Джек Хиггинс - Эпицентр бури
Билли выключил мотор, скатил мотоцикл вниз и остановился у деревянной доски с надписью: «Ферма Кадж-Энд». Он прошел по дороге через лесок и смог заглянуть в освещенный сарай на другой стороне двора. Возле «морриса» стояли Диллон, Фахи и Анжела. Диллон повернулся, вышел и пересек дворик.
Билли быстро повернулся, вернулся к мотоциклу и покатил его вниз по дороге. Мотор он завел только тогда, когда удалился на приличное расстояние от фермы. Через пять минут он был уже на шоссе и катил обратно в Лондон.
Диллон позвонил из гостиной на парижскую квартиру Макеева.
– Это я, – сказал он.
– Я беспокоюсь, что с Таней? – спросил Макеев.
– Таня выбрала свой выход. Она это сделала, чтобы они ничего не смогли добиться от нее.
– А это дело, о котором ты говорил, поездка в Белфаст?
– Приняты меры. Все идет нормально, Жозеф.
– Когда?
– Кабинет собирается в десять утра на Даунинг-стрит. Тут мы и ударим.
– Но как?
– Ты прочтешь об этом в газетах. Главное сейчас, чтобы ты напомнил Мишелю Арону, что он должен лететь утром в свое поместье в Сен-Дени. Я надеюсь быть там во второй половине дня.
– Так быстро?
– Я не собираюсь болтаться здесь. А как дела у тебя, Жозеф?
– Я думаю, что смог бы отправиться в Сен-Дени вместе с Ароном и Рашидом.
– Хорошо. До встречи. Не забудь напомнить Арону о втором миллионе.
Диллон положил трубку, закурил сигарету и снова взялся за телефон. На этот раз он набрал номер аэродрома в Гримторпе. Через некоторое время ему ответили:
– Билл Грант слушает. – Голос был как у слегка подвыпившего человека.
– Это Питер Хилтон, господин Грант.
– О, да. Что я могу для вас сделать?
– Речь идет о том путешествии, которое я хотел совершить в Ландз-Энд. Думаю сделать это завтра.
– В какое время?
– Будьте готовы к полудню. Хорошо?
– Да, если не будет снега. В противном случае нас ждут неприятности. – Грант медленно положил трубку, дотянулся до бутылки виски и налил себе порядочную порцию. Потом он выдвинул ящик письменного стола. Там лежал старый армейский пистолет вебли и коробка с патронами 38-го калибра. Он зарядил пистолет и положил его обратно в ящик. – Ладно, господин Хилтон, посмотрим, что вам действительно нужно, – пробормотал он и опрокинул виски.
– Знаю ли я Джека Харвея? – Харри Флад рассмеялся и подмигнул Мордекаю Флетчеру: – Я? А, Мордекай…
Мордекай улыбнулся, посмотрев на Броснана и Мэри, которые стояли, так и не сняв пальто.
– Да, я думаю, мы можем сказать, что знаем господина Харвея достаточно хорошо.
– Садитесь, ради Бога, и расскажите мне, что произошло в Белфасте, – обратился к ним Флад.
Мэри быстро рассказала ему обо всем и спросила:
– Вы считаете возможным, что Харвей был поставщиком оружия Диллону в восемьдесят первом?
– Если речь идет о Джеке Харвее, меня ничто не удивляет. Он и его племянница Мира возглавляют маленькую империю, которая занимается всеми видами криминальной деятельности. Женщины, наркотики, «защита», вооруженные грабежи – все, что угодно. Но оружие для ИРА?.. – Он посмотрел на Мордекая. – Что ты думаешь об этом?
– Он выкопал бы из могилы труп своей бабушки и продал его, если бы думал, что это принесет ему прибыль, – ответил верзила.
– Прямо в точку, – Флад повернулся к Мэри. – Вот вам и ответ.
– Хорошо, – сказал Броснан, – если Диллон использовал Харвея в восемьдесят первом, вполне вероятно, что он использует его снова.
Флад заметил:
– Полиция никогда ничего не сделает с Харвеем на основании таких улик. Вы должны знать это. Он выйдет чистеньким.
– Я полагаю, что профессор имел в виду более тонкий подход, например, выбить показания из ублюдка. – Мордекай проиллюстрировал эти слова ударом кулака по своей ладони.
Мэри повернулась к Броснану. Тот пожал плечами:
– Что еще ты можешь предложить? Никто ничего не добьется от такого человека, как Харвей, обходясь с ним вежливо.
– У меня есть идея, – сказал Харри Флад. – Харвей последнее время оказывал на меня сильное давление, чтобы стать моим партнером. Я могу сказать, что хотел бы встретиться с ним и обсудить это дело?
– Хорошо, – согласился с ним Броснан, – но как можно скорее. Мы не можем прохлаждаться сейчас, Харри.
Мира сидела за столом в кабинете дяди и просматривала счета, когда позвонил Флад.
– Харри? – удивилась она. – Какой неожиданный сюрприз!
– Я надеялся перекинуться парой слов с Джеком.
– Невозможно, Харри. Он в Манчестере на каком-то мероприятии спортивного клуба в «Мидланде».
– Когда он должен вернуться?
– Во-первых, у него здесь есть дело утром. Так что он должен встать рано и успеть на челночный рейс из Манчестера в половине восьмого.
– Так что он будет дома не позже девяти?
– Скорее, в девять тридцать, учитывая движение на дорогах. Послушай, Харри, а в чем дело?
– Я подумал, Мира, может быть, я ошибся… Ну, насчет нашего партнерства… Может быть, Джек прав. Если мы будем вместе, то сумеем многое сделать.
– Я уверена, что он будет рад услышать это.
– Я буду у вас ровно в половине десятого утра со своим бухгалтером, – сказал Флад и положил трубку.
Некоторое время Мира сидела неподвижно, глядя на телефон, потом подняла трубку и позвонила в «Мидланд», попросив позвать к телефону дядю. Джек Харвей, выпивший шампанского и не один стакан виски, был в прекрасном настроении. Он подошел к стойке и взял трубку.
– Мира, любовь моя, что случилось? Пожар или внезапный наплыв мертвецов?
– Еще интереснее. Звонил Харри Флад.
Она рассказала ему о телефонном разговоре, и Харвей тут же протрезвел.
– Итак, он хочет встретиться в половине десятого?
– Да. Что ты думаешь об этом?
– Я думаю, тут какой-то трюк. Почему бы он вдруг передумал ни с того ни с сего? Нет, мне это не нравится.
– Мне позвонить ему и отменить встречу?
– Нет, не нужно этого делать. Я встречусь с ним. Мы только примем меры предосторожности, вот и все.
– Послушай, – сказала Мира. – Звонил Хилтон или как там его, и сказал, что ему нужен его «материал». Он потом появился, заплатил наличными и отправился восвояси. Все правильно?
– Молодец. Что касается Флада, то все, чего я хочу, это устроить ему подобающий прием, так, на всякий случай. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Думаю, да, Джек. Думаю, да.
– Мы встретимся на улице у похоронного заведения Харвея утром около половины десятого, – сказал Харри Флад Броснану. – Я захвачу Мордекая, а вы сможете изображать моего бухгалтера.
– А как же я? – спросила Мэри.
– Мы посмотрим.
Броснан поднялся и подошел к французскому окну, из которого открывался вид на реку.
– Хотел бы я знать, что делает сейчас этот подонок, – сказал он.
– Завтра, Мартин, – откликнулся Флад. – Все получает тот, кто умеет ждать.
Пробило полночь, когда Билли поставил «БМВ» во дворе, позади дома на Уайтчепеле, и вошел в него. Он устало поднялся в квартиру Миры. Она услышала его шаги, открыла дверь и встала на пороге в короткой просвечивающей ночной рубашке.
– Привет, солнышко, ты сделал это? – спросила она.
– Я чертовски замерз, – заявил Билли.
Она пропустила его в комнату, усадила и начала расстегивать молнию на его кожаной куртке.
– Куда он поехал?
Билли достал бутылку виски, налил себе большую порцию и выпил одним глотком.
– Всего час езды от Лондона, Мира, но чертовски скверная дорога за городом.
Он рассказал ей все: про Доркинг, Хоршам-Роуд, Гримторп, Доксли и ферму Кадж-Энд.
– Прекрасно, солнышко. Что тебе сейчас нужно, так это хорошая горячая ванна. – Она прошла в ванную и открыла краны. Когда она вернулась в комнату, Билли спал на кушетке, подогнув ноги. – О Господи, – вздохнула она и, прикрыв его одеялом, отправилась спать.
Когда Макеев постучал в дверь квартиры на авеню Виктора Гюго, ему открыл Рашид.
– У вас есть для нас новости? – спросил молодой иракец.
Макеев кивнул головой:
– Где Мишель?
– Он ждет вас.
Рашид провел его в гостиную. Арон стоял у камина. На нем был черный фрак, он только что вернулся из оперы.
– Что у вас? – спросил он. – Что-нибудь случилось?
– Мне звонил по телефону Диллон, из Лондона. Он хочет, чтобы вы полетели в Сен-Дени завтра утром. Сам он собирается быть там во второй половине дня.
Арон побледнел от сильного волнения.
– Что это? Что он собирается делать?
Он налил коньяку, и Рашид передал рюмку Макееву.
– Он сказал мне, что нападет на британский кабинет на Даунинг-стрит.
Наступила полная тишина. Лицо Арона выражало удивление. Заговорил Рашид:
– Кабинет? Весь кабинет? Это невозможно. Как он мог даже подумать об этом?
– Я не знаю, – ответил Макеев. – Я просто передаю вам то, что он мне сказал: военный кабинет соберется утром, в десять часов, и он нанесет удар.
– О Аллах! – произнес Арон. – Если он сможет сделать это сейчас, в разгар войны, до того, как начнется наступление на суше, воздействие на весь арабский мир будет невероятным.
