Александр Неизвестный - Побег из жизни
ТОТАЛЬНЫЙ ПЛАН
Прошел всего час с тех пор, как Олег Рыбаков с документами на имя туриста Гарольда Джексона оставил теплоход «Либавию» и оказался в центре событий, следовавших одно за другим.
Все оборачивалось совсем не так, как предполагал Олег. Там, за рубежом, он считал: стоит ему только пересечь границу, оказаться на родной земле — и все. Дома-то он уже будет знать, что делать. Теперь он не такой дурак. Понял, в чьи руки попал. Надо играть прежнюю роль — пусть Тейлор, Шервуд, Кларк и все, кто стоят за ними, считают, что он верен им. Но необходимо предупредить своих в первый же час, как только ступит на берег Родины.
Кларк пытался запугать его встречей с каким-то человеком, который не будет вдаваться в дискуссии. Но его не запугать. Дома даже стены помогают. Он тоже не будет вдаваться в дискуссии, а покажет им, на что способен, кроме науки. Рассчитается с ними за все блага «свободного мира», за большую ложь. За свои заблуждения. За ту бездну отчаяния и обреченности, в которую они его толкнули.
Путешествие на «Либавии» доставляло ему большую радость. Он с трудом сдерживал себя перед отплытием, чтоб не обнаружить, как он действительно рад этой поездке, своему возвращению домой, на Родину. Пусть дома ждет его самое худшее, но он готов искупить свою вину и сделает для этого все, что может.
Во время плавания Олег был весел, как и все туристы, осматривал города и музеи, танцевал, плавал в бассейне. Так было до тех пор, пока уже перед самым приходом в Одессу случайный сосед Олега по каюте, закурив сигарету, сказал ему как бы невзначай:
— Дорогой друг, — Олег вздрогнул, но сосед продолжал будто ни в чем не бывало, — мне поручено передать вам кое-что.
Он назвал адрес, куда Олегу надлежало явиться за документами, и место, где его должен был встретить тот самый человек, о котором говорил Кларк. Потом, чуть понизив голос, продолжал:
— За время нашего совместного путешествия я успел привязаться к вам. Вы мне симпатичны, ваш острый ум, широкий кругозор, горячность молодости. Я старше вас и много видел на своем веку. На прощанье мне хочется дать вам совет — не вздумайте свернуть с намеченного пути. Например, позвонить, по телефону кому-нибудь из ваших друзей или зайти куда-либо — будь то частная квартира или учреждение. Нет, нет, я уверен, что таких мыслей у вас не было и нет. Но на всякий случай мне хочется поставить вас в известность, что ваш отец Артемий Максимович Рыбаков и Галя Громова находятся сейчас в укромном месте, у наших общих друзей, и с нетерпением ждут встречи с вами. Но, — в ласковом голосе соседа прозвучали жесткие нотки, — при некоторых обстоятельствах друзья могут стать врагами. Притом беспощадными. Не так ли? Впрочем, вам, я думаю, нечего беспокоиться о судьбе ваших близких. Их жизнь и покой надежно охраняют.
Олег растерянно смотрел на соседа, даже не пытаясь скрыть потрясения.
— Благодарю вас. Я и не думал ничего такого... Но при чем тут мой отец и Галя Громова? Почему они ждут меня?
— Почему? Да ведь цель вашей поездки — встреча с отцом, который поможет вам получить ваши записи, необходимые для того, чтобы, вернувшись, вы могли продолжать свою научную работу. Не так ли?
Олег кивнул.
— Ну вот, вам и представится возможность встретиться с отцом и с любимой женщиной. Я понимаю ваше волнение. О молодость!
— Но она... Откуда она узнала о моем приезде?
— Вы ведь сами написали ей письмо.
— Да, верно...
Он действительно написал Гале всего несколько слов о том, что он по-прежнему любит ее, надеется на встречу. Просит ее ничему не удивляться. Он все объяснит ей при встрече. По указанию Шервуда добавил, что письмо это ей передаст его близкий друг. Вот и все. Разве мог он предполагать, что события так обернутся! Значит, если этот тип не врет, отец и Галя... Ему недвусмысленно дали понять, что при малейшей попытке с его стороны связаться с кем-нибудь, они поплатятся жизнью. Отец и Галя — самые близкие, самые дорогие для него люди. И это он, Олег, невольно завлек их в западню. Шервуд воспользовался его письмом, таким невинным, коротеньким письмом. Что с ними теперь? Где они? Заподозрил ли что-нибудь Шервуд или это меры предосторожности, принятые на всякий случай.
Там, на теплоходе, он еще сдерживал себя, старался как ни в чем не бывало улыбаться своему соседу. Но как только он вместе с другими туристами сошел на берег, его охватило такое волнение, что он едва мог справиться с собой. Осторожно оглянулся. Его соседа по каюте нигде не было видно. Впервые за все время путешествия Олег был один, да еще на своей земле. А что, если все-таки попытаться... Нет, нет. Он не имеет права рисковать жизнью отца и Гали. Он будет продолжать игру. Сделает все, как ему приказано. Явится по указанному адресу, встретится в условленном месте с человеком Кларка. Пусть пока все идет, как идет. Лишь бы, наконец, увидеть отца. Он поймет и что-нибудь придумает. Его-то они не сумеют провести так, как провели Олега. Только бы поскорей увидеть отца! На этом он будет настаивать. Это не должно вызвать подозрений. Ведь встреча с отцом и для них является целью его поездки.
Расставшись с документами Джексона, Олег снова стал самим собой — Олегом Рыбаковым. В кармане пиджака лежал его собственный паспорт. Человек, встретивший его в условленном месте и назвавшийся Дмитрием Константиновичем Грачевым, сказал: «Вас никто не ищет на территории СССР, и безопаснее всего быть самим собой».
Грачев казался добродушным, простоватым. Олег только собирался было спросить у него про отца, но Грачев предварил его вопрос:
— В это время года в Аркадии многолюдно, много приезжих. Затерявшись в их среде, можно чувствовать себя в безопасности. Давайте поторопимся. Впрочем, я не думаю, что вы станете откладывать свидание с любимой женщиной, — сказал Дмитрий Константинович, весело хлопнув Олега по плечу.
— А как же?.. — начал было Олег, но Грачев прервал его:
— Встретившись с Галей, вы скажете, что остались тогда в Стамбуле по важным деловым обстоятельствам и сейчас возвратились, но пока еще продолжаете дела. Поэтому ваше возвращение временно не подлежит огласке среди знакомых. Скажете, что позднее ей все объясните, пока пусть не расспрашивает. А в остальном, я полагаю, моих советов не требуется. Красивая женщина, южное солнце... Счастливчик! Завидую вам... О наших целях я позабочусь сам.
Олег был ошеломлен. Неужели сейчас он увидит Галю? Как все это произойдет? Как она отнесется к нему? Многое он дал бы, чтоб не нужно было лгать. Ему хотелось говорить ей только правду. Правду о своей любви, о том, что она стала ему дорогим человеком. Правду о том, с какой душевной болью он оставил ее тогда в Стамбуле, как тосковал весь год, никогда не забывая ее. Правду о том, что любит ее и сейчас.
— Тореадор, смелее в бой, там ждет тебя награда и любовь, — вполголоса напевал Грачев, шагая рядом с Олегом. — А отец ваш, Артемий Максимович, ожидает вас здесь же, в Аркадии, на даче. Как он отнесется к встрече с вами? Захочет ли помочь? Не знаю. Впрочем, отец — всегда отец, — заключил он.
Олег согласно кивнул головой.
Они прошли к берегу, но не туда, где на песчаной полосе пляжа в тесноте лежали отдыхающие, а спустились к морю там, где никто не купался. Здесь было пустынно. В лучах заходящего солнца Олег увидел силуэт девушки, стоявшей у берега. Дмитрий Константинович не обманул — это была Галя.
— Ну, не робей, — снова хлопнул Олега по плечу Грачев.
Из-за шума прибоя Галя не услышала их шагов. Увидя внезапно появившегося рядом с ней Олега, вскрикнула от неожиданности.
Олег сказал:
— Не пугайся, пожалуйста. Это не призрак, это действительно я.
Взяв Галю за руку, он почувствовал, что она дрожит. На Олега смотрели огромные изумленные глаза.
— Какой-то сон, — произнесла Галя. — Как ты здесь оказался? И что приключилось с тобой в Стамбуле?
— Ты права, Галинка. Какой-то сон. О том, что произошло, долго рассказывать. Поверь только, я никогда не расставался в мыслях с тобой. Пройдет какое-то время, все узнаешь и поймешь. А сейчас не расспрашивай.
Галя и не расспрашивала. Она не могла не верить Олегу. Вчера вечером, когда она возвращалась в санаторий, где отдыхала, ее кто-то окликнул. Человек был незнакомый, но он знал ее имя и отчество.
— Не удивляйтесь, Галина Петровна, — сказал он, улыбаясь, и представился: — Сотрудник Комитета госбезопасности Дмитрий Константинович Грачев. Я к вам от майора Андреева.
— Андреева? Что-нибудь об Олеге? — воскликнула Галя.
— Да об Олеге Рыбакове, и весьма радостные для вас сведения, — отвечал Грачев. Взяв Галю под руку и прохаживаясь с ней по пустынному переулку, он рассказывал, понизив голос: — Олег Рыбаков выполнял важное задание секретного характера. Вы не должны на него сердиться за его неожиданный поступок и молчание.
Галя и не сердилась. Она была счастлива. Значит, сердце правильно подсказывало ей, что Олег не предатель.
