Эльчин Гасанов - Вербовка
– Я хочу твое согласие.
– На что? – спросил я, не открывая глаз.
– На сотрудничество. Подпиши эту бумагу, ты на крючке, Рустам, пойми ты, – его рука тряслась. – Ну что ты как ребенок, ей Богу.
– Пошел ты на хуй! – я улыбался что есть мочи.
– И что за сим? Да я уже там давно…Хорошо…Г-ммм…смотри, блин…- его скорчило, как от неожиданно налетевшего голода. Он согнулся как бы от боли.
После паузы он кашлянул, потом стал названивать на мобильник.
– Виля! Виль, ты где? Здесь? Ну тогда заходь!
Минут через 10 звонок в дверь. Макс пошел открывать. В комнату вошел мужчина лет 50, или около того. Блондин, с рыжими усами, светлые брюки, белая сорочка. Профиль – точная копия Раймонда Паулса.
Макс почтительно уступил ему свое место.
– Не буду вам мешать, я поехал, – сказав это, Макс удалился.
Я услышал, как закрылась входная дверь квартиры.
Мы с Вильгельмом сидели вдвоем, минут пять молчали. Я разглядывал его, а он говорил по сотовому.
– Да нет, я занят щас. Хорошо, завтра заеду, он нажал на кнопку и выключил мобильник.
Сначала он минуты две глядел на экран телевизора, там выступал
Борис Ельцин. Потом вздохнув глубоко, заговорил. Молчать было уже неловко. У него был артистический голос.
– Ну что, Рустам, давай знакомится. Меня зовут Вильгельм, можно просто Виля.
Я опытный человек, я русский, живу в Москве. И если я за что то берусь, то будь уверен, довожу все до конца.
Он эти слова сказал улыбаясь, а у меня пробежал по спине мороз.
Куда ж я ввязываюсь?
Интересно, что этот Виля приготовил для этой встречи? Ой блин!
Куда я забрел?! В самое логово русских шпионов.
– Я все, совершенно все довожу до конца, – я проснулся от слов
Вильгельма.
– И меня это касается? – спрашиваю я крадучись.
– Что касается? – прищурился Вильгельм.
– То есть, вы в обязательном порядке меня завербуете?
– Естественно.
– Иначе что?
– Иначе не бывает. Рустам, давай выпьем. Расскажи немного о себе.
Он стал разливать коньяк по рюмкам. Потом стал проявлять ко мне искреннее внимание, интересоваться мною, мол, каким я был в детстве, были ли у меня друзья. Мы выпили.
Меня потихоньку стало забавлять.
Я еще раз с ним выпил, потом еще. Он меня уже полностью располагал к себе. У меня неожиданно как – то пошла хмель, стал слабо улыбаться.
Уже много время спустя я понял, что Вильгельм насыпал в мою рюмку порошок.
Мне стало как – то вдруг очень легко, весело, уютно, спокойно.
Я улыбался, лицо Вильгельма раздваивалось передо мной.
Помню, он подсел ко мне рядом на диван, ласково обхватил мою талию рукой, обнял меня, пощупал мне ухо, нос, щеки, и смачно поцеловал в губы.
Мы целовались долго, минут 5. Он облизывал губами мне ухо, наши языки сплелись, от этого у меня появилась мощная эрекция, ширинка брюк лопалась.
Виля это заметил, он быстренько высвободил мой член наружу, и мой фаллос стал набухать в его белых руках.
Виля массировал мой член, проводя пальцами вверх и вниз, потом взял меня на руки как пьяную девушку, и повел в спальню.
Бросил меня в постель и внезапно я увидел перед собой совершенно голого Вильгельма.
Уй мля!…. какой у него был член!
Огромный, толстый, будто резиновый шланг. Он дрыгался, пульсировал и Виляя приблизившись ко мне, подвел свой член к моему лицу.
Состояние мое было такое, будто я все это вижу во сне, и вот – вот проснусь.
Поэтому я был спокоен, зная, что это сон, всего лишь.
Странное, очень странное ощущение было тогда у меня. Происходили самые непонятные вещи.
– Возьми, поиграйся, – он ерошил мне волосы на голове, и упрашивал заняться с ним сексом.
Я потрогал его член рукою, ощутил в ладони тепло, и я даже не помню, как его член оказался у меня во рту. Он ввел мне его насильно кажется.
Я стал его лизать и сосать так, как будто я опытный педик. Как будто я этим занимался уже долгие годы, учился у Бори Моисеева.
– Не кусайся, это те не колбаса, – услышал я его хриплый голос.
Он иногда помню, шлепал легонько меня по плечу.
Потом он развернулся на спину, закинув руки за голову, раздвинул ноги.
Я очень часто видел на порнокассетах гомосексуальные сцены, но я никогда не пробовал, и никогда б не подумал, что это придется мне делать самому.
Я чавкал и смаковал его член губами, вводил себе по самые гланды, уже вошел во вкус…
Потом – ЧПОК – он отстранил мою голову от его слюнявого члена, наклонил меня под себя.
Вильгельм вообще игрался со мной как с котенком.
Я сел на четвереньки, рачком, как это принято говорить. Мягкая постель, белые подушки придавали мне спокойствие. Я заметил, как он смазал головку члена каким то кремом, и ощутил его теплые ладони на своей попе. Я был в его власти, и ощущал себя женщиной. Слабой женщиной.
Потом почувствовал, как болтается головка его члена у моего заднего прохода. Он примерялся, и резко ввел его в меня.
Ой бля!…Вот это да!… Оф…ой!…Как это было красиво!
Он меня ебал и ебал как бабу, иногда шлепая меня по ягодицам, которые тряслись от его качаний.
– А жопа то у тебя хороша!…, – орал он и трахал меня, цепляясь ногтями пальцев за мою попу и спину.
Он исцарапал меня сильно.
Он кончил в меня литр спермы, вынул член, мне в этот миг было весьма больно. Струя его спермы потекла мне по спине, оттуда вниз, на простыню.
Я уткнулся лицом в подушку, стал кимарить. Минут через 30 услышал шаги, открыл один глаз. Это Вильгельм мне принес бокал пива.
– Пей, будет лучше, – он присел на край кровати.
– Не хочу, – я отвернулся.
– А я у тебя хорошая фигура, парень, он гладил меня по спине.
Я промолчал, голова трещала. Я закрыл ладонями лицо. Вот я и стал педерастом! Вот я, сукин я сын, стал гомиком! Я испугался, застыдился, покачал головой.
Минуты через три, помнится, я стал собираться.
Он на ходу мне бросил:
– Ну что, будешь теперь выполнять наши поручения? – его лицо выражало торжество.
Я ничего не ответил, но прикинулся, будто что то обдумываю.
– Не думай, это не поможет – почти смеялся Вильгельм. Ну так что, подпишешь нам бумагу?
Мне на голову будто налили кипяток.
– Нет, – это был мой сухой ответ.
– …Х-мм… А если в газетах появится вот эта сцена, где я тебя ебу в жопу, и даю в рот? Тогда что? – он противно улыбался.
– Все равно, пошел ты в пизду! – огрызнулся я.
– Рустам, не рыпайся, это не серьезно. Ну что мне тебе сделать, как мне тебе еще помочь? Хочешь, я помогу тебе поехать в Турцию,
Анталью? Отдохнешь, позагораешь.
– Зачем?
– Погуляешь вдоволь. Хочешь даже, поедем вместе, снимем номер, кейф! Кейф до утра! И все за мой счет!, – продолжал он густым сочным басом, каким говорят ораторы.
– Нет!
– Это твой бесповоротный ответ?
– Да! Пошел на хуй!!!
Я наспех оделся и впопыхах выбрался из этой квартиры.
9 июля.
Прошла почти неделя, все было тихо.
Я опять гулял, отдыхал, работал. Внутренне ощущал, что мне уже хуже не будет. Вряд ли они напечатают в газетах гомосексуальную сцену.
Но я знал, что кино еще не закончилось. Главные серии впереди.
На последней встрече, Макс мне дал денег, 500 долларов.
Мне уже было все равно, я уже был потерян для себя.
– на, трать, это безвозмездно, промямлил Макс.
Я стал их тратить.
Ресторан 'Хьюстон', сауны, девушки, и все остальное. Осталось всего то 100 баксов.
Опять звонок на мобильник, покоя нет. Это Макс.
– Рустам, заезжай завтра в 8 вечера на сумгаитскую квартиру. Есть дело.
– Макс, вы что, опять меня ебать будете?
– А что, понравилось?
– Нет уж, извините! Хорошего понемножку.
– Да нет, слушай, никто тебя пальцем не тронет! С тобой хочет повидаться господин Очаков.
– А это кто?
– …О-оо!… Узнаешь при встрече.
Квартира в Сумгаите была напичкана жучками, это факт. Но русские очень мудро выбрали квартиру именно в Сумгаите, так как этот город не Баку, он чуть вдалеке, туда руки не доходят, а если и дойдут, то не так скоро.
Я пришел туда как положено, позвонил, мне открыл двери Макс.
В гостиной сидел тот самый Очаков.
Оправа, большой нос, желтая сорочка. Он привстал, протянул мне руку.
– Зовите меня товарищ Очаков, – говорит он мне, посмотрев на меня в упор своими маслеными глазами.
Голос чуть хрипловат, но четок, чист.
– Хорошо, – угрюмо отвечаю я.
Мы уселись напротив. С минуту стал разглядывать его. Хочу описать его как можно яснее. Физиономия у этого Очакова похожа на черта.
Будто отцом его был не мужчина, а сам черт с рогами. Такой, типичный обыватель в погонах из России.
Темноволосый, с длинными баками, явно видно, что скупец.
Поднявшись, он солидно покачиваясь, пробрался меж шифоньера и стола на кухню, через минуту вернулся.
Макс как и прежде ушел из квартиры. Мы с Очаковым остались наедине.
Закурил сигарету, обжигая себе палец, он сидел в позе обиженного человека, готового в любой момент решить все проблемы и закончить на этом.
