Данил Корецкий - Спасти шпиона
– Да нет, не очень, – отозвался Мигунов. – Лет пять-семь. А я подземелья почти двадцать лет топчу. Оттого каждый уголок знаю. Устал небось?
– Устал. Как будто целый день марш-бросок бежал.
– Это от стресса. Ну и кислорода, конечно, поменьше, и электромагнитные поля… Ничего страшного – не ты первый, не ты последний. Привыкнешь.
«Замечательный мужик! – подумал приободренный Бабин. – Замнач Управления, а не погнушался лично под землю лезть… И держится на равных, разговаривает нормально, по-человечески. Такие начальники редко бывают. В основном орут, да матом кроют…»
– А куда мы придем по этому коридору?
– Это не коридор, Петя, это целый лабиринт. По нему куда хочешь выйти можно. И в законсервированный ЗКП[8] рядом с гостиницей «Россия», и в заброшенный узел правительственной связи сталинских времен, и…
Полковник махнул рукой.
– Только это теоретически. А практически – уткнемся в решетку, не доходя до периметра. Дальше проход по специальным разовым разрешениям. Да и зачем нам куда-то идти? Вот сейчас операционный колодец будет, там свое дело сделаем и двинем обратно. Солдатики-то нас дожидаются: если время выйдет – поднимут тревогу!
Операционный колодец представлял собой квадратную комнату, площадью метров пятнадцать, заставленную стендами контрольно-измерительной аппаратуры. Полковник Мигунов уверенно сел в металлическое кресло, щелкнул переключателями.
– Какая линия, говоришь? «А-15»?
– Так точно, – кивнул Бабин.
– Точно, «А-15», – Мигунов вывел на пульт частотные характеристики канала. – Да, есть отклонение от нормы…
Бабин с недоумением смотрел на тонкую черную стрелку.
– Там же чуть-чуть, на одно деление… Даже на половину…
– Ну и что? Управляющий дела… Ладно, неважно! Абоненты высокого уровня разговаривают, а на линии треск! Ты на центральном пульте все проверяешь и докладываешь, что все в порядке. А там опять треск! Так что, ждать, пока связь прервется? Нет, братец, это не та связь…
Полковник протянул ему тяжелый прибор, с которого свисали два тяжелых провода со стальными зажимами.
– Слушай задачу, боец! Бежишь пятьдесят метров влево, замеряешь параметры «А-15». Точно замеряешь! Потом возвращаешься сюда, бежишь пятьдесят метров вправо, опять замеряешь. И сообщаешь мне результаты. Задача понятна?
– Да… Только… Как я узнаю, где эта «А-15»?
Мигунов вздохнул.
– Ты же инженер-инспектор Службы правительственной связи!
– Виноват…
– Ладно, пойдем, я тебе покажу… Видишь синий провод? Между зеленым и оранжевым? Это и есть «А-15». И она всегда будет идти между «А-14» – зеленым, и «А-16» – оранжевым. Ясно теперь?
– Ясно…
Через несколько минут старлей доложил результаты измерений.
– Картина ясная! – довольно улыбнулся Мигунов. – Вон на том участке, слева, провод «А-15» провис. Немного, на сантиметр-полтора. Но попал в поле действия электромагнитного поля «А-14», в результате появилась наводка, что сказалось на качестве связи. Надо устранить провисание, и неисправность исчезнет!
– Так может сразу и…
– Конечно. Держи распорку. Это временная мера, завтра пришлем техников, они сделают капитально. Пить хочешь?
– Да, очень… Прямо как наждак в горле.
– Это нормально. Обычная подземная реакция. Держи. Можешь пить все, я глотнул, мне достаточно.
Мигунов протянул старлею плоскую бутылочку с холодным чаем.
«Замечательный мужик!» – в очередной раз подумал Бабин.
Они вернулись в штаб Службы, отбили время прибытия, сдали допуск с отметкой автоматического контрольного хронометра в первый спецотдел. Написали отчеты, расписались в журналах. Поскольку они уложились в три часа, то и вопросов к ним не было. А может, тут сыграла роль важность фигуры полковника Мигунова – если бы Бабин пошел на особорежимный объект с кем-нибудь из инспекторов своего уровня – Зиминым или Воробьевым, возможно, въедливые особисты попили бы у них крови и без всяких оснований. Даже наверняка попили бы!
Мигунов доложил результаты выхода начальнику Службы генералу Волохину – здоровенному бритоголовому мужику с носом-картошкой и бульдожьей челюстью. Тот был чем-то раздражен, но, вопреки обыкновению, на заместителе раздражения не срывал, а напротив – держался очень любезно. Даже дружески попенял:
– Напрасно ты лично выходишь в коллекторы, Сергей! Несолидно… Ты – мой заместитель, вот и осуществляй руководство на стратегическом уровне. Пусть под землю капитаны да майоры спускаются. Мы свое в пыли и паутине отлазали, пора спокойно в кабинетах посидеть…
– Учту, Николай Федорович, – кивнул удивленный Мигунов. Суровый начальник всегда призывал его не почивать на лаврах, а пахать в полную силу, подавая пример молодым сотрудникам.
Вернувшись к себе, Мигунов распорядился выписать наряд-задание для линейных техников на завтрашнее утро: ночные работы на объектах уровня «колодца № 1» не приветствовались и допускались лишь в исключительных случаях.
Спустя несколько часов, когда за окнами уже ощутимо сгущались сумерки и рабочий день уверенно подходил к концу, в кабинете заместителя начальника Службы правительственной связи материализовался начальник первого отдела полковник Комаров – незаметный, всегда неброско одетый, с незапоминающимся лицом и сдержанными манерами, а точнее, вообще без каких-либо манер, без индивидуальных признаков и личностных особенностей. Больше всего он напоминал летучую мышь, вытащенную из уютного темного чердака на отвратительный солнечный свет.
Но даже если не летучая, а самая обычная серая мышь призвана обслуживать святая святых – режим секретности, если она назубок знает каждый параграф, букву и дух приказов, наставлений, инструкций, призванных предотвратить утечку информации, если она всегда и во всем права, а назначают ее на должность в тех же сферах, где и начальника Службы, то отношение к ней будет соответствующее. Как к писарю инквизиции или дьяку пыточного приказа. Это отношение наглядно отражал не имеющий никакой официальной почвы, но много лет циркулирующий в аппарате неистребимый слух о том, что по особо сверхсекретному приказу первый отдел осуществляет функции внутренней контрразведки. И по еще одному неистребимому слуху, особиста побаивается даже сам генерал…
– Извините, товарищ полковник, не помешал?
– Да нет…
Мигунов несколько растерянно смотрел на прошитый и опечатанный журнал, зажатый под мышкой могущественной «летучей мыши». Поверх мятой формы не хватало средневекового плаща с торчащей внизу шпагой – я пришел взять вас под стражу, сударь… Полковник Комаров никогда не заходил просто так. И никаких предметов при нем «просто так» оказаться не могло. Наверняка в этом журнале зафиксирована какая-то неточность, какая-то ошибка, какой-то прокол. Но эти мелочи Мигунова не пугали.
– Как прошел режимный выход? – с обманчивой мягкостью поинтересовался Комаров. – Все штатно, без осложнений? Отклонений не имелось?
– Конечно. Мы же написали в отчетах…
Мигунов хотел было покаяться, что наряд на работы они не отнесли в комендатуру, а оставили старшему караульному: в конце концов – небольшой грех. Но передумал. Даже небольшие грехи не следует самому вешать себе на шею: охотников и так найдется очень много – и гирю привесят, и жернов.
Чтобы замаскировать неоконченность интонации, он вполне невинно и естественно поинтересовался:
– А что, возникли какие-то вопросы?
Человек-летучая мышь испугался, замахал руками.
– Что вы, что вы, товарищ заместитель начальника Службы! У нас к вам никогда не возникало вопросов! Наоборот, вы очень удачно успели! Тридцать минут, как пришла шифровка оттуда…
Палец – не кожистый и когтистый, а вполне человеческий, многозначительно указал на потолок.
– Вводятся новые уровни секретности, переоформляется вся документация, сейчас бы вас в Кремль уже не пропустили. Сдайте, пожалуйста, на замену кремлевский пропуск. И сразу распишемся в журнале: вы сдали, я – принял. А через несколько дней получите другой, по новой форме.
«Дзинь!» – звякнул в обостренном сознании серебряный колокольчик тревоги.
– Пожалуйста, – не выдавая охватившего его волнения, Мигунов выложил на стол заламинированный прямоугольник с красной полосой и голограммой на фотографии. Поставил росчерк в нужной графе, посмотрел, как расписался Комаров.
– И универсальный ключ, пожалуйста, – попросил начальник первого отдела.
«Дзинь! Дзинь! Дзинь!»
Резиновой рукой замнач Службы достал круглую печатку. Она была точно такая, как настоящая, только без электронной начинки. Комаров спрятал идентификатор в деревянный пенальчик, ловко опечатал крышку.
– Ну, вот и отличненько! И не надо вам никуда ходить, от дел отвлекаться не надо…
