Юлиан Семенов - Неотвратимое возмездие (сборник)
В материалах уголовного дела Подтынного имеется протокол с показаниями фашистского жандарма Древитца, служившего в городе Ровеньки. Именно здесь погибли руководитель «Молодой гвардии» Олег Кошевой и бесстрашная связистка подпольщиков Люба Шевцова.
Древитц рассказал, что в конце января 1943 года он получил приказ подготовить казнь девяти советских граждан, в числе которых находился Олег Кошевой. Жандармы повели обреченных в ровеньекий городской парк, поставили их на край заранее вырытой в парке большой ямы и всех расстреляли. Когда Древитц заметил, что Кошевой только ранен, он подошел к нему и в упор выстрелил в голову. 9 февраля 1943 года, всего за два дня до бегства из города Ровеньки, Древитц участвовал в расстреле еще восьми советских патриотов. Из них хорошо запомнил Шевцову. У нее была стройная фигура и красивое лицо. Шевцова держала себя очень мужественно. Она спокойно, с гордо поднятой головой приняла смерть.
Отец замученной фашистами Лиды Андросовой, Макар Тимофеевич, рассказал суду:
— После освобождения Красной Армией Краснодона, в феврале сорок третьего года, я участвовал в извлечении из ствола шахты останков молодогвардейцев. Вместе с работниками горноспасательной станции мы вытащили из шахты семьдесят один труп, среди них более сорока молодогвардейцев. Все они были настолько изуродованы, что родственники опознавали их с большим трудом.
Сестра Володи Осьмухина, Коновалова Л. А., показала, что когда его подняли на поверхность, то он оказался до неузнаваемости искалеченным. Одного глаза не было. Затылок разбит, кисть левой руки отрублена. Ваня Земнухов, Демьян Фомин и Лилия Иванихина были обезглавлены. На спине Ульяны Громовой палачи вырезали пятиконечную звезду. На всех других трупах ясно обозначались следы жестоких пыток.
Когда шел процесс над убийцами молодогвардейцев, в адрес суда поступило большое количество писем из разных концов Советского Союза. Вот одно из них, присланное в военный трибунал родителями погибших героев.
«Мы просим трибунал вынести суровый приговор проклятым палачам и смертную казнь осуществить на площади, чтобы видели все жители города Краснодона, что эти мерзавцы получили по заслугам. А те фашистские прихвостни, которые где-либо еще притаились, пусть видят, какая ждет расплата тех, кто предает нашу Советскую Родину и ее народ».
Из всех республик Советского Союза и из-за рубежа приезжают в Краснодон люди поклониться праху бесстрашных молодых патриотов, беззаветно любивших свою Родину, свой народ.
Памятник молодогвардейцам на центральной площади КраснодонаИх немеркнущая слава бессмертна!
Генерал-майор юстиции
М. ТОКАРЕВ
В замкнутом круге
Этот процесс проходил в июне 1965 года, спустя 20 лет после окончания войны. На судейском столе двадцать два тома уголовного дела: показания свидетелей и обвиняемых, протоколы очных ставок, фотодокументы. Заседание военного трибунала идет под председательством генерал-майора юстиции Г. Г. Нафикова. Государственное обвинение по делу поддерживает военный прокурор генерал-майор юстиции Н. П. Афанасьев.
Слушается дело по обвинению группы изменников Родины, принимавших активное участие в массовом уничтожении узников фашистских концлагерей. Их шестеро, оживших теней прошлого: Н. Матвиенко, В. Беляков, И. Никифоров, И. Зайцев, В. Поденок, Ф. Тихоновский.
В заводском клубе, где проходит процесс, присутствуют многочисленные представители прессы, общественных организаций, местные жители. В напряженной тишине звучат слова обвинительного заключения...
— «В годы Великой Отечественной войны против фашистской Германии обвиняемые, находясь в плену, согласились служить у противника и были зачислены в охранные войска СС. Окончив специальную школу вахманов в местечке Травники (Польша), они под непосредственным руководством гитлеровских офицеров принимали личное участие в истязаниях и массовых убийствах советских людей, а также подданных оккупированных фашистами стран Европы».
Далее следует длинный перечень кровавых преступлений, в которых обвиняются подсудимые. Матвиенко, Беляков и Никифоров в 1942–1943 годах принимали участие в пяти массовых расстрелах узников Яновского лагеря смерти во Львове, В те же годы Зайцев в концлагере Собибор, а Поденок и Тихоновский в лагере Белжец на территории Польши истребляли людей в душегубках. Вместе с другими вахманами и гитлеровцами они заставляли обреченных раздеваться и по специальным проходам, огороженным колючей проволокой, гнали в газовые камеры. Больных и немощных узников, не способных двигаться, убивали. Зайцев лично застрелил 23 человека, а Поденок и Тихоновский — свыше 30 человек каждый.
С марта 1942 года по март 1943 года обвиняемые являлись соучастниками удушения в газовых камерах в лагере Собибор свыше 50 тысяч граждан и в лагере Белжец — более 60 тысяч человек.
Таков счет, предъявленный народом этим изменникам. Почти 25 лет скрывали они свое подлинное лицо. Органы государственной безопасности разоблачили опасных преступников, и они предстали перед судом военного трибунала,
Дают показания обвиняемые, один за другим проходят свидетели. Среди них — бывшие узники фашистских концлагерей, чудом оставшиеся в живых. Это советские граждане Эдмунд Зайдель, Алексей Вайцен, польские граждане Станислава Гоголовска, Леопольд Циммерман и другие. Они помнят подсудимых не такими, какими они выглядят теперь, — постаревшими и внешне безобидными, а молодыми, сытыми, самодовольными, наглыми, с немецкими автоматами и пистолетами в руках. Да вот и на столе суда среди множества других документов их фотографии тех дней: черные эсэсовские мундиры со свастикой, изображением черепа и скрещенных костей на рукавах, лихо заломленные пилотки. Конечно, тогда никто из них не думал, что придется расплачиваться за совершенные преступления.
Подсудимый Матвиенко хмуро смотрит себе под ноги, нервно теребит пуговицу на пиджаке.
— Немцы внушали нам, — глухо говорит он, — что Гитлер непобедим, что мы должны убивать заключенных во имя победы Германии. Я поддался этим внушениям и вместе с Беляковым, Никифоровым, другими вахманами расстреливал ни в чем не повинных людей.
Показания дает бывший узник Яновского лагеря смерти Эдмунд Зайдель. Этот невысокий, хрупкого сложения человек с грустными, глубоко запавшими глазами был на краю гибели по меньшей мере трижды.
— Первый раз гитлеровцы схватили меня во Львове в сентябре сорок второго года, — говорит он. — Я родился в этом городе, учился здесь в школе, потом стал работать на заводе. Тогда, осенью сорок второго, мне едва исполнилось двадцать. Ничего не объясняя, немцы бросили меня в темный, сырой подвал. Когда стемнело, вывели во двор, вместе с пятью другими задержанными поставили к стенке и открыли огонь из автоматов. Те пятеро, обливаясь кровью, замертво свалились на землю. Но я остался жив: пули прошили стену рядом с моей головой.
Эсэсовский офицер Ляйбингер, руководивший расстрелом, почему-то не стал добивать Зайделя, заставил его вырыть яму, закопать расстрелянных, после чего отправил в Яновский концлагерь, который был создан оккупантами на окраине Львова. Здесь содержались в заключении русские и поляки, чехи и евреи, французы и итальянцы, люди многих других национальностей.
Свидетель говорит тихим, ровным голосом, но чувствуется, что глубокое волнение переполняет его. И без того бледное лицо Зайделя еще больше бледнеет.
— Это был настоящий ад, — продолжает он, — своего рода замкнутый круг за колючей проволокой, из которого не было выхода. Но и здесь, в нечеловеческих условиях, люди не теряли веру в победу справедливости. Заключенные жили, боролись и умирали, но сломить их дух фашистам не удалось.
Каждое утро гитлеровцы и прислуживавшие им вахманы устраивали проверки. Слабых и больных узников тут же перед строем расстреливали, остальных отправляли на работу. В пути следования в каменоломню и обратно их заставляли нести тяжелые камни, связки кирпичей, бревна. На языке нацистов это называлось «приемом витаминов». Если узник нес кирпичи, значит, он принимал витамин «С». Если дерево, доски — витамин «Д» и так далее. Такой метод применялся для того, чтобы физически истощать и без того обессилевших людей, а затем пристреливать. Малейшей оплошности узника было достаточно, чтобы уничтожить его. Однажды комендант лагеря выстрелом из пистолета убил напарника Зайделя, когда они несли на плечах бревно. Напарник в дороге оступился, захромал и тут же за это поплатился жизнью.
Для развлечения эсэсовцы устраивали так называемые «бега смерти». Становились в два ряда, лицом друг к другу, и по образовавшемуся коридору заставляли бежать заключенных, подставляли им подножку и тех, кто спотыкался или падал, на месте убивали.
