Курт Сиодмак - Искатель. 1995. Выпуск №2
— Значит, у него был ключ от вашей квартиры? — четко сформулировал вопрос Ладушкин.
— Конечно, — не стал отпираться Панкратов. — А то как же…
— И долго все эта эпопея продолжалась?
— Да, почитай, лет пять. Потом как-то все враз оборвалось. То ли у Васи этот вопрос отпал… — Панкратов ехидно хихикнул. То ли он перестройки испугался… — Короче, роман этот сошел на нет. И Вася мне с тех пор не звонил, не появлялся. Ну и я к нему не лез…
Ладушкин поковырял вилкой в тарелке.
— А как вы думаете, Константин Григорьевич, почему Арланов именно вас выбрал для такой роли? Ведь у него возможности были практически неограниченные.
— Ну как «неограниченные»? — возразил Панкратов. — Это у нынешних властей на блуд демократические воззрения. А тогда все-таки энтими делами с опаской занимались, партийный контроль существовал, мог кто-нибудь из доброжелателей и стукнуть… А Вася знал, что я кремень мужик. Мы с ним сколько раз за линию фронта ползали. Он меня даже не предупреждал: держи язык за зубами. Я это и сам понимал…
И вдруг Коля встрепенулся, вскинул на Панкратова горящий взор. Ветеран даже испугался, отпрянул.
— Константин Григорьевич, — страстно прошептал Ладушкин. — Ау вас оружие с войны осталось?
Панкратов сначала опешил, потом усмехнулся:
— А ты откуда знаешь? Сынок Арланова рассказал?
Коля торопливо кивнул.
— Есть парабеллум. Из него в меня немецкий офицер в упор стрелял. Да он почему-то осечку дал. Мы потом с Васей сколько раз его проверяли — никакого дефекта. Видать, судьба… Вот так, как Кащей Бессмертный свою смерть, я его и берег. И даже когда указ был — сдать все именное и трофейное оружие, — я все-таки утаил.
— И Арланов знал про это?
— Знал… пистолет в немецкой шкатулке хранил, мы ее в одном бюргерском замке прихватили. Вася как-то увидел шкатулку, спрашивает: «Неужели твоя» смерть «все тут лежит?» Я не стал отрицать…
— И сейчас там лежит?
— И сейчас.
— Покажите!
Панкратов вышел из кухни. Слышно было, как скрипнули двери шкафа. Вскоре он вернулся, держа в руках небольшой открытый перламутровый ящичек. Вид у старика был крайне растерянный.
— Странно, — пробормотал он. — Исчез куда-то…
В помещении прокуратуры Коля Ладушкин проводил «опознание вещественного доказательства». Он торжественно и дотошно объяснял понятым их роль. Сидевший в углу Бобров со снисходительной улыбкой наблюдал за его действиями, но, когда практикант бросал на него быстрый, как бы вопрошающий взгляд, одобрительно, без всякой иронии кивал: дескать, молодец, все правильно!
Наконец Ладушкин открыл дверь и пригласил Панкратова.
— Константин Григорьевич, — стараясь говорить ласково и спокойно, произнес Коля, — перед вами на столе находятся пистолеты системы «парабеллум». Посмотрите внимательно и ответьте: может быть, какой-нибудь из них вам знаком?
Дедок вынул из кармана пиджака очки, нацепил их на свой курносый нос. Чуть склонился над оружием и, понимая серьезность момента, не прикасаясь, указал пальчиком:
— Вот моя «смерть».
— То есть вы хотите заявить, — Коля выразительно махнул рукой в сторону понятых, — что этот пистолет принадлежит вам.
— Так точно. Могу и номер назвать. 261763.
Ладушкин облегченно вздохнул:
— Граждане понятые, прошу вас подойти и убедиться, что свидетель сказал абсолютную правду.
Когда все протокольные дела были завершены, в кабинете остались трое: Панкратов, Ладушкин и Бобров. Следователь, казалось, был чем-то недоволен, а может, у него снова разболелся бок. Он косо глянул на Колю и приказал:
— Ведите допрос.
Ладушкин собрался с мыслями, шмыгнул носом и ринулся в атаку:
— Итак, Константин Григорьевич, как вы в прошлый раз утверждали, этот пистолет Арланову вы не давали и вообще не встречались с потерпевшим уже несколько лет.
— Так точно, — подтвердил Панкратов.
— Ключ от вашей квартиры все эти годы оставался у него?
— По крайней мере, он мне его не возвращал.
— Значит, Арланов в ваше отсутствие мог зайти и, зная, где хранится парабеллум, забрать его.
— Весьма возможно, — согласился Панкратов.
— Константин Григорьевич, вы в последнее время не замечали в своей квартире следов присутствия чужого человека?
— Нет, — уверенно ответил Панкратов, — врать не буду, не замечал.
Тут Ладушкин посмотрел в сторону Боброва и пояснил:
— Я, Иван Петрович, вчера сразу вызвал бригаду Волобуева, чтобы они исследовали на предмет дактилоскопии. На шкатулке и вообще во всей комнате только отпечатки пальцев свидетеля.
Следователь, сухо кивнув, принял к сведению. Коля покашлял в кулак — забуксовал, не знал, что делать дальше. И тогда Иван Петрович недовольно пробурчал:
— По логике идите, по логике… — И сам резко спросил: — Свидетель, а когда вы последний раз видели пистолет?
Панкратов встрепенулся, сощурил глаза, как-то необычно посмотрел на Боброва.
— Вы меня поняли? — раздраженно бросил следователь.
— Да, конечно, — медленно, задумчиво ответил Константин Григорьевич. — Девятого мая, милок, на День Победы… Достаю, протираю — вроде как традиция.
— Еще меня интересует такая информация. — Бобров закурил, жадно затянулся, лицо его укутало облачко сизого дыма. — Вы знали сожительницу Арланова?
Панкратов неуверенно дернул плечом:
— Пару раз я возвращался к одиннадцати часам, а они еще не ушли. Василий Сергеевич тогда бывал сильно выпимши. Меня подсаживал, угощал. И женщина эта рядом сидела. Звали Надя. Фамилию не знаю.
— Опишите ее.
— Как это?
— Ну, блондинка, брюнетка? Высокая, полненькая?
Панкратов смутился, даже покраснел.
— Да я стеснялся на нее смотреть. Знаете, чужая баба… тем более такого начальника. Помню, что красивая, грудастая… Пела хорошо… Вася все ее просил: «Надя, давай мою любимую!»
— Это какую же?
— Про Стеньку Разина. Знаете?
— Знаем, знаем… — усмехнулся Бобров. — А у нее ключ от вашей квартиры тоже был?
— Наверное… Для удобства. Но точно утверждать не могу.
Бобров опять усмехнулся и официальным тоном обратился к Ладушкину:
— У вас есть еще к свидетелю вопросы?
— Нет, — торопливо ответил Коля.
— Тогда отпускайте…
Бобров и Ладушкин остались в кабинете одни. Коля сидел смурной, нахохлившийся. Иван Петрович неожиданно ласково потрепал его по волосам и спросил:
— Чего загрустил? Умница! Хорошо работаешь… Быть тебе настоящим следователем. И дотошность у тебя есть, и аккуратность… А логическую цепочку научишься выстраивать. Это с опытом приходит.
Коля просиял, так тепло у него на душе стало! И тоже захотелось ему подарить Боброву какие-то значительные слова:
— Да что вы! Если бы не вы…
Но Иван Петрович тут же жестом оборвал его, снова надел привычную маску и сказал:
— Ладно, ладно! Хватит миндальничать… Давай бери лист бумаги и рассуждай, черти схему, исходя из новых данных.
Коля достал шариковую ручку. Нарисовал первый квадратик и написал в нем: Арланов В. С.
— Итак, мы узнали, откуда взялось оружие, с помощью которого потерпевший свел счеты с жизнью или… был убит. — Он посмотрел на Боброва. Тот не возражал, и Ладушкин продолжил: — В принципе ясен и механизм, с помощью которого оружие исчезло из квартиры Панкратова.
— А самого дедулю ты из списка подозреваемых исключаешь? — хмыкнул следователь.
— Если строить «логическую цепочку», — Коля нарочито важно надул щеки, — то, конечно, нет. Алиби у Константина Григорьевича формально отсутствует. В ночь с субботы на воскресенье он был дома. Но никто этого подтвердить не может… — Ладушкин начертил второй квадратик. — Из списка его исключать не будем… Однако, Иван Петрович, я очень сомневаюсь, что Панкратов мог провернуть такую операцию. Он хоть и бывший фронтовой разведчик, но так филигранно угробить «старого товарища», не оставив ни одного следа, навряд ли бы смог. И потом, совершенно не просматриваются мотивы убийства…
— Это ты брось! — раздраженно махнул рукой Бобров. — Это еще изучать надо. Психика человека — материя тонкая. Ладно, продолжай пока…
— Версию о том, что Арланов покончил жизнь самоубийством, я почти отвергаю.
— Вот как! — Следователь удивленно вскинул брови. — Обоснуй…
— Нет, Иван Петрович, ну правда!.. — горячо воскликнул Ладушкин. — Посудите сами. Вы решили свести счеты с жизнью. Вспомнили, что у друга в шкатулке хранится «смерть». У вас есть ключ от его квартиры. Но зачем тогда при изъятии пистолета надевать перчатки? Чтобы не оставить ни одного пальчика? Он же с этим парабеллумом не банки грабить собирался… И потом — вы ведь в квартире Арланова тщательно работали. Но неопознанный ключ в ваших протоколах не значится. Ни в карманах, ни в столе вы его не обнаружили…
