Сергей Зверев - Спецагент из ниоткуда
– Куда их увезли?
– Я не знаю…
– Вчера ночью, – механически повторил Хелген. – Вчера ночью…
– Вы найдете их! Главное – они живы…
Хелген достал из кармана вечное перо, оглянулся по сторонам, оторвал обложку от валявшегося на мостовой старого журнала, нацарапал на ней несколько слов и протянул фрау Марте. Подумав, дописал еще что-то.
– Зайдите по этому адресу, – проговорил он. – Там живет доктор Вольфганг Роде, это мой друг. Доверьтесь ему, он окажет вам необходимую помощь.
Фрау Марта всплеснула руками:
– Бог не забудет вашей доброты… Будь проклята эта война!
Час спустя автомобиль увозил Хелгена и де Мезьера на аэродром. Черный чемоданчик был прикован к запястью Хелгена цепочкой.
3
Ночь с 16 на 17 апреля 1945 года
1 час 20 минут
Киль
U-536, освещенная слепящими лучами прожекторов, замерла в железобетонном укрытии для субмарин. Бассейн этого сооружения, защищенного от воздушных атак плитой толщиной четыре с половиной метра, мог вместить до тридцати подводных лодок одновременно, но сейчас здесь находилась только одна. Профилактические работы заканчивались, ремонтники и команда наводили последний глянец.
У трапа фрегаттен-капитан беседовал с Ульрихом де Мезьером и Людден-Нейратом. После отплытия первому предстояло отправиться к Борману с докладом о начале миссии U-536, а второй должен был доложить то же самое гросс-адмиралу Деницу.
На прощание все трое пожали друг другу руки. Хелген поднялся на борт. Трап был убран. С этого момента началось непосредственное выполнение задания рейхсляйтера.
Хелген совершил обход своего корабля. В целом он остался доволен, лишь сделал несколько малозначительных замечаний мотористам в машинном отделении. Сверкая начищенными деталями, тускло блестя свежим маслом, дизели гудели на холостом ходу. Хелген положил ладонь на кожух машины и ощутил глубинную вибрацию. Скрытая мощь двухтысячесильных двигателей готова была вырваться на свободу, унося тайну рейха в далекую, безопасную Южную Америку.
Через тесную кают-компанию (вокруг стола с трудом могли разместиться шестеро) Хелген прошел в командирский отсек. Он посмотрел на хронометр, включил переговорное устройство и принялся за проверку готовности служб к отплытию. Первый помощник Гюнтер, второй помощник Бауэр, «слухач»-радиолокаторщик Отто Метц и остальные, несущие вахту, уже заняли свои места.
Стрелки хронометра отметили два часа ночи.
– Малый вперед, – приказал Хелген.
Пол командирского отсека ощутимо задрожал. В машинном отделении взревели дизели, передавая усилие на огромный вал. Субмарина тяжело отвалила от пирса и направилась к пятисотметровому каналу, ведущему из бетонированного укрытия в воды Кильской бухты.
Опасность грозила лишь с воздуха и ночью была минимальной. Поэтому Хелген передал командование Гюнтеру вплоть до подхода к горловине Малого Бельта и ушел в свою каюту.
Фрегаттен-капитан расстегнул воротник, прилег на узкую металлическую койку. Над привинченным к полу столом висела фотография смеющейся Анны в белом платье, сделанная в Ноймюнстере вскоре после их знакомства. Хелген смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Годы тяжелейшей войны приучили его смотреть именно так – даже когда он оставался один…
Усталость смыкала веки. Хелген приказал себе уснуть – впереди много трудных часов… Его разбудил гудок переговорного устройства.
– Мы на траверзе плавучего маяка Шлейемюнде, – доложил Гюнтер.
– Иду.
Хелген вернулся в командирский отсек и через несколько минут поднялся на мостик боевой рубки. Справа он видел огни спасательных постов на острове Фюнен, слева темнела громада полуострова Ютландия.
– Самый малый, – скомандовал Хелген.
Дизели сбавили обороты. Ветра не было, блики ущербной луны едва касались неподвижных вод.
– Стоп, машина.
Внутри корпуса субмарины все замерло. Хелген спустился вниз и распорядился задраить люк. Извилистый, изобилующий коварными скалами и мелями пролив Малый Бельт начинался прямо перед кораблем. Наступало время радиолокаторщика Метца, теперь он становился основной фигурой на борту.
Включились электромоторы. Почти бесшумно U-536 скользнула в тесное горло пролива.
К рассвету субмарина миновала маяк Фридересин. Далее простирались воды широкого и безопасного Каттегата. Безопасного для навигации, но и только…
В 6.30 утра, когда фрегаттен-капитан отдал приказ погрузиться под шнорхель и следовать курсом норд-ост вдоль датских берегов, на английском военном аэродроме близ Фолистона летчик Дэвид Хантер наблюдал, как техники готовят его «Харрикейн» к боевому вылету. Легкий, высокоскоростной истребитель после небольшой реконструкции мог нести под крыльями две мощные глубинные бомбы. Это было сделано специально с целью уничтожения подводных лодок, пытающихся бежать из Киля. Неповоротливые бомбардировщики становились слишком легкой добычей для зенитной обороны порта, организованной с немецкой педантичностью. Юркие «Харрикейны» – другое дело.
В последние дни войны U-536 была далеко не единственной субмариной, предпринимающей попытку уйти из Кильского порта. Там, в порту, ожидали эвакуации тысячи высокопоставленных лиц рейха и сотни тонн ценных грузов. Обнаружить подводные корабли с воздуха было нелегкой задачей для союзной авиации, и многие из них благополучно достигали портов назначения. Но многие другие находили вечную безмолвную стоянку на дне Каттегата и Скагеррака…
К полудню 17 апреля U-536 проскользнула мимо острова Самсе и на девяти узлах двигалась к восточному глубоководному фарватеру Каттегата. «Харрикейн» Дэвида Хантера патрулировал на предельно малой высоте. У английского летчика было очень немного шансов обнаружить шнорхель при плохой видимости… Но Хелгену не повезло. Встреча состоялась в двухстах милях от Киля, близ острова Анхольт.
– Британский самолет, командир, – доложил Метц.
– Срочное погружение!
Открылись кингстоны балластных цистерн, вода хлынула внутрь. Дэвид Хантер спикировал на цель и сбросил первую глубинную бомбу. Белый столб воды взметнулся к небу. Промах… Дэвид выругался, крутанул немыслимый разворот и всадил вторую бомбу в боевую рубку субмарины.
Грохот взрыва оглушил команду подводного корабля. Трое матросов и второй помощник, несшие вахту в рубке, погибли сразу.
– Прямое попадание, командир! – крикнул Гюнтер. – Крен на правый борт, сильный дифферент на корму!
– Метц, немедленно связь с постом Анхольта. Температура воды за бортом?
Гюнтер бросил взгляд на шкалу.
– Плюс восемь, командир.
– Не жарко…
Новый удар сотряс прочный корпус корабля. Субмарина рухнула на дно пролива и застыла в наклонном положении. Фрегаттен-капитан стремительно прошагал в каюту, открыл сейф, достал папку и вынул из нее документы Шлессера. Он тщательно завернул их в несколько слоев прорезиненной ткани и укрепил на теле при помощи пояса.
Команда собралась в торпедном отсеке.
– Что с Анхольтом, Метц? – спросил Хелген.
– Они идут на помощь.
– Надеть гидрокостюмы с химическими грелками. Выходить по одному через трубы торпедных аппаратов.
Фрегаттен-капитан покинул корабль последним. Катер с острова Анхольт подобрал всех спасшихся с погибшей субмарины. Среди спасенных был и Манфред Хелген, но тайная миссия U-536 завершилась, едва начавшись.
4
Подмосковье
Наши дни
Маркин стоял у приоткрытой калитки, курил и время от времени бросал нетерпеливые взгляды в темную аллею, откуда вот-вот должен был показаться автомобиль. Багров опаздывал уже на четыре минуты, это было на него не похоже… Маркин посмотрел на живую изгородь справа. За ней должен находиться охранник, и можно быть уверенным, что он именно там и находится. А слева, между теннисным кортом и оранжереей, охрану несут сразу двое. Есть и другие… Надежные ребята, Маркин их лично подбирал. И мышь не проскочит на территорию уединенной дачи.
Все остальные были в сборе. В уютной гостиной у камина разместились шесть человек, все были хмуры и молчаливы. На круглых столиках лежали сэндвичи, стояли бутылки с минеральной водой и спиртными напитками. Но никто ничего не ел и не пил.
Маркин взглянул на часы и тут же услышал шум мотора. «Мерседес» затормозил у ворот. Водитель подскочил к задней дверце, распахнул ее. Маркин поспешил навстречу человеку, выходившему из машины.
– Добрый вечер, Иван Антонович, ждем вас с нетерпением… – Маркин прикусил язык. Это «с нетерпением» могло быть воспринято как намек на недопустимое опоздание. Но прибывший лишь коротко буркнул:
– Здравствуй, Алексей, – и зашагал к дому. Шофер и телохранитель не последовали за ним, а как часовые застыли у ворот. Маркин зашел вперед и открыл перед Багровым дверь.
