кивнул. Карл снял трубку, подал ювелиру.
— Повторяю, без эксцессов, — поднял пистолет. — Без намеков, и голос должен звучать естественно.
— Мне хочется еще немного пожить, — взял трубку старик. — Веда вы не сделаете мне ничего?
— Я дал слово!
— Что — слово? Под слово я никому не дам ни одной марки… — опустил уголки губ ювелир. — Но я вынужден верить вам. Номер?
Он крутил диск, а Карл стоял над ним и думал, что стоит старику сказать не так два-три слова…
Карл знал — он выстрелит. Выстрелит без сожаления, точно так же, как без сожаления выдал бы его Ганс Кремер, будь у него малейшая возможность.
— Это ты, Зигфрид? — проскрипел ювелир в трубку.
Карл впервые в жизни почувствовал, как у него побледнели щеки. Шагнул в сторону, чтобы видеть лицо старика. Тот понял это по-своему и успокаивающе помахал рукой.
— Наконец-то я увидел этого сорвиголову Карла! Да, да, я бы не узнал его. Отношу это приятное изменение за счет твоего влияния.
Видно, Вайганг возразил, и старик продолжал настойчиво:
— И не говори, ни за что не поварю тебе… — взглянул на Карла вопросительно, словно ожидая одобрения. Карл ничем не выказал своего волнения: стоял, опершись на спинку кресла.
— Характер у него, оказывается, есть, — продолжал ювелир, — а без характера в нашем деле все равно, что без разума. Ты тоже так думаешь? Прекрасно… Я поеду сейчас с Карлом в город… Есть одно дело… Ужинать? — поднял глаза на Карла. Тот отрицательно покачал головой. — Нет, не ждите нас, мы можем задержаться. Счастливо!
Положил трубку, достал платок, вытер лоб.
— Вы довольны?
Карл засунул руку с пистолетом в карман пиджака.
— Стреляю не вынимая, — сказал вместо ответа, — Ваше пальто в вестибюле?
Двери гостиной на втором этаже были открыты, и Карл увидел фрау Ирму. Пройти мимо нее было бы невежливо. Карл издали поклонился.
— Мы с дядюшкой, — незаметно подтолкнул Ганса Кремера, — в город…
Ювелир сделал шаг, словно собирался подойти к фрау Ирме.
— Стоп, — прошептал Карл, — еще шаг…
Ганс Кремер помахал приветливо рукой.
— Дела, все дела! — произнес и повернулся к лестнице. Карл поспешил за ним.
Ветров завел мотор, и Карл указал старику на заднее сиденье.
— В город? — опросил Юрий.
— Не нужно…
Машина рванулась с места. Ганс Кремер испугался:
— Куда вы меня везете?
— Не волнуйтесь, я сдержу свое слово, — успокоил его Карл. — Быстрее, — похлопал Ветрова по плечу, — выезжай на шоссе и сверни куда-нибудь, надо поговорить.
Долго ждать не пришлось. Начался лес, и Юрий съехал на проселок, к молодому сосняку.
— Из машины не выходить! — приказал Карл ювелиру.
— Ну и ну! — только и сказал Ветров, узнав в чем дело. — Если же старик не вернется…
— Он позвонит по телефону. Извинится и объяснит, что дела требуют немедленного отъезда.
Юрий покачал головой:
— Не нравится мне…
— У тебя есть лучший вариант?
— И варианта нет…
Карл рассердился:
— А мне, думаешь, нравится? Немного, конечно, не того… однако ювелир с причудами, и все знают это. Единственная закавыка — как его изолировать?
— Будь это какой-либо эсэсовец, я б его быстро изолировал! — поднял кулак Ветров.
— Я дал слово… — начал Карл.
Юрий вдруг разозлился:
— Ты дал слово! А если бы и не давал? У кого же Рука поднимется на старика?
— Значит, кончаем с Карлом Кремером?
— Ты что?! — ужаснулся Ветров.
— А как с ювелиром?
Ветров почесал затылок. Это было так по-русски, так не шло человеку, который говорил по-немецки, что, несмотря на серьезность обстановки, Карл не смог скрыть улыбку.
— Тебе весело! — повысил голос Ветров. Опять потянулся к затылку. — На несколько дней я его устрою… — произнес нерешительно. — Опасно, но я не вижу другой возможности. Есть у меня один человек, живет в горах, в Чехословакии. Отдельный домик в лесу. Там я Гибиша пристроил. Этот, правда, брыкаться может, но, — докончил решительно, — я к нему Юзефа приставлю — не пикнет!
— А потом? — засомневался Карл.
Юрий прищурился:
— Свяжемся с Центром и посоветуемся… Как-нибудь уладится все… Кстати, ты не знаешь сына Ульмана?
— Нет.
— Штеккер его рекомендует.
— Штеккер — человек серьезный. И вот еще что: пусть старый хрыч напишет письмо Вайгангу, перед тем как вы его отправите. Так, мол, и так, извиняюсь, но дела… Не хочу выпускать из рук партию драгоценностей. Непременно скоро приеду и прочее. Сам прочитай повнимательнее письмо, этот Ганс Кремер — хитрющий лис… Письмо должно быть из Кёльна дня через четыре, нет, лучше даже через три.
— Понимаю, — кивнул Ветров. — Теперь назад. По пути высажу тебя, заскочу за Юзефом и в путь.
— Сначала — телефон!
— На окраине есть будка. Место безлюдное. Пошли, садимся.
— Вам придется еще раз поговорить с фон Вайгангом, — сказал Карл, занимая место рядом с ювелиром. — Сообщите ему, что срочно выезжаете и уже не успеете заехать домой. Большая партия драгоценностей, которую могут вырвать из-под носа. Вещи я вам доставлю.
— Что вы собираетесь делать со мной? — Старик забился в угол машины. — Я не буду звонить, пока не получу минимальных гарантий…
— По-моему, мы ужа обсудили этот вопрос, — спокойно отрезал Карл. — Мы изолируем вас до конца войны. А она, смею вас заверить, не долго уже продлится. Вы позвоните группенфюреру или…
— Я понял вас, — быстро согласился Кремер. — Я надеюсь на ваше благородство.
— Поехали, — повернулся Карл к Ветрову.
* * *Шрикель выбрал момент, когда Вайганг куда-то уехал, и заглянул в приемную группенфюрера.
— Добрый день, господин Рехан, — вежливо поздоровался он с адъютантом, — извините, что отрываю вас от дел…
— Ну, что вы, — поднял голову Руди, — я всегда рад видеть вас. Чем могу служить?
— Да ничего… — небрежно махнул рукой гауптштурмфюрер. — Просто захотелось поболтать. Весь день дела и дела — поговорить не с кем. На Гуго стоит только взглянуть, как разговаривать расхочется…
— Да, собеседник из него неважнецкий, — поддержал Рехан.
— Зато отличный работник. — Шрикель сел на стул напротив Руди. — Если бы в штате моей канцелярии могли быть вы!.. Жаль, но шеф так привык к вам…
Рехан отвел глаза, чтобы не выдать себя: еще чего захотел! Он сам себе цену знает, и быть помощником у какого-то Шрикеля!.. Улыбнулся и сказал почти искренне:
— У вас такой опыт работы, гауптштурмфюрер, и фон Вайганг так ценит вас, что я с радостью перешел бы в вашу канцелярию. «Только на твое место…» — подумал.
— Я попробую поговорить с шефом, — пообещал Шрикель. — Кстати, он надолго?…
Рехан неопределенно пожал плечами.
— Ему позвонил Краузе…
— Когда звонит сам Краузе, — согласился Шрикель, — ничего не. предугадаешь. Только что я видел Кремера — везет же людям…
Он сделал многозначительную паузу, как бы приглашая Рехана обсудить эту проблему, но Руди уклонился от разговора.
— Сегодня из Главного управления имперской безопасности пришла директива… — придвинул Шрикелю бумагу.
— Я ознакомлюсь с ней после, — отмахнулся тот. — Как вы считаете, что нашла в Кремере фрейлейн Краузе?
Рехан насторожился: значит, Шрикель заглянул к нему специально, чтобы поговорить о Карле. Чтобы скрыть свое замешательство, склонился над столом, перекладывая какие-то бумаги в кожаной папке.
— По-моему, Кремер — видный коммерсант, недурен собой… — начал неопределенно. — Вероятно, у него есть перспективы, и Краузе… ну, оценил это.
— Краузе пляшет под дудку своей дочери, — засмеялся Шрикель.
— Я не могу говорить так о господине Краузе!
— Бросьте, Рехан, мы разговариваем с глазу на глаз, и ваша уклончивость…
Но Рехан не дал сбить себя с толку:
— Я попрошу вас, гауптштурмфюрер, в моем присутствии с уважением отзываться о таких почтенных особах, как господин Краузе. — Произнося эти напыщенные слова, глядел куда-то на стенку, мимо Шрикеля, и лихорадочно соображал: что пронюхал гауптштурмфюрер о Кремере, и не стоит ли ему, Рехану, подбросить дров в огонь?
— Я хотел бы поговорить с вами как с офицером СС, Рехан, — сказал Шрикель жестко. — Меня интересует…
Руди шумно отодвинулся от стола.
— Я всегда помню, что имело честь быть офицером СС, господин Шрикель, — сказал напыщенно, — и лишнее напоминание об этом неуместно.
