Лен Дейтон - Мозг ценою в миллиард
Он снова забарабанил протезом по столу.
— Ты — единственный человек, способный решить проблему. Сделай все, чтобы он не попал к русским.
— Он уже был у них в руках, — сказал я.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — посмотрел на меня Мидуинтер. — Они не должны получить такого советника.
— Иными словами, вы хотите, чтобы Харви Ньюбегин был мертв?
— Успокойся, сынок, — сказал мне Мидуинтер. — Я уже много лет люблю этих ребят — Харви Ньюбегина и его жену. Харви — нервный и тщеславный человек. Сегодня утром я разговаривал с его психоаналитиком и доктор согласен с моим мнением. Ньюбегин уже много лет и сексуально, и романтически, и политически, и социально живет в мире фантазий. У него появились сомнения в том, что он делает. Он усомнился в реальности мира. Найди его. Поговори с ним. Скажи ему… — мягкое крапчатое лицо старца сморщилось и, казалось, собиралось отвалиться, — скажи ему, что его простили. Мы никогда об этом не вспомним, он получит долгосрочный отпуск и сможет целый год отдыхать, как ему вздумается. Скажи, что я готов поговорить с Мерси и попросить, чтобы она максимально облегчила его жизнь.
— Наверное, вам надо было попросить ее об этом гораздо раньше, — заметил я.
— Да, надо было, — согласился Мидуинтер. Он с ловкостью фехтовальщика намазал джемом ломтик хлеба и откусил уголок. — Просто ей хотелось для своего мужа самого лучшего.
— Того же хотелось и леди Макбет, — сказал я.
За окном, в серой воде бухты, бросил якорь патрульный катер, и полицейский в куртке на молнии потыкал в плавающий сверток. Мидуинтер жевал хлебец.
— Надо было, — повторил он.
— Ну, мне пора, — сказал я и положил на стол салфетку с ручной вышивкой.
Полицейские извлекли сверток из воды, пристроили его на катер и уплыли.
— Я уверен, — сказал Мидуинтер, — что ты хорошо справишься с этим делом.
— Может быть, — не стал обещать я.
Мидуинтер нахмурился, словно прикидывая, как меня наказать за невыполнение приказа. Не исключено, что аудиенции у Мидуинтера в основном приводили к наказаниям. Мы пристально посмотрели друг на друга. Затем Генерал все же решил закончить разговор на вдохновляющей ноте.
— Ты провернешь это дело, — повторил он сквозь сжатые зубы.
— Хорошо, — сказал я ему, — вы были откровенны со мной, теперь пришла моя очередь. Будет лучше, если вы поймете, что у вашей организации в Северной Европе весьма шаткие позиции.
— Я скажу тебе точно… — прервал меня Мидуинтер.
— Нет, сначала выслушайте меня, — я сделал акцент на последнем местоимении, — Ньюбегин уже давно кормит вас сведениями о мифических агентах. Он надувает вас. Он передает деньги одному из ваших настоящих агентов. Но тот передает деньги следующему агенту, который оказывается Харви Ньюбегином в маскарадном костюме. Харви когда-то был актером и ловко меняет свою внешность. Затем Харви кладет деньги в банк на свое имя. Возможно, он проделывает подобное с каждым звеном разведсети, к которой имеет доступ. Существование всей остальной разведывательной и оперативной сети — плод огромных творческих усилий над листом бумаги.
— Месяц тому назад я бы в это не смог поверить, — сказал Мидуинтер.
— Теперь вам лучше поверить в это, — продолжал я, — потому что от этого многое зависит. Я просчитал некоторые из его липовых связей, мне известно, куда он переводит деньги, но чтобы поймать Ньюбегина, надо знать о нем все. Времени терять нельзя.
— К чему ты клонишь? — спросил Мидуинтер.
— Мне необходим доступ к Электронному Мозгу, чтобы получить сведения и фотографии на всех ваших агентов, которые были связаны с Харви Ньюбегином.
— Финляндия и Великобритания, — задумчиво произнес Мидуинтер. — Два основных района. Здесь все нити операции.
— Очень хорошо, — сказал я, — допустите меня к информации и передайте телефонные коды для ее получения.
— Это не так-то просто, — сказал Мидуинтер. Он еще не принял решения и старался выиграть время. — А главное, ты можешь сорвать нашу операцию.
— Она уже сорвана, — возразил я. — Если Харви — предатель, ни один из этих агентов не может быть использован.
— Да, ты прав, — сказал Мидуинтер, — в этом случае агентов необходимо выводить из игры. Хотя бы до тех пор, пока русские не сообщат, что Ньюбегин у них или пока мы сами не перехватим его.
— Это уже мое дело, — сказал я. — Когда вы назвали меня единственным человеком, способным подобраться к Ньюбегину, я не поверил вам. Но вы правы. Я — единственный человек, который это сделает.
— Ты можешь провалить весь мой план. — Он смотрел на меня, не мигая, и лицо его было непроницаемо. — Это обойдется мне слишком дорого.
— Хорошо, — сказал я, — вы получите некоторую компенсацию.
— Что ты хочешь сказать? — не понял Мидуинтер.
— Большая часть денег, которые Харви украл у вас, переведены в Бексарский национальный банк, 235, Норт-Сейнт-Мери, Сан-Антонио, на счет миссис Мерси Ньюбегин.
Старик рухнул в свое кресло, как будто я ударил его по лицу.
— О’кей, — сказал Мидуинтер. — Тебе ни к чему обманывать меня. Ты знал, что мне придется согласиться с тобой.
Что же, пусть примиряется и с предательством Мерси Ньюбегин — хранительницы его запасной левой руки — постепенно, как сможет. Он поднес к глазам бинокль и замер, уставившись на море. Заговорил, не поворачиваясь в мою сторону:
— В полдень на этаже, где находится научный центр Мидуинтера, спросишь главного технического руководителя «Мидуинтер Майнинг». Он будет ждать тебя и расскажет все, что ты захочешь узнать.
— Спасибо за костюм, — сказал я. — Вычтите его стоимость из моего гонорара.
— Вычту, — заверил меня Мидуинтер, — не беспокойся.
Он постучал протезом по краю стола очень осторожно, как будто с трудом сдерживая руку. Я выходил из комнаты, когда раздался зуммер селектора.
— Генерал Мидуинтер, — послышался голос Карони, — сокол только что уселся на колокольню.
В вестибюле толпились аккуратные, стройные молодые люди с короткими стрижками и лицами, присыпанными тальком после бритья. Каждый на лацкане имел значок с именем и званием. Они кружились по вестибюлю, словно их выплеснули из банки.
— Вы на собрание по вопросу производства замороженных соков? — спросил меня охранник в форме.
— Все в порядке, Чарли, — успокоил его мужчина в скрипучих ботинках. — Он от Генерала.
На улице было холодно и очень мрачно.
Я пошел по тротуару, но меня окликнул шофер машины, которая медленно тронулась по улице вслед за мной. Он протянул мне из окна трубку телефона, установленного на приборной доске.
— Генерал, — пояснил он, — сказал, что я поступаю в ваше распоряжение.
— Спасибо, — отозвался я. — А теперь — исчезни. Большие черные «кадиллаки» вызывают нервную дрожь у моих друзей.
— У моих тоже, — ответил шофер и, счастливый, рванул в сторону Бруклинского туннеля. Из выхлопной трубы вырвалось пламя, и стайка воробьев резко поднялась в воздух. Они устремились прочь, не ведая о соколах, следящих за ними сверху.
Я поймал такси и доехал до дома Сигне на Восьмой улице. Позвонил и постучался в дверь, но ответа не было. Я спустился по улице до кафе-кулинарии, разменял несколько долларов на десятицентовые монетки и набрал номер контактного телефона. Организация Мидуинтера действовала оперативно: контактный номер уже был переключен на личный телефон Мидуинтера.
— …продолжай следить за ним, Карони… — услышал я его голос. Затем он откликнулся на звонок: — Мидуинтер.
— Говорит Демпси. Мне нужен человек, чтобы проследить за одним домом.
— Полицейский?
— Полицейский подойдет, — ответил я.
— Первый будет там уже через десять минут, — сказал Мидуинтер. — Давайте адрес.
Мимо окна проехало такси.
— Просьба отменяется, — сказал я. — Тот, кто мне нужен, уже рядом.
— Ньюбегин?
— Его увидеть будет не так просто, — сказал я. — Буду поддерживать с вами связь.
— Где ты? — говорил Мидуинтер, но я уже вешал трубку. Я перешел через улицу и подождал, пока уедет такси, в котором приехала Сигне.
Увидев меня, Сигне широко раскрыла глаза, крепко обняла и засмеялась, и захлюпала носом, и заплакала. Я подхватил ее сумку с наклейкой компании «Бранифф эрлайнз» и две коробки с надписью «Туфли от Фроста» и отнес вещи в квартиру. Первым делом она подошла к зеркалу.
— Слава Богу, с тобой все в порядке. — Она вытащила мужской носовой платок и аккуратно вытерла лицо так, чтобы не размазать тушь. — Харви хотел бросить тебя в хирургическом кабинете. Он хотел, чтобы тебя арестовали за убийство. Я поругалась с ним.
Она повернулась ко мне.
— Я спасла тебя.
— Благодарю.
— Не за что. Я просто спасла тебя, вот и все.
