Джек Хиггинс - Час охотника (Исповедальня)
— Вряд ли полицейский станет носить воротничок священника, — в говоре старика слышались мягкие гласные горного диалекта. — Вы не священнического ли сословия?
— Моя фамилия Фэллоун, — ответил Кассен. — Питер Майкл Фэллоун. — Он лихорадочно стал вспоминать название деревни, бросившееся ему в глаза при изучении карты. — Вообще-то я направлялся в Уаитчепел, но пропустил автобус и подумал, что доберусь туда пешком через горы.
Девушка убежала за его плащом. Она возвратилась и передала его старику.
— Ну-ка, Донел, сбегай за сумкой господина священника.
Судя по всему, старик наблюдал за происшедшим с самого начала.
Мальчик убежал, а он взвесил плащ в руке, полез в карман и вынул оттуда «стечкина».
— Смотри-ка ты! Нет, Моронк, он точно не из речной полиции, но и для священника довольно странная личность.
— Он спас Донела, дедушка. — Девушка тронула его за рукав.
Тот улыбнулся и посмотрел на нее.
— Ну да. Ладно, давай беги в лагерь, малышка. Скажи, что у нас гость, и проследи, чтобы поставили чайник.
Он сунул пистолет обратно в карман плаща и передал Кассену. Девушка повернулась и стрелой полетела через лес. В это время возвратился мальчик с сумкой.
— Меня зовут Хемиш Финлей, и я перед вами в долгу. — Он погладил мальчика по голове. — Прошу вас, разделите с нами нашу трапезу.
Они стали подниматься между деревьев в гору и вскоре вошли в какой-то заказник с молодыми посадками.
— Странная местность, — сказал Кассен.
Старик вынул трубку и стал набивать ее табаком из потертого кисета, держа обрез под мышкой.
— Это Гэлвей. Тут, если кто хочет, без труда может спрятаться.
— Да, — подтвердил Кассен. — Время от времени у всех нас возникает такое желание.
Вдруг где-то впереди истошно закричала девушка. Финлей подхватил ружье, и, подбежав, они увидели Моронк, извивавшуюся в руках какого-то здоровяка в старом залатанном твидовом костюме. За спиной у него болтался такой же дробовик, как и у Финлея. Черты небритого лица отличались жестокостью, а из-под шапки выбивались белесые свалявшиеся волосы. При этом он смотрел на девушку так, будто наслаждался ее страхом, и улыбался. Кассен почувствовал настоящий гнев, но Финлей сам разрядил ситуацию:
— Оставь ее в покое, Мюррей!
Мужчина мрачно посмотрел на старика, помедлил и с вымученной улыбкой оттолкнул девушку от себя.
— Мы тут побаловались немного…
Моронк повернулась и побежала прочь.
— Кого ты еще привел? — спросил мужчина.
— Мюррей, как сын моего покойного брата ты находишься под моим покровительством, но разве я тебе не говорил, что летом от тебя воняет тухлятиной?
Ружье, к тому моменту уже оказавшееся в руках Мюррея, вздрогнуло, а в глазах его вспыхнула злоба. Кассен опустил руку в карман плаща, где у него лежал «стечкин». Абсолютно спокойно, почти презрительно старик сунул в рот трубку, и Мюррея, кажется, совершенно покинула смелость. Он повернулся и ушел.
— И это мой родной племянник, — Финлей покачал головой. — Уж как водится — друзей выбирают, а родственников — нет.
— Верно, — согласился Кассен, когда они последовали дальше. — Да, а руку с пистолета вы можете снять. Он вам не понадобится, святой отец, или кто вы там есть на самом деле.
* * *Лагерь в лощине оказался довольно убогим. Первое, что бросалось в глаза, — это три крытых фургона с залатанными тентами и единственный автомобиль — грязно-зеленый джип времен второй мировой войны. Во всем чувствовалась унизительная атмосфера нищеты — начиная с трех женщин в заношенных платьях, варивших что-то на костре, до босоногих детей, бегавших друг за другом среди пасущихся здесь же лошадей.
Кассен спал крепко и без снов, а проснувшись с ощущением прилива сил, увидел Моронк, сидевшую на кровати напротив и смотревшую на него.
Кассен улыбнулся:
— Привет, доброе утро.
— Вот смешно, — сказала она. — Только что вы спали, а теперь вдруг совершенно проснулись. Как это вы такому научились?
— Привычка. — Он бросил взгляд на часы. — Всего только полседьмого.
— А мы всегда рано встаем. — Она кивнула в сторону проема в фургоне. Кассен услышал голоса и почувствовал запах жарившегося сала.
— Я высушила вашу одежду, — сказала она. — Хотите чаю?
В девушке было что-то порывистое, как будто она изо всех сил пыталась сделать ему приятное, и было это как-то очень трогательно.
Кассен протянул руку и надвинул берет ей на ухо:
— Красивый берет.
— Мама вязала. — Она сняла берет с головы и печально на него посмотрела.
— Хорошая вещь. Мама тоже здесь?
— Нет. — Моронк снова надела берет. — В прошлом году сбежала с каким-то Мактевишем в Австралию.
— А отец?
— Исчез, когда я была еще ребенком. — Она пожала плечами. — Но меня это не очень волнует.
— А маленький Донел — твой брат?
— Нет, его отец — мой дядя Мюррей. Да вы его видели.
— Ах, да. Но ты, кажется, от него не в восторге?
Она покачала головой.
— Честно говоря, меня от него тошнит.
В Кассене снова стал подниматься вчерашний гнев, но он сдержал себя.
— Я бы действительно выпил чаю и оделся, если можно.
Ее ответ, слишком уж циничный для ее возраста, удивил его:
— Вы что, святой отец, боитесь, как бы я не ввела вас в искушение? — Она криво усмехнулась. — Ну ладно, пойду за чаем.
Костюм оказался высушенным и аккуратно почищенным. Он быстро оделся, но жилетку и белый стоячий воротничок отбросил в сторону, а натянул через голову тонкий черный свитер. Снаружи все еще лил дождь. Он надел плащ и вышел.
Мюррей Финлей стоял, прислонившись к фургону, и сосал глиняную трубку. У его ног на корточках сидел Донел.
— Добрый день, — произнес Кассен, но кроме злого взгляда ничего в ответ не получил.
Моронк отвернулась от костра и протянула Кассену чай в старой эмалированной кружке.
— А мне что, ничего не будет? — спросил Мюррей.
Она пропустила вопрос мимо ушей.
— Где твой дедушка? — спросил ее Кассен.
— Рыбу пошел ловить. Я вас отведу. Чай не забудьте.
Было что-то необыкновенно притягательное в ее молодости, еще более подчеркиваемой этим вязаным беретом. Казалось, что она, несмотря на свое рваное платье, показывает язык всему миру сразу. Ощущение, что такие люди, как Мюррей, и нищенское будущее наверняка испортят девушку, неприятно пронзило Кассена.
Они уже миновали холм и приблизились к маленькому красивому озерцу, до самой воды поросшему травой. Хемиш Финлей с удилищем в руках стоял почти по пояс в воде, время от времени умело забрасывая крючок туда, где то и дело мелькали черные спины форелей, перескакивавших через песчаную отмель в воде.
Старик бросил взгляд на Кассена и рассмеялся:
— Нет, вы видели? Я давно уже заметил, что самое лучшее в жизни проходит мимо.
— Я тоже.
Финлей отдал удочку Моронк.
— Там, в корзине, три рыбины. Беги, приготовь нам завтрак.
Девочка молча повернулась и пошла обратно в лагерь. Кассен предложил старику сигарету:
— Милый ребенок.
— Хм, можно сказать и так.
— Вы живете довольно странной жизнью, но ведь вы — не цыгане?
— Нет, просто бродяги. Люди дают нам разные имена, и отнюдь не самые лестные. Мы представляем собой остатки некогда гордого клана, разгромленного в битве при Калодене. Иногда встречаемся с другими такими же бродягами, как мы. Мать Моронк, например, действительно была английской цыганкой.
— И постоянного места жительства у вас нет? — спросил Кассен.
— Нет. Никто не хочет, чтобы мы долго оставались рядом. Самое позднее завтра заявится деревенский полицейский из Уайтчепела. Три дня — больше нам не дают. Потом прогоняют. Но что будет с вами?
— Двинусь в дорогу сегодня, после завтрака.
Старик кивнул.
— Не хочу спрашивать, почему вчера на вас был воротник священника. Это ваше дело. Могу я что-нибудь сделать для вас?
— Лучше всего будет, если вы ничего не станете делать.
— Вот так, значит. — Финлей вздохнул.
Где-то вдалеке закричала Моронк.
* * *Кассен бросился через лес и обнаружил обоих на окруженной березами поляне. Девушка лежала на спине, а Мюррей с диким выражением лица прижимал ее к земле. Он полез ей под кофточку, ища грудь, Моронк с отвращением вскрикнула. В этот момент подбежавший Кассен схватил Мюррея за волосы и дернул так, что тот завизжал от боли. Он вскочил на ноги, но Кассен сбил его с ног и оттолкнул.
— Еще раз ее тронешь, хуже будет!
Подбежал Финлей с дробовиком в руках:
— Мюррей, я тебя предупреждал!
Мюррей не обратил на него внимания и, пыша злобой, двинулся на Кассена:
— Да я раздавлю тебя, червяк!
Он ринулся вперед, явно намереваясь исполнить свое обещание. Однако Кассен отклонился чуть в сторону и слева с разворотом ударил противника по почкам так, что тот рухнул на колени, но тут же вскочил и стал махать кулаками во все стороны. Второй удар Кассен нанес снизу под ребра, а третьим рассек щеку Мюррея до крови.
