Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца
— Это невозможно, — твердил он, — это невозможно. Черт побери!
Всю дорогу к отелю Дронго не только обкатывал свой план в голове, но и излагал его Андрею. Мысль его была удивительно простой и ясной, настолько ясной, что он даже испугался вначале поверить в возможность ее реализации. Это был абсолютный прокол со стороны Хеккета! И тот самый шанс, который всегда должен появиться у профессионала.
Доехав до отеля, Ильин припарковал машину на стоянке, и они спешно направились к зданию отеля, обходя его вокруг.
— Неужели вы правы? — прошептал Ильин, задрав голову. — Неужели?
— Смотри сам, — показал на здание Дронго. Андрей шел за ним следом, не веря самому себе. Они во второй раз описали дугу вокруг отеля. План Дронго казался еще более гениальным, чем уловка мистера Хеккета.
— Если бы сам не увидел, я бы вам не поверил, — сказал восхищенный Ильин.
— Посмотри, — показал на окна третьего этажа Дронго, — ты видишь, я был прав. Западная сторона. Александр Михайлович сказал мне еще в Париже, что всегда берет западную сторону.
— Да-а, — восхищенно протянул Ильин, — в это невозможно поверить, но вы действительно правы. Может, я расскажу Александру Михайловичу прямо сейчас?
— Не по телефону, — возразил Дронго, — поедем к нему. Лучше увидеться и все обговорить. Нам еще понадобится его помощь. По дороге заедем ко мне домой, я хотя бы переоденусь. Неудобно идти в офис такой солидной фирмы без галстука.
— Согласен, — засмеялся Ильин.
Всю обратную дорогу они с увлечением обсуждали план Дронго, поражаясь его изощренной простоте. Когда они подъехали к дому, Ильин сказал, показывая на газетный киоск, — я куплю газеты и подожду вас в машине.
— Договорились. Я вернусь через несколько минут, — Дронго легко выскочил из автомобиля. Впервые за столько дней ему все стало предельно ясно. И в этот момент он услышал крик Ильина:
— Стой!
Реакция у него всегда была мгновенной. Не раздумывая, Дронго бросился на асфальт, когда над головой прозвучало два выстрела. Ильин стремительно выскочил из машины и бежал к нему на помощь.
— Нет! — закричал Дронго, и в этот момент Андрей споткнулся, словно налетев на невидимое препятствие. И отлетел на асфальт, раненный в плечо.
Громкие выстрелы напугали редких прохожих. Люди с криками стали разбегаться. Дронго приподнял голову. Темная «девятка» и два силуэта. Он знал, кому она принадлежала. Они долго ждали его у дома, рассчитывая застать одного. Раздался еще один выстрел. Дронго достал свой пистолет и пополз к Андрею. Ползти было трудно, сказывалось отсутствие тренировок и потерянная физическая форма. Мешал живот. Но он все-таки дополз до раненого. Теперь между ним и убийцами лежал стонущий Ильин. Раздался еще один выстрел. Можно было лечь на асфальт, прикрываясь телом раненого, как щитом, но тогда пули достанутся Андрею. Поняв это, Дронго сцепил зубы и начал медленно подниматься.
Раздался еще один выстрел, но он даже не пригнулся. Сидевшие в машине поняли, что он решил сыграть в русскую рулетку. Дронго узнал обоих. За рулем был Лысаков, рядом — кто-то из его напарников. Дронго переступил через раненого. Теперь он стоял в полный рост, подставляя себя под пули. Он решил, что не уйдет в сторону, подставляя беззащитное тело товарища под пули.
Лысаков рванулся с места, полный решимости раздавить ненавистного противника. У Дронго появилось то выражение лица, какое бывало у него в минуты наибольших потрясений — почти бесстрастная маска маньяка. Человека, лишенного чувств. Он поднял пистолет. Машина неслась прямо на него. И Дронго разрядил всю обойму в автомобиль. Не доехав до него нескольких метров, «девятка» резко свернула в сторону и, врезавшись в газетный киоск, загорелась.
Дронго опустил пистолет. Тяжело вздохнул, словно сбрасывая с себя вместе с маской невероятный груз.
— Потерпи, Андрей, все уже позади, — сказал он.
— Вы их застрелили?
— Нет, отправил в путешествие на тот свет. Добро должно быть с кулаками, так, кажется, гласит известная поговорка. Вот я и показал свои кулаки этим мерзавцам. Не двигайся. Ты можешь потерять много крови. Потерпи немного, Андрей, сейчас приедут врачи…
Он достал мобильный телефон и сел на асфальт рядом с раненым, не обращая внимания на ошеломленные взгляды прохожих. В нескольких метрах от него горела «девятка» с двумя напавшими на них людьми — запах жженой резины, человеческого мяса и пластмассы противно бил в ноздри.
День девятый
Они сидели вчетвером за длинным столом. Федосеев, мрачный и грозный. Потрясенный Любомудров, который, несмотря на свою многолетнюю адвокатскую практику, впервые в жизни попал в столь драматичную ситуацию. Эмоционально реагирующий на все Александр Михайлович и уже безучастный ко всему Дронго. Раненого Андрея отправили в больницу, врачи утверждали, что он будет жить.
— Нужно снимать нашу заявку, — в который раз предлагал Любомудров, — с прокуратурой я постараюсь договориться. Без пленки у них нет никаких доказательств, что убийство совершил Александр Михайлович.
— А если пленку покажут после аукциона? — спросил Дронго. — Неужели вы можете верить своим противникам, зная их методы борьбы? Они покажут пленку даже после того, как мы снимем свою заявку. И сделают это с еще большим удовольствием, чтобы окончательно добить таких конкурентов, как вы.
— Вы могли бы всего этого не говорить, — укоризненно сказал адвокат, выразительно показав глазами на несчастного президента компании. У того был вид смертельно больного человека.
— Нужно предполагать самое худшее, — Дронго вздохнул, — но у меня, кажется, появился план. Я думаю, не стоит снимать заявку.
— Что? — не поверил услышанному Александр Михайлович. — Вы спятили?!
— Не нужно снимать заявки, — не обратил внимания на его грубость Дронго. — Теперь я скажу, что мне нужно. Если пленку покажут по информационной программе одного канала, то через полчаса по информационной программе другого канала должны показать другую пленку.
— Какую — другую? — почти закричал Александр Михайлович. — Какую еще другую? Откуда возьмется другая? Вы хотите, чтобы меня посадили?
— Вы пригласили меня, чтобы я решал ваши проблемы, — холодно заметил Дронго, — поэтому разрешите мне решать их самому, без ваших криков. Завтра вечером репортаж из отеля с вашим участием покажут по их каналу. Через полчаса другой репортаж должен быть показан по другому каналу. Если все пройдет так, как я думаю, вы не только будете победителем, но и выиграете аукцион практически без борьбы.
Все молчали, не понимая, чего хочет этот странный человек.
— И самое главное, — добавил Дронго, — вы навсегда избавите себя от угрозы шантажа этой пленкой, которая завтра же вечером уже не будет стоить ломаного гроша.
— Это невозможно, — почти простонал Александр Михайлович, — если пленку покажут по телевизору, я конченый человек, развратник, убийца, растлитель. Меня разорвут на куски, посадят.
— Когда вы приглашаете врача, вы доверяете ему свою жизнь, — сказал Дронго, — доверьте мне свою судьбу. Если все пройдет нормально, завтра вечером вы станете победителем.
— Хорошо. Хорошо, — Александр Михайлович обхватил голову руками. — Объясните только, как вы все это сделаете? И что вам для этого нужно?
— Пленка с записью из ресторана «Русь», — начал перечислять Дронго, — ваш билет Москва — Париж, справка из аэропорта, когда именно вылетел ваш самолет в тот день, в день убийства. Хорошая профессиональная камера, превосходный оператор и ведущий другого канала, которому вы должны заплатить очень большую сумму, чтобы заинтересовать его. Хотя я думаю, что он будет и так заинтересован редким сенсационным материалом.
— Ильин тоже заинтересовался вашим материалом и оказался в больнице, — напомнил Александр Михайлович.
— А нападавшие — в морге, — парировал Дронго, — мне нужно, чтобы вы мне доверяли. Иначе я просто не смогу работать.
— Объясните наконец, что именно вы придумали? — раздраженно вопросил генерал.
И Дронго приступил к объяснению. У всех сидящих в кабинете постепенно вытягивались лица. Они не могли поверить в столь очевидные истины. Но он объяснял все настолько убедительно и настолько просто, что в конце концов все облегченно вздохнули.
— Господи, — произнес Викентий Алексеевич, — какой же вы умница.
И это была высшая похвала, которую Дронго услышал в этот день. Александр Михайлович, все еще хмурый, кивнул головой и вдруг почувствовал, как улыбка растягивает его рот до ушей. Он посмотрел на Федосеева.
— Здорово придумано, — кивнул генерал, — если все так получится…
— Должно получиться, — заметил Дронго, — единственный прокол может случиться с демонстрацией нашего репортажа по другому каналу. Если его перенесут или отменят, тогда будет сложно. Поэтому нам должны гарантировать, что демонстрацию второй пленки никто не отменит. Если понадобится, стоит заплатить деньги всей смене работающих — от ведущего до монтажера, только бы второй репортаж пошел в эфир точно за первым.
