Чингиз Абдуллаев - Среда обитания
– Назовите номер, – попросил Дронго, доставая свой аппарат и меняя в нем карточку, – пусть назовут номер. У нас нет времени.
– Назовите номер, – потребовал Деменштейн.
Суровцев продиктовал номер неизвестного мобильного телефона. Дронго набрал его. И услышал характерный голос:
– Да, я вас слушаю.
Он отключился, вытащил карту. Вставил свою. Лев Давидович ждал, покусывая губы от нетерпения. Дронго убрал телефон в карман и посмотрел на олигарха.
– Это был сам Леонид Иосифович, – сообщил Дронго. – Я узнал его по голосу. Поверите мне на слово или сами попытаетесь перезвонить?
Глава 18
Нужно было видеть выражение лица хозяина кабинета. Он сначала сдержал свой крик, затем резко поднялся, подошел к окну, кусая губы. Больше всего его возмущало, что предателем оказался его собственный адвокат. Он молчал минут пять. Дронго терпеливо ждал. Наконец Деменштейн повернулся к нему.
– Нужно было сразу догадаться, – сказал он сквозь зубы. – Я действовал не совсем логично. Подозревал своего секретаря или помощника, Суровцева или Погосова. Нужно было сразу все просчитать. Тарханов получает денег больше, чем все четверо вместе взятые. Мне казалось, что, когда у человека такие доходы, его трудно купить. Оказывается, я ошибался.
– Для такого крупного бизнесмена вы мыслите удивительно стереотипно, – безжалостно сказал Дронго. – Если получает много денег, значит, будет честным человеком. Если денег мало, значит, обязательно начнет воровать или брать взятки. Вы же прекрасно знаете, что это не так.
– Знаю, – согласился Лев Давидович, – но трудно было поверить. С другой стороны, кто такие все мои сотрудники для Френкеля? Его круг общения – это, конечно, сам Александр Михайлович Тарханов. Я должен был включить его в список подозреваемых.
– Подождите, – попытался успокоить его Дронго, – ничего еще не кончено. Мы пока только узнали, кто из вашего окружения информировал ваших конкурентов. Но этого мало. Насколько я помню, вас больше всего интересовали документы.
– И сейчас интересуют, – сказал Деменштейн.
– Могу вас обрадовать, что в любом случае они уже не попадут к вашим конкурентам. Во-первых, мы теперь знаем, через кого проходила информация, а во-вторых, Френкель пока не имеет документов.
– Тогда нужно отменить сегодняшнюю встречу, – вспомнил Лев Давидович. – Кому она нужна? Если ваш помощник звонил мне от имени Неверова, он же не придет на встречу в Петровский пассаж. И никакие документы не принесет.
– Встречу отменять нельзя, – возразил Дронго, – это очень важно. Иначе мы ничего не узнаем.
Деменштейн вернулся на свое прежнее место, уселся в кресло напротив гостя.
– Мне иногда трудно бывает уследить за вашими рассуждениями, – признался он, – все так необычно и парадоксально. Давайте начнем снова. Что я должен делать?
– Ничего. В данном случае самое важное, чтобы вы ничего не предпринимали. Не пытались выяснить отношений с вашим адвокатом. Не старались найти еще кого-нибудь из виноватых. Мне просто необходимо, чтобы вы мне доверяли. Хотя бы на сегодняшний день.
– У меня есть выбор?
– Нет.
– В таком случае считайте, что я вам доверяю. Во всяком случае, попытаюсь сегодня ничего не предпринимать без вашего согласия.
– Это правильно. Тогда сделаем так. У нас осталось только трое подозреваемых.
– Каких подозреваемых? – снова уточнил Деменштейн. – Подождите, я действительно ничего не понимаю. Сейчас вы убедительно доказали, что мой адвокат передавал информацию моим конкурентам. Или я что-то не так понял?
– Верно. Тарханов передавал информацию Френкелю. И оба были заинтересованы в поисках документов, которые были у Неверова. Но они их не нашли.
– Правильно. Тогда о каком предательстве вы говорите? Мы нашли того, кто меня предавал. Что еще?
– Вы не совсем понимаете ход моих рассуждений. В этом необычном деле все не так просто. Именно потому, что никто не мог найти Неверова и его документы, Френкель и решил выйти на прямые контакты с вашим адвокатом и попытаться получить хоть какую-нибудь информацию через Тарханова. Но Неверова они не нашли…
– Это мне понятно.
– Тогда вспомните мою версию. Неверова больше нет в живых. И убрал его кто-то из вашего окружения. Тот человек, который решил сам завладеть документами.
Деменштейн посмотрел ему в глаза.
– У меня такое ощущение, что вы просто проверяете меня на прочность, – признался Лев Давидович. – Сначала ваш трюк с лже-Неверовым, потом эта страшная смерть Погосова, затем разоблачение Тарханова. По-моему, достаточно. Что еще вам нужно?
– Найти того, кто убрал Неверова, – упрямо повторил Дронго.
– Их осталось трое, – вспомнил Деменштейн. – Кто из них? Ну, Регину я убираю. Понятно, что она не станет душить Неверова или забирать его документы. Значит, двое?
– Она могла найти подходящего человека, – возразил Дронго, – и завладеть документами. Насчет Суровцева тоже все понятно. Он вполне мог убрать Неверова. Насчет Арсаева есть некоторые сомнения, но ему тоже не привыкать к виду крови. Ведь он работал в районной прокуратуре, где занимаются бытовыми и уличными убийствами, расследуют самые тяжкие преступления. Вернее, расследовали. Сейчас уже есть следственный комитет при прокуратуре. Я еще раз говорю, что мне нужна ваша помощь.
– Тогда скажите, что я должен делать?
– В два часа соберите всех троих в вашем кабинете. А потом уже я буду действовать. Но только учтите, что сегодня нам нужно вызвать туда сотрудников частного сыскного агентства. Я постараюсь кого-нибудь найти. Чтобы в пассаже в пять часов вечера не было никого из сотрудников вашей службы безопасности. Ни одного человека. Вы меня понимаете?
– Вполне.
– Тогда давайте прямо сейчас начнем. Сначала я вызову сюда руководителя частной сыскной фирмы, который должен будет расставить в пассаже своих сотрудников. А потом вы позвоните Тарханову. В два часа пригласите Суровцева и Арсаева. Я скажу, что нужно говорить.
Дронго достал телефон и набрал номер директора известного частного агентства. Они договорились, что в пассаже будут расставлены восемнадцать сотрудников фирмы с оружием. Затем Деменштейн набрал номер телефона Тарханова. Он с трудом заставил себя говорить естественным голосом.
– Добрый день, Александр Михайлович, – начал он. – Вы, наверно, слышали о случившемся. Вчера убили Погосова. Прямо перед нашим зданием.
– Какой кошмар. Уже стреляют прямо в центре города, – лицемерно сказал адвокат. – Уже установили, кто его убийцы?
– Нет. Но там произошла автомобильная авария. Один убийца погиб, другой в реанимации. Может, придет в себя и что-нибудь расскажет.
– Будем надеяться, – вздохнул Тарханов.
– А у меня еще хуже новости. Исчез наш эксперт. Тот самый, который занимался расследованием. Оказывается, он был дома у Погосова и сумел забрать документы Неверова. Можете представить, какой тип? – Деменштейн с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. – Но мы его обязательно найдем. Никуда он не денется, даже с такими документами.
– Я ему всегда не доверял, – сообщил адвокат, – как только увидел в ресторане, то сразу подумал, что это не наш человек. И вот теперь он сбежал. Домой посылали людей?
– Там дежурят наши сотрудники. Но его нигде нет. Может, сбежал в свой Баку?
– Наверно, думает, что вы его там не найдете, – неприятно засмеялся Тарханов.
– Найду, – пообещал Лев Давидович, – я всех предателей, которые меня сдают, обязательно найду.
– Вы мудрый человек. До свидания, – быстро попрощался Тарханов, положив трубку.
– Какая мразь! – сказал Деменштейн. – А я ему так верил.
– Теперь остается ждать, когда Френкель сам выйдет на связь со мной, – сообщил Дронго, – и повезти ему документы в обмен на деньги.
– Думаете, что его посадят?
– Не думаю, что на большой срок. Доказать будет трудно. Но репутация будет подорвана. И хотя в вашей среде репутацией не очень дорожат, обвинения в убийстве и шантаже даже среди местных олигархов вызывают отвращение.
– Не любите вы нас всех, – сказал Лев Давидович, – и я не могу понять – почему? Ведь именно мы даем вам работу, платим большие деньги, позволяем вести свободный образ жизни. Рабочие с моего комбината или крестьянин, работающий в поле, не нуждаются в услугах частного детектива. Вы бы просто умерли с голода без нас.
– Нет, – ответил Дронго, – в мире есть много людей, которые по-прежнему верят в идеалы добра и справедливости, полагая, что необходимо бороться со злом. И этим людям я нужен. Может, они не могут заплатить мне миллионные гонорары, но они готовы драться вместе со мной за истину.
– Какая истина? У каждого своя. И каждый считает себя правым. И я так считаю, и Френкель, и Тарханов. У каждого своя правда, своя услужливая совесть, которая подсказывает, как можно обмануть партнера, кинуть напарника, задавить конкурента, отобрать у слабого, подыграть сильному. А вы нас так не любите. Мы только слепок самого общества. Какое общество, такие и олигархи.
