Сергей Костин - Туман Лондонистана
У нас с Эсквайром есть свой шифр, тем более надежный, что так, по старинке, уже никто не работает. Это не шифроблокноты и не компьютерные программы — просто книга. Я вот такой фанат Мильтона, что его «Потерянный рай» постоянно вожу с собой. Читаю и перечитываю, питаюсь им и никак не могу насытиться. Вот и сейчас открыл книгу и за полчаса извлек из него все, что хотел. Долго носить при себе листок с набором букв, конечно, не стоит, но мне же к ночи должны вернуть кассеты — вот тогда и передам в резидентуру.
Я поежился. Конец сентября, вечера уже осенние, даже когда светит солнце. Половина шестого на часах. Рыжий, на которого я посматривал время от времени, ушел с четверть часа назад. Замерз. Он-то вообще был в майке с бретельками. В таких в тридцатые годы советские передовики играли в волейбол, в пятидесятые танцевали на улицах герои итальянских фильмов, а сегодня в России она получила — не знаю, насколько заслуженное, — название «алкоголичка».
Что остается из обязательных дел? Радж. Нужно было прекратить наблюдение за Халедом и вообще закрыть свой заказ. Я почувствовал вдруг, что меня вот-вот отключит. Возможно, мне в виски никто ничего и не подсыпал. Просто у меня пороговая усталость, как у детей или животных. Таков наш кокер Мистер Куилп: только что скакал с диким лаем, а вот уже храпит, лежа на спине и раскинув лапы. И Бобби маленький часто возился на полу, катал свою машинку и так и засыпал, не выпуская ее из руки. Я такой же. Да и любой человек на моем месте рано или поздно свалился бы. И разница во времени еще не изжита, и проснулся сегодня рано. Заехать к Раджу или позвонить? Как там мой уровень энергии, осталось еще на донышке? Позвоню.
Видимо, упадок в моем голосе читался столь очевидно, что это заметил и Радж.
— Что, даже у нас запас энергии исчерпаем? — с симпатией спросил он.
— Даже у нас, — просто ответил я.
Я подумал, не усугубить ли мне свое состояние пинтой пива. Нет, и на это не было сил. Такси довезло меня до «Марриотта», а дальше я на автопилоте добрался до своей постели. Не спрашивайте как — не помню.
6
Меня вырвал из липкого, не отпускающего, но бессвязного сна звонок Кудинова на английский мобильный. Я еще не до конца проснулся, когда он забрал меня на своем «рейндж-ровере» на Оксфорд-стрит. Только взглянув на его обычно безмятежное, а теперь возбужденное лицо, я начал приходить в себя.
— Что?
Лешка с театральной многозначительностью лишь качнул головой.
— Скажешь сам или будем раскалять щипцы на огне?
— Там было, — загадочно отозвался мой друг.
И опять молчит. Я прислонился головой к окну и закрыл глаза.
— Я посплю, пока ты не натешишься.
Мы ехали вдоль Гайд-парка. В этот поздний час аллеи были пусты, возможно, парк закрывали на ночь. Призрачный неоновый свет фонарей перескакивал по частым прутьям решетки.
— Они там от радости руки потирают, — не выдержал Кудинов.
— Нашли, кого искали?
Лешка свернул на боковую улочку с одинаково серыми безликими домами по обе стороны и припарковался у выставленного на ночь мусорного бака.
— Смотри сам.
Он достал несколько листов обычной писчей бумаги, но с приличными по качеству распечатками фотографий. На первой из них в «Марриотт» входил Абу Саид в сопровождении араба в цивильном темном костюме. В нижнем правом поле в изображение была впечатана дата — 09/18/1999, и время — 15:48.
— Узнаешь?
— Все узнают.
Действительно, железный крюк вместо руки не у каждого второго обитателя Земли.
— А теперь это.
Лешка протягивал мне еще два снимка — с той камеры, которая снимала сверху весь холл отеля. На первой фотографии было видно, как от камина, у которого я сидел, когда приезжал на рекогносцировку, к имаму подходил тот лысоватый англичанин, чьи фотографии уже были у меня в гораздо лучшем разрешении. Он самый — Джон Фини, начальник отдела в МИ-5.
— И этого узнаешь? — со сдержанным ликованием в голосе спросил Кудинов.
— Узнаю. Он был на обложке последнего номера журнала «Тайм», — мрачно пошутил я. — Только у него здесь на стеклах очков блики, так что не уверен, можно ли его опознать.
— Это просто кадр не очень удачный они распечатали, — обиделся за добытый мною же материал Кудинов. — На видео он абсолютно различим.
— Ельцин с телевизором поедет к Блэру? — проворчал я. — Нельзя было получше снимок найти?
— Ребята найдут, не переживай. Они печатали на скорую руку, что успели. Ты же сам просил, а времени не было.
На втором снимке, с той же камеры, было видно, как Фини с Абу Саидом уже шли к лифтам, а человек, сопровождавший имама, направлялся к камину.
— И что, наш проповедник встречался просто с Фини?
— Нет, — с гордостью за меня произнес Кудинов. — Как и предположил один незаурядный ум, начальник отдела лишь встречал высокого гостя.
Я не стал уточнять, что первым это предположение высказал теперь уже наш ливанский агент Рашид Халед через нашего египетского агента Ашрафа Абдельхамида.
— А где главный? Он попал в кадр?
— Прошу.
Я предполагал, что большая шишка заблаговременно засела в номере. Но нет — на фронтальном снимке входящего человека значилось время 16:22. Что логичнее. Вдруг бы имам не явился на встречу? Зачем беспокоить и лишний раз светить важную персону? А так этот Фини сообщил, что гость на месте, и через полчаса появилась и вторая высокая договаривающаяся сторона.
— И кто это?
— Какой-то вы сегодня немногословный. И безрадостный. Даже ворчливый. — Лешка со значительным видом наклонился ко мне и произнес вполголоса: — Не узнаешь сам?
— Нет.
— Это Уильям Добсон, британский контрразведчик номер один.
— Там же вроде Стивен Лэндер заправляет.
— Лэндер скорее политическая фигура. А Добсон — главный специалист.
Наверное, что-то в моем лице потеплело, потому что Лешка расплылся в улыбке.
— Значит, не зря старались? — спросил я.
Кудинов только довольно хмыкнул.
Я подумал. Вернее, не подумал, а просто посидел несколько секунд, ни о чем не думая, вытеснив все мысли. Я почему-то был настолько уверен, что эти доказательства окажутся у нас в руках, что особого восторга не испытывал. А для наших здесь, конечно, праздник. А уж какой в Конторе будет!
— Надо бы обмыть, наверное? — неуверенно предложил я.
Кудинов прищурился, размышляя.
— Нет, лучше каждый у себя. Я в лондонском общепите человек приметный. Да и со спиртным местные бобби не шутят. Одно пиво еще куда ни шло. Но так — не дай бог, остановят машину. А вот дома выпью за твое здоровье.
Я взял у Кудинова оставшиеся распечатки. Эти сделаны уже после встречи. 17:35, вид сбоку — Добсон с Фини идут через холл к выходу. 17:54, тот же ракурс — Абу Саид готовится выйти, его телохранитель уже встал и направляется к нему. Последний лист к делу не относился — это был тот разговор Конфуция с Лао-цзы.
Я удивленно посмотрел на Лешку:
— Ты что, тоже вступаешь в наш клуб?
Кудинов состроил смешную гримасу. Вроде: «Да я не знаю. Хотя и заманчиво».
— Это ведь из области знаний, к реальной жизни неприменимых, — усилил его колебания я. — Разве что ты сидишь на берегу горного ручья под цветущим персиковым деревом, и абсолютно ничто тебя не колышет.
— А зачем тогда ты распечатал эту бумажку?
— А зачем ты ее у меня попросил и теперь хранишь?
Лешка повторил свою гримасу. Нет, я ее упростил в первом описании. Там более сложная была игра чувств и мыслей, только не рискну сформулировать какая.
— Видишь, сколько вопросов, на которые мы еще не нашли ответа, — заключил я.
Кудинов хотел оставить мне фотографии, но для меня они были опасным грузом — я хотел лишь взглянуть на результат. Еще я передал ему сообщение для отправки Эсквайру. А потом еще фотографии Халеда со своими контактами, рассказав, как забрать у Раджа остальные. Я-то своего друга мучить не стал, доложил и про эту блиц-вербовку, и про Рамдана, проявившегося в новом, интересном для нас качестве.
Однако Кудинов по мере моего рассказа не радовался все больше и больше, а, наоборот, мрачнел.
— Передавай их скорее на связь, — сказал он. — Не нравится мне, сколько людей ты на себя замкнул.
— Все, все. У меня билет на тридцатое, но, по-моему, я хоть завтра смогу обратно лететь.
Действительно, что мне осталось сделать? Утром мы должны в последний раз встретиться с Ашрафом, чтобы дальше он мог функционировать в автономном режиме. А Мустафа знает, что с ним будет работать кто-то другой. И с Халедом условия связи тоже обговорены.
— Мы с тобой еще увидимся? — с сомнением в голосе спросил Кудинов.
— Где-нибудь, когда-нибудь, — подтвердил его сомнения я, забирая на колени рюкзак с кассетами.
Кто же тогда мог предположить, как все обернется?
Похищенные
