Александр Надеждин - Возвращение Одиссея. Будни тайной войны
– Известное, – степенно подтвердил Николай Анисимович. – Мы его в свое время, между собой, «пойти к уткам» окрестили. Раньше... при соцреализме... возле выхода, из коридора этого, как раз секция водоплавающей игрушки располагалась. Ее, точку эту, многие в свои маршруты учебные включали. – Он кивнул в сторону Иванова. – Молодежь-то тоже небось осведомлена. От старших поколений.
Ахаян перевел взгляд на Олега.
– Как... молодежь? Эстафета передается? Знакомое место?
Олег пожал плечами.
– Ну... как сказать. В принципе знакомое, да. Когда учился, слышал. Преподаватели рассказывали. Сам лично я его, правда, ни разу не использовал.
– Правильно, потому что точка-то сто раз уже засвеченная, – снова кивнул Аничкин. – И нами, грешными. И дипкорпус весь... замеченный, как говорится, в принадлежности к соответствующим... службам и ведомствам, тоже наверняка знает. Они ж, так же как и мы, места все эти тоже по наследству передают. – Он наклонил чуть вниз свою массивную голову и с легкой гримасой почесал лысеющий затылок. – Нет, конечно, само по себе, на первый взгляд, место-то неплохое. Даже, можно сказать, почти идеальное. Если так... абстрактно рассуждать. Особенно как вот в этом случае, если объект в пешем варианте по маршруту движется. А чего: под землей покатался, наверх поднялся – сразу в «Детский мир»: благо вход рядом, в двух шагах, ну и... тут же ныряешь в коридор этот, проходной. Если у тебя кто в метро на хвосте сидел, то он и в магазин зайти должен, и по переходу за тобой тоже пройти, иначе ведь – все, потеряет в таком столпотворении. Это, опять же, если в абстракции. Но... – Николай Анисимович посмотрел на сидящего напротив него Куриловича, – мы же тоже не лыком шиты. Да, Сергей Сергеич? Все станции-то небось по ходу движения, вниз, по всей красной ветке страховали, так, чтобы, если что, на выходе перехватить. Машин-то уж, я чай, по такому случаю выделили, не пожалели?
– Выделили, – сдержанно улыбнулся Курилович. – Насчет того, правда, чтобы все станции по красной ветке страховать, это ты уж немного того-с... погорячился. Таких размахов даже при соцреализме не бывало.
– Но центральные-то все наверняка должны были перекрыть.
– Центральные перекрыли, само собой.
– И посему... к «уткам» за ними никто по универмагу не пошел, – вывел вполне напрашивающееся логическое следствие из озвученной выше посылки Соколовский.
– Естественно, – подтвердил его умозаключение Курилович.
– Зачем? Их самих на выходе из коридора из этого ждали уже, как положено.
– Вот опять же, Василий Иванович... так, к слову, – Аничкин повернул свое крупное круглое лицо в сторону Ахаяна, – возвращаясь, так сказать, к уровню и степени профессионализма... данных товарищей. По шаблону ведь работают. Без фантазии.
– Побойся бога, Николай Анисимович, – с усмешкой буркнул, хотя и достаточно громко, Соколовский. – Какая фантазия. Американцы!
– Это еще что за пренебрежение? К одному из главных противников, – снова вздернул вверх бровь сидящий во главе стола председательствующий, и снова осталось непонятным, всерьез ли стоит принимать демонстрируемую им строгость выражения своего лица или нет.
– Почему пренебрежение, – кивнул головой вопрошаемый. – Констатация. Факта. К сожалению... а для нас, может, наоборот, к счастью... Америка слишком богатая страна.
– А это тут при чем? – немного удивленно, даже отчасти подозрительно посмотрел на него Курилович, выделявшийся среди остальных присутствующих радикально черным цветом своего костюма-тройки, придававшим ему повышенно строгий и немного торжественный вид.
– При том, что может себе позволить содержать за казенный счет слишком много имбецилов. В том числе и в спецслужбах. Куда-то их надо же пристраивать. Умные ведь у них в бизнес идут, деньгу зашибать, зачем им разведка.
– Имбецилы имбецилами, а нас чего-то вот вербуют, как хотят, ума хватает, – процедил Ахаян. – Это что ж значит? Что мы их еще... олигофреннее? – Он впился своим прищуром в лицо самого молодого из присутствующих. – А, Олег Вадимыч, как думаешь?
– Да нет, почему, – задумчиво пожал плечами Олег Вадимыч. – Вербовка ведь... дело такое. Здесь, Василий Иванович, я считаю, главную роль все-таки не ум, наверно, играет. Характер в первую очередь. Воля. Чтобы противостоять.
– Чтобы противостоять. А чтобы предвидеть?
– Ну... в общем-то, конечно...
– Ладно, – не стал дожидаться от подчиненного более определенного ответа Василий Иванович. – Ну а сам-то ты о них какого мнения?
– О ком о них?
– Об американцах.
– Об американцах... – наморщив лоб, протянул Иванов и после небольшой паузы, слегка поколебавшись, сдержанно усмехнулся: – По этому поводу... помню, одного политика... правда, кого точно, не помню... однажды спросили, почему Америка самая богатая страна в мире. Так вот он ответил: потому что половину ее населения составляют сбежавшие из Европы кассиры и их потомки.
В глазах Ахаяна мелькнули искорки улыбки.
– И какой же гносеологический вывод напрашивается из сей посылки?
– Такой, что... не все, может быть, прямо так уж имбецилы. – Олег немного осторожно посмотрел на сидящего напротив него Соколовского. – Это, наверно, все-таки некоторым образом... гипербола. Что же касается наших нынешних объектов и... используемых ими мест и приемов, то тут... я, конечно, не уверен, но мне кажется почему-то, что они так действовали скорее не по глупости, а... в силу того, что у них, по тем или иным причинам, просто не было возможности подготовить более качественный маршрут и места проверок. – Он поймал на себе внимательный взгляд своего самого большого начальника и еще раз оговорился: – Мне так кажется.
Ахаян, после некоторой паузы, опустил глаза на лежащий перед ним на столе лист белой бумаги.
– Ну что ж... если все мы здесь такие сообразительные и умные, что после двух зачитанных абзацев уже вполне ясно и недвусмысленно смогли идентифицировать фигурантов данной сводки как... представителей известных служб и ведомств, вполне однозначно определив при этом еще и их национальную принадлежность, а также даже дав весьма глубокие научные объяснения, почему эти фигуранты позволили себе использовать во время такой, не самой заурядной операции, достаточно грубоватые приемы проверки и уже засвеченные проверочные места, то... в таком случае позвольте мне, не растекаясь по древу, весьма конспективно изложить детали и подробности завершающего этапа их захватывающей одиссеи. Итак... продолжаю цитирование: «...покинув „Детский мир“, объекты снова спустились в метро и доехали до станции „Кропоткинская“.... Выйдя из метро, они, ровно в двадцать один ноль-ноль, сели в автомобиль „БМВ“ – седан, третьей серии, серого цвета, дипломатический номер... такой-то, за рулем которого находился мужчина в шляпе и очках, с поднятым воротником пальто, личность которого установить не удалось». Так... дальше... «направились по Пречистенке и Большой Пироговской в сторону Новодевичьего монастыря.... После небольшой остановки... по Хамовническому валу и Комсомольскому проспекту на Воробьевы горы... еще одна остановка.... Затем по Бережковской набережной... на Кутузовский... свернули на Новинский бульвар и... в двадцать два часа три минуты въехали в центральные ворота дома номер девятнадцать дробь двадцать три по вышеозначенному бульвару, а именно в здание посольства США в Москве». Конец цитаты. – Ахаян снова положил на стол перед собой лист с только что зачитанным им текстом.
– Какая пунктуальность. Двадцать один ноль-ноль. Двадцать два, почти ноль-ноль, – усмехнулся Аничкин.
– Ну а чего ж тут удивляться. План же операции наверняка в Лэнгли утверждали. На самом верху. Там любят круглые цифры, – в унисон ему добавил с улыбкой его бритоголовый сосед и повернулся в сторону Ахаяна: – А по поводу самих фигурантов-то, Василь Иваныч, удалось чего-нибудь разузнать или?.. – Он на какое-то мгновение быстро перевел взгляд на товарища в черном костюме-тройке, сидящего по правую от Василь Иваныча руку.
– Правильный выбор адресата вопроса, – тут же отреагировал на этот взгляд Ахаян и многозначительно посмотрел в сторону того же объекта.
Курилович неторопливыми, размеренными движениями, тоже, по всей видимости, стараясь выдержать некоторую паузу, расстегнул молнию лежащей чуть сбоку от него черной кожаной папки и вытащил из нее прозрачный полиэтиленовый уголок, содержащий несколько стандартных листов белой бумаги, верхний из которых был заполнен несколькими компактными абзацами компьютерного текста, и, положив уголок прямо перед собой, произнес, наконец, своим поскрипывающим голосом:
– Что касается фигурантов, то тут ситуация складывается следующим образом. Хотя, как вы сами понимаете, в силу известных причин, возможности для качественного фиксирования объектов у нас были весьма ограничены, тем не менее во время их следования по маршруту бригада сумела сделать несколько более-менее приемлемых снимков. Ребята из УКРО ночью поработали со своей картотекой, в результате чего удалось установить следующее. Дама, в обоих случаях, как в субботу, так и в воскресенье, фигурировавшая в сводках наружного наблюдения, на месте проводимого нами мероприятия, является официальной сотрудницей американского посольства. Ее имя... – Курилович опустил глаза на лежащий перед ним документ, – Сара Литтер. Она занимает пост заместителя руководителя московского представительства Агентства международного развития, сокращенно ЮСЭЙД, функционирующего в структуре посольства на правах самостоятельного отдела.
