Николай Асанов - Чайки возвращаются к берегу. Книга 2
В результате наших совещаний мы решили передать обязанности временного правительства Латвии в руки организации сопротивления, то есть в ваши и наши руки. В связи с этим решением тепло приветствую руководство и каждого бойца. Каждому из вас желаю успеха, божьей помощи и благословения самоотверженно служить Латвии и латышскому народу до конца.
Передаю в ваше распоряжение копию наших важных решений, которые подписаны в трех экземплярах. Первый из них будет храниться у министра К. Зариньша, второй — у Я. Скуевица, третий доставит наш общий друг по возвращении для хранения в вашей группе.
Принимая во внимание наши «Решения», я хочу дать к первому пункту следующие разъяснения. Я понимаю, что ваша группа может выдвинуть в члены временного правительства и на другие ответственные государственные должности лиц, которые лично не принимали участия в движении сопротивления, но которые будут признаны и акцептированы вами. В отношении третьего пункта хочу сказать следующее. Западные государства не осудили преобразований, происшедших в нашей стране в связи с приходом к власти Ульманиса. Наглядным доказательством этого является существование всех наших последних дипломатических представителей в западных государствах…»
Дальше Силайс писал о будущем устройстве государства, о создании новой организации айзсаргов, но теперь они именовались «стражи отечества», хотя все фашистские прерогативы оставались без изменений. На нескольких страницах он рассуждал о кандидате на пост главы государства Зариньше. Затем он писал:
«В связи с тем что в наших «Решениях» должно быть указано о формировании нового правительства, вам следует обсудить также вопрос о его составе…
…Дорогие друзья, на нашем совещании в Лондоне был поднят вопрос о знаке вознаграждения для борцов, который отметил бы эти исторические дни и эпоху. Эта мысль от всего сердца была поддержана всеми участниками совещания, и мы уже придали конкретный образ и форму этому знаку и назвали его «Крест клятвы». Правила о награждении этим знаком и о его ношении мы не обсуждали, чтобы не обидеть борцов, так как не имеем полного представления о вашей борьбе. Это мы оставляем на ваше рассмотрение.
На прощание пожелаю вам успехов и большого счастья.
Бог да благословит Латвию.
Силайс».«Все та же игра в фашизм!» — думал Лидумс. Больше всего его поразил пункт, в котором всесторонне описывались знаки различия для «стражей отечества» и форма оплаты за их «работу» по арестам и уничтожению людей, которых они сочтут врагами отечества. А к таковым Силайс относил коммунистов и комсомольцев, всех ответственных и не очень ответственных работников учреждений и предприятий.
Лидумс сумел вовремя придать лицу выражение размышляющего человека, хотя ему хотелось рассмеяться. Силайс уже впился глазами в него и, кажется, почувствовал облегчение, увидев на лице Лидумса внимание и поощрение.
Лидумс встал и протянул ему руку:
— Благодарю вас! Я знал, что вы мыслите по-государственному, но эта сжатость и резкость каждой формулировки потрясает меня!
Через несколько дней Силайс получил послание Будриса. Оно было тоже переслано тайнописью.
Это были тоже «Решения». Но они пахли порохом и лесными кострами. В них было примечательно все, от начала до конца. Будрис писал:
«Участники группы «национально мыслящих» латышей, руководимой Будрисом и действующей нелегально на территории Латвии, ознакомившись и тщательно изучив «Решения», принятые в Лондоне участниками организованного движения сопротивления, постановили:
1. Акцептировать принятые 10 апреля 195… года в латвийском посольстве в Лондоне «Решения» о предполагаемом политическом устройстве латвийского государства…»
Дальше шли пункты, в которых признавались полномочия Карла Зариньша как временного главы будущего государства; пункт о назначении представителя группы Будриса в правительство, а затем решительное требование:
«4. …Просить Карла Зариньша консультироваться с нами… по вопросам выдвижения и назначения на посты наших дипломатов; систематически сообщать нам конспективную информацию о политических событиях, касающихся латвийского государства, а также о деятельности латышских организаций за границей…»
В конце «Решений» после выражения благодарности ее величеству королеве Великобритании за моральную и материальную поддержку следовало примечание:
«…Эти «Решения» написаны в двух экземплярах, имеющих одинаковую юридическую силу. Один экземпляр хранит группа Будриса, а второй должен храниться в латвийском посольстве в Лондоне.
10 мая 195… года.
Сигулда.
От имени участников группы
Будрис».Итак, Будрис миновал все рифы и подводные мели и стал контролировать деятельность эмигрантского правительства. Пока контролером является Лидумс, а потом Будрис найдет способ сменить Лидумса на этом высоком посту. И Зариньш будет вынужден сократить свою политическую деятельность. За советом по каждому пустяку к Будрису не побежишь. А шпионские рации «Норда» будут забиты разной «дипломатической» чепухой, которую станет передавать Будрису «президент» Зариньш.
Эти мысли Лидумс хранил про себя. Его занимало, как радуется Зариньш, вдруг почувствовавший за своими немощными плечами «поддержку» с родины…
5
Маккибин и полковник Скотт придумали занятие для Лидумса.
Они, по-видимому, испытывали некоторые угрызения совести за то, что обещанная на весну операция по возвращению Лидумса на Родину сорвалась, и боялись, что их гость заскучает. Поэтому в конце мая у Лидумса снова появился Малый Джон, на этот раз на собственной новенькой машине, и предложил мистеру Казимиру побывать на двух конспиративных квартирах, где обучались завербованные англичанами прибалты. Это необходимо было сделать для того, чтобы выбрать себе спутников для путешествия на Родину.
Лидумс пошутил, что, наверно, торговля потопленными кораблями не такое уж малодоходное дело, если Малый Джон ухитрился купить настоящую гоночную машину, и Малый Джон весьма выразительно улыбнулся.
Для Малого Джона эти поездки были чем-то вроде отпуска, но Лидумсу приходилось трудно. Мало было побыть несколько дней в той или иной школе, надо было запомнить имена, внешность, привычки людей, которые там обучались, чтобы по возвращении домой записать все это: ведь очень возможно, что ему еще придется встретиться с ними совсем в иной обстановке…
И руководители и воспитанники школ принимали мистера Казимира за какое-то высокополномочное лицо, в чем Лидумс их не разубеждал, да и Малый Джон постоянно намекал на высокое положение своего спутника.
В одной из школ Малый Джон показал Лидумсу на хозяйку пансиона, очень грустную молодую женщину, подававшую им обед, и шепнул:
— Это жена Эгле!
И Лидумс с невольным удовольствием подумал, что эта женщина, может быть, еще обретет счастье, которого никогда не испытают остальные жильцы тайных «пансионов» и школ.
Если поездок не было, Маккибин привлекал мистера Казимира к разработке и анализу поступающих от группы Будриса по радио и в тайнописных посланиях шпионских данных. К этому времени англичане, утвердившись в своем полном доверии к группе Будриса и уверившись, что она действительно объединяет национально мыслящих лиц, начали понемногу раскрывать свои карты: по их представлениям, всякая националистическая группировка прежде всего должна была заниматься тотальным шпионажем в пользу «Интеллидженс сервис».
Четвертого июня Большой Джон показал Лидумсу подготовленный им по поручению полковника Скотта запрос в группу Будриса, в котором шла речь о конкретном задании:
«Полагаю, что для вас было бы возможно при помощи ваших друзей из Вентспилса, особенно рыбаков, еще до осени выяснить следующее: имеется ли в Вентспилском порту какой-нибудь плавучий док или плавучая ремонтная мастерская? Если имеется, прошу описать его флаг, вымпел, номер. Имеется ли на окраине города со стороны моря, возможно восточнее замка, какое-либо новое либо строящееся здание, похожее на склад? Если имеется, то прошу описать, какое оно и для чего предусмотрено. Где находятся запретные места в Вентспилском порту? Прошу информировать обо всех замеченных радиолокаторных антеннах, сообщить об этом письмом немедленно, а также выслать их эскизы. Становятся ли на якорь пароходы между молами, прежде чем войти в порт, и на какое время? Прошу описание каждого военного корабля, который видели при входе или выходе из порта. В какое время они обычно выходят в море и когда возвращаются в порт? Имеется или был ли период, когда было запрещено находиться в южных районах города на побережье или въезд в город с этой стороны. К осени прошу подготовить эскизы, по возможности подробные, о Вентспилсе».
