Сергей Костин - Страстная неделя
— Можем залезть в интернет и посмотреть, где есть номера поблизости, — предложил я своей спутнице.
— Давайте уже где-нибудь приземлимся, — сказала Тоня.
И правда — уже ночь.
— Ваш ключ, — с готовностью протянула его мне девушка. Ей нравилось то, что, как она считала, в самое короткое время неминуемо произойдет.
Давно я не вел так в номер женщину. Горизонтальных видов на нее, как я это называю, у меня не было, но хотим мы того или нет, электрическое поле вокруг все равно возникает. Мы шли рядышком неслышными шагами по затянутому ковролином коридору, Тонино плечо коснулось моего и тут же отшатнулось. Потом я вставил ключ в скважину — в этой гостинице были не карточки, а старомодные ключи на тяжелой круглой бляхе, чтобы их не положили в карман и случайно не увезли. И Тоня снова странно посмотрела на меня. Удивительная вещь! Мы ведь с ней сегодня были одни в пустом доме, и кровать там, естественно, была, и Тоня в ней даже спала, более того, недвусмысленно предложив эту постель с ней разделить. Однако тогда и намека не было на магнетическое напряжение. А вот теперь оно возникло.
Я толкнул дверь, пропуская Тоню вперед. Она прошла, села на кровать — у меня в номере была широкая, двуспальная — и качнулась на ней пару раз, как делают дети. Я стоял в проходе — только пакет ее положил на пол. Напряжение в электрическом поле между нами нарастало — я физически чувствовал, что сейчас эти два метра, которые нас разделяли, прострелит голубая молния. Я никогда не отрицал, что Тоня была очень красивая — даже когда она была фурией. Но сейчас эта холодность с ее черт исчезла, во взгляде появилось что-то покорное, губы чуть раскрылись, стали трогательно беззащитными. Я прислонился спиной к дверному косяку. Вот это называется чары: когда твое тело не в состоянии отвезти взгляда, а твоя мысль — проложить себе другой путь, в обход.
Я сделал два шага к кровати, и Тоня встала.
— Я днем дурачилась, а сейчас действительно этого хочу, — проговорила она едва слышно, закидывая руки мне на плечи.
И тут произошло то, что мне в моем возрасте хорошо известно, но чему я до сих пор не перестаю удивляться. Только что я был я. Какой есть! Человек, достаточно нерешительный, потому что «как много нужно не знать, чтобы действовать». Постоянно подвергающий сомнению свои достоинства и с увеличительным стеклом исследующий собственные слабости и недостатки. Человек, не любящий свою внешность и считающий, что другие люди смотрят на него без антипатии исключительно в силу своей добродетельности. Я могу продолжать эту характеристику до бесконечности, как любой человек, достаточно отравленный интеллектом и всю жизнь наблюдающий себя. Но вот мои руки обвили эту женщину и стиснули ее гибкое, пружинистое, прильнувшее ко мне тело. Вот мои губы нашли ее губы — открытые, сочные, стремящиеся утолить свою жажду. И все — я превратился в кого-то другого. Теперь это был мужчина, просто мужчина, испокон веков прижимающий к себе женщину, чтобы взять ее. Превращение это произошло мгновенно. И так же мгновенно Тоня — которая совсем недавно была мне чужой, с которой мы еще утром были на ножах и которая, что ни ее, ни меня нисколько не смущало, по возрасту годилась мне в дочери, — так вот, Тоня стала просто женщиной. Женщиной, которую желал тот единственный мужчина, который в мире материи существует в виде отдельных особей.
Мы, не размыкая губ, стягивали друг с друга одежду, когда ожила моя гарнитура.
3
— Пол, это Амит, — сказал молодой голос.
Я все время забываю, что сам нахожусь под круглосуточной прослушкой. Интересно, мальчик сообразил, что здесь сейчас происходит?
— Сейчас, Амит. Одну минуту.
— Сто минут, — прошептала Тоня, дергая меня к постели. — Это подождет.
— А если нет? — так же шепотом сказал я. — Надо узнать хотя бы, в чем дело.
— Простите, если я не вовремя, — смущаясь, проговорил Амит. Все-таки просек ситуацию. — Но мне кажется, это срочно.
— Слушаю тебя.
Я хотел усадить Тоню на постель, но она высвободилась и прошла в ванную. Я не очень понял, в каком настроении. Обиделась?
— Это Объект А. Он по мобильному набрал свой служебный телефон, который мы прослушиваем, и, пока шли гудки, сказал что-то типа: «Ребята, я знаю, что вы здесь. Свяжитесь с Гусманом и попросите срочно мне позвонить. Достаньте его хоть из-под земли, это очень срочно».
— Откуда он звонил?
— Из Саутфилдс. Как я понимаю, из дома, откуда вы забирали девушку.
— Я могу позвонить ему через тебя?
— В режиме диалога нет. То есть технически-то это сделать просто, но нас засекут. И вас, и меня.
— Ладно, пойду найду автомат.
— Есть один вариант. Вы можете записать сообщение, чтобы он узнал ваш голос. Я отошлю этот файл с фантомного номера и запишу его ответ. Вы его послушаете и что-то скажете в свою очередь. И так далее.
— Это займет вечность.
— Вовсе нет. Люди ведь говорят именно так: сначала один говорит — другой слушает. Потом наоборот. Скажем, с пересылкой это займет раза в четыре больше времени, и все. Хотите попробовать?
— Давай.
Это действительно оказалось не так мучительно. Если опустить технические паузы, разговор с Осборном у нас получился такой.
Я: Приветствую вас, мистер Осборн. Что там у вас стряслось?
Осборн: Где Тони? Она с вами?
Отец Питера тоже называет ее Тони.
Я: Да. Мы увезли ее в надежное место. А что случилось? Вы же в Саутфилдс?
Осборн: Я приставил пару ребят, чтобы охранять Тони. Они перестали выходить на связь, я послал туда еще одну группу. В общем, тех наших парней убили. Дом взломан, но в нем пусто. Я думал, Тони похитили.
Тоня на этих словах вышла из ванной. Взгляд протрезвевший, обеспокоенный. Рассеялись чары, вспомнила, что враги наши не дремлют, все еще хотят нашей погибели. Садиться не стала, прислонилась плечом к косяку двери, как я перед этим стоял, слушает.
И что мне Осборну сказать? Что нельзя посылать людей на опасное дело, когда ты знаешь, что у тебя где-то утечка? Индийцы уверены, что по их связи меня с ними никто не может слушать. Но Осборн-то по мобильному говорит.
— Мы можем встретиться, чтобы поговорить не по телефону? — попросил Осборн. — Боюсь, меня опять прослушивают. Прямо сейчас.
Нет, он все понимает. Англичане просто недооценили противника. У русских же главный маневр — напролом.
Я: Ладно, давайте. Там, где вы были с девушкой утром. Через час, не раньше. Заберете меня на машине. Только проверьтесь как следует.
Осборн: Договорились. В час тридцать на том месте.
Тоня ждала, скажу ли я что-нибудь сам. И, не дождавшись, спросила по-русски срывающимся голосом:
— Еще что-то плохое? — Откашлялась. — С папой?
— Нет, с ним пока все в порядке. В дом вашей подруги пробрались посторонние.
— Они теперь ищут меня? Чтобы добраться до папы? — Я кивнул. — И что будем делать?
— Дай подумать.
Первое: Тоню не надо пугать. Бдительность пусть не теряет, но думает, что у меня все под контролем. Второе: ее надо срочно увозить из Лондона, но это мы сейчас с Осборном решим. Третье: раз Тоню ищут, надо расставить киллерам ловушку. Это опять Осборн. Четвертое: поскольку нам с ним встречаться, мне нужно изменить внешность. А у меня для этого лишь солнечные очки.
Я посмотрел на Тоню и подмигнул, чтобы ее подбодрить. Она слабо улыбнулась мне в ответ.
— Значит так, — голосом человека, который знает, как решить любую проблему, сказал я. — У тебя пара часов. Я бы прилег и попробовал заснуть, чтобы хорошо выглядеть. Потому что через пару часов я заеду за тобой и отвезу туда, где вы встретитесь с Питером. А дальше он умчит тебя в тот коттедж посреди романтической пробуждающейся природы.
— А ты?
Пройдя через фильтр общечеловеческой женщины и общечеловеческого мужчины, мы, не сговариваясь, перешли на «ты».
— Питер вряд ли захочет, чтобы я поехал с вами, если ты об этом. Да у меня и дела еще в городе. Слушай внимательно. Ты здесь без охраны и потому в полной безопасности. Но никаких звонков. Дай-ка мне все-таки твой мобильный. — Тоня послушно протянула мне телефон, и я положил его к своим, в электронный презерватив. — И по гостиничному телефону никому не звони. Дверь не открывай, на звонки не отвечай. Просто замри, и все будет в норме.
— А если ты не вернешься через два часа?
— Ты права. Мне на голову с притолоки может упасть танзанийская черная мамба, укус которой, как известно, летален в ста случаях из ста. Так вот, если меня не будет через четыре часа, спустись на улицу и из автомата позвони Питеру. Никаких указаний мест по телефону. Скажешь, что ждешь его там, где вы виделись утром. И подъедешь туда на такси. Давай-ка дам тебе денег.
— У меня есть, папа взял только пятьсот фунтов. — Тоня посмотрела на меня своим привычным, чуть насмешливым взглядом. — А как ты меня заберешь, если я должна не отвечать на телефон и никому не открывать дверь?
