Сергей Донской - Никогда не говори: не могу
Плеснув в бокал коньяку, Кочер провел рукой ниже живота, проверяя степень своей боевой готовности. Она была нулевая. Под тканью японского халата не ощущалось ни намека на что-либо этакое.
– С огоньком! – потребовал он. – Что вы прямо как вареные? Плачу вдвойне, только шевелитесь, шевелитесь!
– Раски-инулись наши леса и поля-а…
Поочередно взмахнув ногами, светленькая лихо избавилась от туфель. Темненькая возилась с тесными колготками. Когда они наконец были сняты, на ее коже остался розовый отпечаток, опоясывающий осиную талию.
«Как рубец, – раздраженно подумал Кочер. – Н-да, вот что значит стрессовая ситуация. Невозможно постоянно ходить по краю пропасти и быть свежим как огурчик. Дамоклов меч, висящий над головой, не способствует повышению жизненного тонуса».
– Нам силу дает наша верность Отчизне, – верещали приободрившиеся девки, – так было, так есть и так будет всегда-а…
«Ничего, скоро все кончится», – успокаивал себя Кочер. Осталось потерпеть немного. Уже вечером восьмого марта он сядет в самолет, пересечет Атлантику и приземлится в аэропорту Кеннеди. Все пройдет гладко, потому что Кочер всегда с честью выходил из самых затруднительных ситуаций. Так было, так есть и так будет всегда.
Забыв о гремящей в комнате музыке и почти не замечая вихляющихся девок, Кочер погрузился в воспоминания о вчерашнем телерепортаже о визите главы государства во Владимир. Судя по тому, как протекали хождения президента в народ, операция должна была завершиться успешно.
Президентский самолет коснулся Владимирской земли около полудня, после чего состоялось возложение венков к мемориалу погибших в Великой Отечественной войне. Затем высокого гостя ожидала традиционная экскурсия по городу. Возле главной владимирской достопримечательности – Золотых ворот – собралось несколько тысяч горожан, жаждущих общения с президентом. Несмотря на то, что охрана пыталась сохранить дистанцию между ним и толпой, некоторым все же удалось обменяться рукопожатиями с первым лицом страны. И так происходит повсюду, где бывает президент.
До поры до времени.
– Сла-авься, А-атечество, – загорланил Кочер, стараясь перекричать собственный страх, копошащийся внутри. – Ва-аше сва-абодное…
Он уже точно знал, что с девками у него ничего не получится. Напрасно они затеяли возбуждающую возню, сплетясь на ковре в клубок подрагивающей плоти. Кочер закрыл глаза и стиснул зубы. Если бы только русские знали, как он им завидовал! Молодым и старым, богатым и нищим, мужчинам и женщинам, продажным и неподкупным, трезвым как стеклышко и в дымину пьяным.
Имелось в них что-то такое, чего не было и не могло быть у Роберта Оттовича Кочера, такого прозорливого, такого расчетливого, такого удачливого. Что? Названия у этого загадочного свойства натуры не существовало, как не существовало его отпускной или закупочной стоимости. Вот что добивало Кочера сильнее всего. Он не мог стать русским ни за какие деньги. У него не получалось быть даже просто мужчиной. И, страдая от собственного бессилия, он завопил, топая ногами и брызгая слюной:
– Вон отсюда! Убирайтесь! Ненавижу вас! Всех вас не-на-ви-жу-у!!!
* * *– Как повеселились? – поинтересовался Ханчев, лоснясь тщательно прилизанной головой.
– На славу, – ответил Кочер, придав голосу оттенок расслабленности.
– Светленькая – просто конфетка. Так бы и съел.
– Костистая слишком.
– А темперамент? – спросил Ханчев.
– На высшем уровне, – сказал Кочер. – Профессионально обслуживают, этого у них не отнять.
– Отнять у быдла можно все. Было бы желание.
– Желание есть. Отнимать уже почти нечего.
Кочер засмеялся. Ханчев присоединился к нему.
Они блаженствовали возле полыхающего камина. В зале было темно, лишь блики пламени отражались на лицах мужчин. Из-за беспрестанной игры теней оба казались не слишком похожими на себя. Покосившись на хозяина, Ханчев позволил себе дружеское замечание:
– Вы выглядите усталым. Не пора ли отдохнуть?
– Вот отпразднуем Международный женский день, – сказал Кочер, – тогда и отдохнем. Полетим вместе в Штаты, оттуда – на Ямайку или на Барбадос…
«Где тебя закопают, – добавил Кочер мысленно. – В белый прибрежный песочек».
– Звучит заманчиво, – протянул Ханчев, трогая то усики, то бакенбарды. – Океан, пальмы, сговорчивые девочки в бикини…
«И мальчики, – подумал он мечтательно. – Загорелые, с упругими ягодицами, наивные. Дети природы».
– Но сначала мы должны покончить с делами здесь, – строго произнес Кочер. Из-под кочерги, которую он сунул в пламя, вырвался сноп искр. Пошуровав в камине, Кочер добился лишь того, что несколько головешек вывалились на мраморные плиты, обсыпав их золой и пеплом.
Проследив за действиями шефа, Ханчев подбросил в начавший угасать огонь пару поленьев. В этом доме использовали дрова из вишни. Они давали особый, ни с чем не сравнимый запах.
– Что ты знаешь про город Иваново? – спросил Кочер, роняя раскалившуюся кочергу. Пламя в очаге моментально просветлело и заплясало веселее.
– Иваново, Иваново, – сосредоточенно забубнил Ханчев, словно в его маленькой аккуратной голове действительно помещались какие-то энциклопедические познания.
– Это город невест. Вернее, город безработных невест.
– Ого! Целый город невест? Хотел бы я там побывать! – Ханчев откинулся на спинку кресла и посмотрел на потолок. – Как говорил мой дед, каждый хорек мечтает о собственном курятнике.
– Считай, ты свой курятник нашел, – сказал Кочер. Слово «хорек» им произнесено не было, но подразумевалось.
В угольных глазах Ханчева вспыхнули и погасли красные искры.
– Отлично, – откликнулся он.
– Сам туда пока не суйся, отправь пару толковых парней. Пусть определятся на местности.
– Что именно нас там интересует?
– Да уж не сатин, не маркизет, – хохотнул Кочер. – Подозреваю, что все ивановские невесты носят сатиновые трусы, но под юбки им заглядывать не обязательно.
– Можно поконкретней, Роберт Оттович? – спросил Ханчев, не удержавшийся от быстрой брезгливой гримасы.
– Запоминай. Необходимо обследовать следующие объекты. – Включив мобильный телефон, Кочер сверился с текстом полученной инструкции. – Прядильная фабрика имени Восьмого марта, раз. Фабрика «Красная Талка», два. Большая Дмитровская мануфактура, три. Текстильная академия, четыре. Повтори.
Ханчев перечислил объекты без запинки. Сунул в камин несколько поленьев. Повернулся к хозяину:
– Против кого будет направлена акция?
– Слыхал про вертикаль власти, которую постоянно укрепляют? – спросил Кочер, понизив голос. – Мы превратим ее в горизонталь.
– Вы говорите загадками.
– Горизонталь, понимаешь? – Поднятая рука Кочера стремительно упала. – Такая, которая запросто поместится в могилу.
– Ого! – Издав это восклицание, Ханчев еще долго не мог найти позу, в которой ему было бы удобно. Ощущение уюта и комфорта как ветром сдуло. Ханчев почувствовал себя так, как если бы очутился на краю могилы, упомянутой хозяином. По его спине поползли мурашки. – Ого! – повторил он с новым выражением. – Не слишком ли круто?
Кочер многозначительно улыбнулся:
– Круто, это когда на твоем банковском счету появляется полтора миллиона долларов, которых там прежде не было.
– Мне больше нравятся круглые числа.
– Два миллиона, – сказал Кочер, не задумываясь.
– Роберт Оттович, – заговорил Ханчев, тщательно подбирая слова. – Мне хорошо известны расценки подобных мероприятий. Я знаю, сколько платят за рядового депутата, сколько – за председателя фракции, а сколько – за губернатора края. Но завалить вертикаль – это не шуточки.
– Теперь послушай меня, – приглушенно произнес Кочер. – Лично тебе не придется никого, э-э… В общем, твое дело – техническое обеспечение. Я уже приказал Эдуарду Львовичу подыскать исполнительницу… э-э, главной роли. Такую, чтобы затерялась среди ткачих и прядильщиц.
– Разумно, – осторожно кивнул Ханчев. – Но потом нужно будет ликвидировать весь обслуживающий персонал, а это хлопотно и накладно. Накиньте «лимон», это будет справедливо.
Кочер подумал, что чеченский наемник, рассуждающий о справедливости, – это нонсенс, но придержал свою мысль при себе. Зачем настраивать против себя человека, от которого во многом зависит успех операции? Все равно Ханчев получит лишь небольшой задаток да пулю в затылок. Пусть потешится приятными иллюзиями.
– Договорились, – вздохнул Кочер. – Десять процентов от общей суммы поступит на твой счет в течение недели.
– Триста тысяч? – пожелал уточнить Ханчев.
– Триста тысяч.
– А остальное?
– Как обычно. По завершении работы.
– О'кей, – расплылся в улыбке Ханчев. – Приятно быть богатым человеком. Почти таким же как вы, Роберт Оттович, да?
Кочер, намеревавшийся встретить это заявление издевательским смехом, закашлялся. Ни к чему задевать болезненное самолюбие чеченца. Пусть считает себя богатым, пусть ставит себя на одну доску с хозяином – плевать. Главное, что он согласился. Оставалось лишь проработать некоторые детали.
