Александр Надеждин - Возвращение Одиссея. Будни тайной войны
– А почему ты так не любишь заниматься любовью по утрам? – Джефф, стоя перед квадратом окна и погрузив свой взор в предрассветное молоко, задумчиво обозревал с высоты семнадцатого этажа серые контуры параллелепипедов, со всех сторон обступивших расположенную неподалеку Таймс-сквер, одновременно пытаясь не глядя, на ощупь, застегнуть левый рукав своей сорочки.
– А что? – с некоторым вызовом ответила Хелен и непроизвольным движением слегка одернула полу своего коротенького розового кимоно. Она снова лежала на кровати, только на этот раз поперек ее, на боку, подперев голову кулачком, и курила очередную сигарету.
– Да так. Интересно, – пожал плечами Джефф, справившись, наконец, со своей пуговицей. – Так почему же? – Он медленно обернулся и с легкой ухмылкой посмотрел на свою собеседницу.
– Потому. Потому что утром вы все предстаете в чересчур натуральном виде. Без мишуры. И позолоты. А это зрелище, надо заметить...
– Не для людей слабонервных?
– Не для людей с остро развитым эстетическим вкусом.
– Понятно, – вздохнул Джефф и в очередной раз быстро пробежал глазами по всей обширной поверхности застилающего пол плотного темно-зеленого ковра. – Куда же он все-таки делся?
– Ты меня сейчас уже доконаешь со своими носками. Можешь быть спокоен, лично я их не коллекционирую. Посмотри во второй комнате, в прихожей.
– А что он там-то может делать?
– Откуда я знаю. Посмотри в мусорном бачке. В унитазе. В мини-баре.
Джефф, поколебавшись, все-таки вышел во вторую комнату, служившую гостиной в этом просторном номере люкс, и, пару минут погремев там различными предметами мебели, вернулся с совсем уже хмурым видом.
– Вот что меня в тебе всегда восхищает, так это размах твоей натуры. Никакого минимализма, – произнес он, опустившись на одно колено и быстро заглянув под кровать.
– В смысле? – вздернула вверх брови лежащая на этой кровати дама.
– Что тебе было сказано перед отъездом в Нью-Йорк?
– Что мне было сказано перед отъездом в Нью-Йорк?
– Снять гостиницу поближе к центру, но без шика.
– Ваше приказание было исполнено в абсолютной точности. Если бы я захотела шикануть, я бы остановилась в «Мандарине»[7].
– Но вместо стандартного номера тебе, конечно же, надо было снять апартаменты.
– А... других не было. В отеле полный аншлаг. Туристы понаехали. Японцы.
– Хватит врать. Я проверил, всё здесь было.
– Ах, ну да, конечно. Я забыла. Ты же всегда все проверяешь.
– Хе. А с вами, что, можно по-другому? Ну так... я жду объяснений.
– Господи, прямо такая проблема. – Хелен остервенело вдавила в пепельницу докуренную всего лишь до половины сигарету. – Разница-то всего каких-то двести баксов за ночь, а шуму. – Она резко поднялась с кровати и тут же плюхнулась в стоящее неподалеку массивное кресло.
– Не двести, а триста пятьдесят!
– Слушай, тебе самому не противно? Будь твоя воля, ты бы меня небось в Квинсе[8] поселил, в каком-нибудь вонючем клоповнике. В конце концов, ну нельзя же быть таким... крохобором. У покойника медяки с глаз снимет.
– Я не крохобор! – фистулой взвизгнул Джефф. – Я не крохобор, и это не мои деньги.
– Вот именно, тем более.
– Это деньги не мои, а...
– Американских налогоплательщиков, – услужливо закончила за него фразу Хелен. – Я знаю. Я сама налогоплательщица. Правда, канадская. Но какая разница. В конечном счете мы ведь все работаем на одно общее дело. Всеобщее торжество демократии и наших незыблемых ценностей. Разве не так?
– Так, – после паузы сухо ответил Джефф и снова отошел к окну. Некоторое время, заложив руки за спину и ритмично перекачиваясь с пяток на мыски и обратно, он, глядя вниз, рассеянно следил за передвижениями мелких двуногих насекомых, торопливо снующих в обоих направлениях по бродвейским тротуарам; затем медленно поднес к глазам левое запястье. – Скоро восемь. Пора завтракать. – Не дождавшись никакой ответной реакции, он обернулся и вопросительно посмотрел на сидящую в кресле особу, которая уже с серьезным видом, поджав губы, усердно полировала аккуратной маленькой пилочкой свои коготки.
– Лично я есть не хочу, – выдержав положенный интервал, соизволила, наконец, ответить особа, не поднимая глаз. – Я не привыкла завтракать в такую рань.
Джефф вздохнул, отошел от окна и грузно приземлился в стоящее чуть поодаль второе кресло.
– А... когда ты привыкла?
– Ну... по крайней мере, хотя бы уж в девять. Тоже, конечно... извращение, но еще куда ни шло.
Лицо Джеффа скривилось в кислую гримасу. «Хрен с тобой, запомним», – подумал он и произнес:
– Ладно, бог с тобой, подождем до девяти. – Вверх опять взметнулось левое запястье. – Ну что ж, тогда, чтобы время зря не терять, доставай-ка свой ноутбук. Ты ведь вроде сказала, что отправила его сюда с парохода вместе со всеми шмотками. Если я не ошибаюсь.
– Надо же, вспомнил, – усмехнулась Хелен.
– Почему вспомнил? Я о нем никогда и не забывал.
– Даже вчера, когда мы сюда пришли?
– И когда пришли. И когда остались. И даже во время утренней сессии.
– Надо же, какое самообладание.
– Что ты. Ну, так и... где? Искомый предмет?
– Там, в шкафу, – ленивый жест указал пилкой в сторону длинного раздвижного, встроенного шкафа. – А что ты хочешь с ним делать?
– Ничего. Просто посмотреть.
– Что посмотреть?
– Ну так, вообще. Твой русский друг ведь проявил к нему очень живой интерес.
– Но мы же не знаем, залезал он туда или нет.
– Детка моя, этот паренек дважды побывал у тебя в каюте, пока ты занималась своей... хиромантией с этим старикашкой.
– Хиромантией! Да ты вообще хоть представляешь, что это на самом деле было.
– Да какая разница, – поморщился Джефф. – Повторяю, объект два раза забирался к тебе в течение часа. Два раза! Хотя, если бы он хотел просто порыться в твоем барахле, ему вполне хватило бы одного захода. Зачем лишний раз рисковать, светиться. Нет, куколка, он именно для того и приходил, чтобы сначала что-то взять, а затем, вернувшись, положить это на место. Каждый раз у него с собой была спортивная сумка. А что он мог взять? Только то, что представляло для него самый большой интерес. А что могло представлять для него самый большой интерес? Ответ очевиден. Тем более что ты перед этим, в соответствии с данными тебе рекомендациями, как следует этот его интерес разогрела. К данному предмету. Если мы тебя вчера правильно поняли.
– Вы меня правильно поняли.
– Ну вот.
– То есть ты хочешь проверить, есть ли там его отпечатки? Чтобы снять все вопросы?
– Молодец, соображаешь. Нет, на этот предмет твой ноутбук осмотрят другие люди. В соответствующих условиях.
– Вы что, хотите его забрать?
– Ну а как же. Да ты не беспокойся. Всего на какую-то пару-тройку дней. Вернем в целости и сохранности. А сейчас... сейчас мне просто хочется еще раз взглянуть на фотографии. Вернее, на одну фотографию. На ту самую, ради которой, собственно, всё и...
– Что, так понравилась, что забыть не можешь?
– Ну а то. Сколько над ней потрудиться-то пришлось.
– Не ты ж трудился.
– Да какая разница. А кто идею подал? А-а. То-то.
Хелен пожала плечами:
– Ладно, бери, смотри. Аккуратней только. А то еще чего-нибудь, не дай бог, сотрешь.
– Детка, ты меня обижаешь.
Джефф пружинисто поднялся с кресла и уже через минуту, положив на стоящий возле стены письменный стол извлеченный из шкафа плоский пластиковый корпус темно-синего цвета с надписью «Toshiba», подключил его к белеющей возле самого пола розетке. Закончив все приготовления, он откинул крышку ноутбука и, посмотрев на Хелен, сделал ей элегантный приглашающий жест.
– Что? – подняла брови та.
– Пароль... – развел руками Джефф. – Или ты предоставляешь мне право заняться частным взломом?
Хелен, вздохнув и покачав головой, с видом человека, делающего величайшее одолжение, подошла к столу и, наклонившись над компьютером, прострочила короткой очередью по буквенным клавишам, после чего опустила указательный палец на кнопку «enter». Откинутый экран мгновенно превратился в голубой аквариум, в котором лениво дрейфовали разноцветные экзотические рыбки. Владелица компьютера уже сделала было стоящему за ее спиной кавалеру приглашающий жест к аппарату, но тут же спохватилась:
– Стоп, подожди-ка. Я сейчас быстро почту проверю.
Она торопливо подсоединила тонкий черный проводок к вмонтированному над столом в стену интернет-гнезду, присела на кончик стула и, пощелкав беспроводной «мышкой», зашла на свой почтовый ящик в раздел «входящие». Там, на верхушке длинного столбца, она увидела три желтых конвертика, имена адресатов которых были выделены жирным шрифтом.
—Так, всего три за сутки. Не густо, – констатировала Хелен. – Кто это у нас? Та-ак. Ну, это сразу в корзину, не читая. Второе... от кого... – прочитав имя адресата: Danielle Belmot, она внезапно осеклась, быстро скосила глаза вбок, туда, откуда тенью нависала фигура Джеффа, и поспешно пробормотала: – Ладно, это потом... А это что за... PhotoPro... – прочитала она имя автора третьего послания и, собрав кожу лба в маленькую гармошку, негромко хмыкнула: – Интересно. Кто бы это мог быть?
