Чингиз Абдуллаев - Символы распада
«Когда он закончит? — нетерпеливо думал Земсков. — Пусть наконец назовет имя».
— Мне оставалось только изучить личные дела сотрудников Центра и сделать некоторые выводы. Десятого июня академик Добровольский весь день провел в третьей лаборатории. Он не выходил оттуда, значит, его я сразу отбросил. Преступление мог спланировать только человек, имевший доступ к магнитным карточкам-ключам, открывающим хранилище. Он должен был гарантировать Глинштейну и Суровцеву получение магнитных карточек и кода для открытия дверей, иначе бы все сорвалось. У Шарифова такой взможности не было. Кроме академика Добровольского, это могли быть только три человека — Кудрявцев, Сырцов и Волнов.
Все почему-то посмотрели на Кудрявцева. Тот опять смутился, тронул галстук, поправил очки и немного нервно спросил:
— И что из этого следует?
— Сейчас объясню, — кивнул Дронго. — Только три человека, если не считать самого Добровольского, могли оказаться организаторами этого преступления. Я проверил список, который мне дали. Ни один из руководителей Центра, даже Шарифов, не смог бы одновременно обеспечить получение карточек-ключей, получение кода для прохода в хранилище, замену пленки в видеокамере и, наконец, беспрепятственный выезд машины с радиоактивными отходами! Значит, это могли быть только эти трое. Я пошел дальше — проверил, кто именно несколько раз появлялся на проходной десятого июня, и выяснилось, что Сырцов вообще никуда не выходил в этот день. Но трижды выходили Кудрявцев и Волнов.
На этот раз все посмотрели на подполковника Волнова, но тот сидел спокойный, словно ничего особенного не происходило.
— Наконец, самое важное, — продолжал Дронго. — Я понимал, что появление Финкеля и Архипова в составе комиссии — это та неожиданность, которую убийца не мог предусмотреть. Но еще я понимал и другое. Организатор этого преступления обязательно должен был находиться в Москве именно в мае, когда произошло убийство Сиротина и его супруги. И снова совпадение. В мае уходил в отпуск только заместитель директора института Кудрявцев.
Земсков, уже не сдерживаясь, мрачно посмотрел на исполняющего обязанности директора института. Кудрявцев опустил голову, уставившись на свои дорогие туфли, снова нервно поправил галстук и почему-то сильно покраснел.
— Однако мне удалось выяснить, что примерно в эти же дни в командировке в Москве находился и Волнов. Но он пробыл там всего несколько дней.
Дронго замер, остановившись около стола, за которым сидели два генерала, и, глядя на них, произнес:
— Убийца, наносивший удары Мукашевичу, очень торопился. Он бил очень сильно, стараясь нанести свои удары как можно точнее и быстрее. Экспертиза подтвердит, что это мог сделать только очень сильный физически человек.
— Вы ведь занимались боксом? — закричал Земсков, вскочив со своего места и глядя на Кудрявцева. Тот поднял голову, растерянно снял очки и хотел что-то ответить, но его опередил Дронго.
— Вы правильно подумали, генерал. Вы решили, что это мог сделать только Кудрявцев. Да еще подмененная пленка, ведь для того, чтобы изменить программу компьютера, нужны как минимум некоторые знания. Но у меня еще есть самое убедительное доказательство, генерал.
С этими словами Дронго шагнул к Кудрявцеву и почти выхватил у него из рук очки. Кудрявцев даже не пытался протестовать.
— Какие у вас очки?
— Минус пять, — выдавил Кудрявцев. — Неужели это тоже ставится мне в вину?
— Нет. Возьмите, — вернул ему очки Дронго. — В день убийства молодых ученых, генерал, лил сильный дождь, и человек с таким зрением, как у Кудрявцева, просто не сумел бы прострелить шину с большого расстояния. Но зато это мог сделать другой человек, тот, кто был мастером спорта по пятиборью и стреляет профессионально, — и Дронго эффектным жестом указал на подполковника Волнова.
Тот начал медленно подниматься.
— У вас техническое образование, подполковник, и вы хорошо разбираетесь в компьютерах, — продолжал Дронго, — кроме того, лучше вас никто в Центре не стреляет, а вам нужно было попасть в колесо автомобиля с довольно большого расстояния. И наконец, вы были в мае в Москве, и вы дежурили десятого июня на воротах. Стольких совпадений просто так не бывает.
— Вы с ума сошли, — Волнов побледнел.
— Нет. На пуговицах одежды убитого найдены ваши отпечатки пальцев. Об этом мне только что сказал прокурор Миткин, он… — Дронго не договорил, потому что Волнов ринулся к нему
— Сукин сын! — кричал он в бешенстве. — Будь ты проклят!
Ильин и Левитин не успели перехватить его.
Сырцов бросился за ним. Дронго подождал, пока подполковник достигнет пределов досягаемости его кулака и нанес правой рукой сильный удар ему в лицо. Тот покачнулся, и в этот момент его схватили.
— Будь ты проклят! — орал Волнов. — Будь ты проклят!..
— Сдать оружие! — закричал подскочивший к нему Сырцов! — Ты арестован!
— Вот и все, — Дронго повернулся к Земскову. — Вот он и был главным организатором этого хищения и убийцей всех троих сотрудников Центра. Я думаю, он был и организатором убийств в Москве.
Офицеры вывели продолжающего бесноваться Волнова в коридор. Кудрявцев, все еще не понимая, что произошло, беспомощно вертел головой. Модный галстук съехал в сторону, но он не обращал на это никакого внимания.
— Вы действительно нашли его отпечатки пальцев? — спросил Ерошенко.
— Конечно, нет, — улыбнулся Дронго, — последнее я сказал, чтобы вывести его из себя. Это было для него самое страшное доказательство.
— Здорово, — не удержался от возгласа Ерошенко.
— Спасибо… Дронго, — Земсков впервые назвал его этим прозвищем, под которым его знали во всем мире. Генерал протянул ему руку и удовлетворенно кивнул.
— Да, — раздался голос академика Финкеля, — я думал, подобое бывает только в кино. У вас феноменальные аналитические способности, молодой человек, просто феноменальные. Вам нужно было идти в физику.
— Нет, — засмеялся Дронго, — мой учитель физики считал, что мне нужно работать фокусником.
— Почему?
— Я всегда умудрялся переписывать контрольные по физике. И даже когда он посадил меня за первую парту, я умудрился исписать два двойных листа, хотя он следил за мной, чтобы я не пользовался шпаргалкой. На следующий день учитель объявил, что он ставит мне четверку. В ответ на мой нахальный вопрос — почему четверку, он честно признался, что поставил бы и «пять» за столь безупречно написанную работу, но не может, так как, переписывая из учебника, я увлекся так, что в одном месте написал: смотри рисунок двести тридцать один.
Все расхохотались. Финкель встал с дивана и подошел к Дронго.
— У вас очень благородная задача, молодой человек. Наказывать негодяев и оправдывать невиновных людей. Но это еще не все. Теперь нужно найти второй исчезнувший ЯЗОРД.
— Теперь найдем, — торжествующе-победно пообещал Земсков. — Пусть только Волнов попробует не рассказать нам все. Теперь мы все узнаем.
Впервые за все эти дни он был по-настоящему счастлив.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
НАХОДКА
Москва. 12 августа
Когда сообщение о страшной находке в Финляндии достигло Москвы, Манюков впал в депрессию. Он присутствовал на заседании Совета безопасности, где Президент грозно распекал министров и руководителей силовых ведомств. Хотя президент Финляндиии заверил своего российского коллегу, что о находке не будет сообщено журналистам и история останется закрытой для всех, кроме ее непосредственных участников, Манюков отчетливо понимал, что это невозможно.
Не сегодня-завтра все финские газеты, а за ними и все мировые агентства затрубят о существовании у Москвы подобного оружия и по всем информационным каналам будут показывать помощника Президента, который на своей пресс-конференции в Вашингтоне утверждал, что Москва не желает разрабатывать новые виды ядерного оружия, и отрицал возможность существования подобного оружия. Манюков не сомневался, что скандал получится настолько грандиозным, что он должен будет как минимум уйти со своей должности. И его вряд ли после этого возьмут даже на преподавательскую работу.
Он не знал, что в этот день мистер Кларк получил конкретные указания из Вашингтона проверить сообщение, переданное резидентом ЦРУ из Финляндии. Тот информировал о появившихся в правительственных кругах слухах о якобы обнаруженном в Порво ядерном заряде, который был доставлен туда российскими террористами. Об этом говорили пока вполголоса, но и этого было достаточно, чтобы не только Кларк, но и все задействованные в России агенты многочисленных спецслужб США и других стран получили конкретные указания узнать, что именно произошло в Финляндии и как на это реагируют в Москве.
Именно поэтому Кларк все это утро настойчиво звонил Саше в институт и, наконец поймав того в полдень, потребовал, чтобы Саша немедленно приехал в клуб, где у них должна состояться важная встреча. Саша не понимал, чем была вызвана такая спешка, но дал согласие. Он подъехал к клубу и не успел еще выйти из машины, как увидел спешившего к нему Кларка.
