Роберт Ладлэм - Тайна личности Борна
Черный чемоданчик вынесли из отделений тайных вкладов, находящихся в охраняемом помещении, и доверили человеку вне подозрений или соблазнов — пожилому господину, проходившему вдоль столов к кабинету д’Амакура.
Секретарша встала, поздоровалась с высокопоставленным служащим и проводила его в кабинет д’Амакура. Затем вышла и закрыла за собой дверь.
Мари посмотрела на свои часы. Ей нужно было еще одно небольшое подтверждение, и она его вскоре получит, если сможет войти и рассмотреть стол секретарши. Если это получится, то все произойдет очень быстро, в несколько мгновений.
Она направилась к дверям, открыв сумочку и простодушно улыбнувшись служащей в приемной, которая разговаривала по телефону. Одними губами прошептала опешившей служащей имя д’Амакура и распахнула дверь. Быстро вошла — решительный, хоть и не слишком сообразительный клиент банка Валуа.
— Pardon, madame,[43] — служащая держала руку на телефоне, — чем могу служить?
Мари вновь прошептала то же имя — теперь как вежливый клиент, опоздавший на деловую встречу и не желающий обременять занятого человека:
— К мсье д’Амакуру, пожалуйста. Боюсь, я опоздала. Я только переговорю с его секретаршей.
Не замедляя шага, она приблизилась к столу секретарши.
— Мадам, будьте добры, — попыталась остановить ее служащая, — я должна предупредить…
Ее слова заглушил стук электрических пишущих машинок и гул голосов. Мари подошла к сердитой с виду секретарше, которая посмотрела на нее с таким же недоумением, что и служащая в приемной:
— Слушаю. Чем могу служить?
— Пожалуйста, к мсье д’Амакуру.
— Боюсь, он на совещании, мадам. У вас назначена встреча?
— О да, разумеется, — ответила Мари, снова открывая сумочку.
Секретарша заглянула в отпечатанное расписание на столе.
— Боюсь, у меня на это время никто не записан.
— О Господи, — воскликнула смутившаяся клиентка банка Валуа, — я вижу. Это завтра, а не сегодня. О, простите!
Она повернулась и заторопилась к выходу. Она увидела то, что хотела увидеть, — последнее подтверждение. Единственная кнопка горела на телефоне д’Амакура.
Он звонил в город, минуя секретаршу. Счет, принадлежащий Джейсону Борну, сопровождался особыми конфиденциальными инструкциями, которые хранились в тайне от держателя счета.
В тени навеса Борн посмотрел на часы, было два часа сорок девять минут. Мари, должно быть, вернулась к телефону-автомату в банке, ведя наблюдение изнутри. Через несколько минут они будут знать ответ. Возможно, она его уже знает.
Он прошел к левому краю витрины, продолжая наблюдать за входом в банк. Какой-то продавец улыбнулся ему через стекло и тем напомнил, что не следует привлекать к себе внимание. Борн вынул пачку сигарет, закурил и снова взглянул на часы. Без восьми три.
И тут он увидел их. Его. Трое хорошо одетых мужчин быстро шли по улице Мадлен, о чем-то разговаривая, хотя глаза у всех были устремлены вперед. Обходя медлительных пешеходов, они извинялись с вежливостью, не вполне парижской. Джейсон вгляделся в того, что шел посередине. Это был он. Человек по имени Йоханн.
Посигналь Йоханну, чтобы шел в дом. Мы за ними вернемся.
Эти слова сказал на Штепдекштрассе высокий сухопарый мужчина в очках с золоченой оправой. Йоханн. Они прислали его сюда из Цюриха, он видел Джейсона Борна. И это кое о чем говорило: у них не было фотографии.
Троица подошла к входу. Йоханн и человек, что был справа от него, вошли в здание, третий остался у дверей… Борн поспешил к телефонной будке. Выждав четыре минуты, он в последний раз позвонит Антуану д’Амакуру.
Он бросил сигарету около будки, придавил ее ногой и открыл дверь.
— Monsieur, — послышалось снаружи.
Джейсон быстро обернулся затаив дыхание. Невзрачный человек со щетинистой бородкой указывал ему на будку:
— Le téléphone — il ne marche pas. Regardez la corde.[44]
— Merci bien. Je vais essayer quand même.[45]
Человек пожал плечами и отошел. Борн вошел внутрь. Четыре минуты прошли. Он вынул из кармана монеты — на два звонка хватит — и набрал первый номер.
— Банк Валуа слушает. Добрый день.
Спустя десять секунд д’Амакур был у аппарата, в его голосе звучало напряжение.
— Это вы, мсье Борн? Кажется, вы сказали, что идете к нам.
— Планы изменились, к сожалению. Я позвоню вам завтра.
Вдруг Джейсон увидел через стекло будки, как через улицу на площадку перед банком завернул автомобиль. Третий мужчина, тот, что стоял у входа, кивнул водителю.
— …могу быть полезен? — спрашивал д’Амакур.
— Прошу прощения?
— Я хотел узнать, могу ли я быть чем-то полезен. Ваш счет у меня, для вас все приготовлено.
Еще бы, подумал Борн, игра стоила свеч.
— Послушайте. Сегодня после обеда мне надо лететь в Лондон. Я сяду на один из этих челночных рейсов, но завтра вернусь. Держите все при себе наготове, хорошо?
— В Лондон, мсье?
— Я позвоню вам завтра. Мне еще надо найти такси до Орли.
Он повесил трубку и посмотрел на вход в банк. Не прошло и полминуты, как Йоханн со своим коллегой выбежали оттуда, сказали что-то третьему, потом все трое сели в поджидавший их автомобиль.
Машина убийц продолжала охоту, направляясь теперь в аэропорт Орли. Джейсон запомнил ее номер, потом позвонил еще раз. Если платный телефон в банке теперь не занят, Мари поднимет трубку, как только он начнет звонить.
Она ответила:
— Да?
— Что-нибудь видела?
— И немало. Тебе придется заняться д’Амакуром.
Глава 12
Они ходили по магазину от прилавка к прилавку. Мари держалась, однако, вблизи большого окна с фасада, ни на минуту не спуская глаз с ворот банка на той стороне улицы Мадлен.
— Я выбрал для тебя два шарфа, — сказал Борн.
— Не стоило. Тут все слишком дорого.
— Теперь около четырех. Если он еще не ушел, то не уйдет до конца рабочего дня.
— Вероятно. Если ему надо было с кем-нибудь встретиться, он бы к этому времени уже это сделал. Но мы должны были в этом убедиться.
— Ручаюсь, что его друзья теперь в Орли, мечутся от секции к секции. Они не могут определить, каким рейсом я лечу, потому что не знают, каким именем я назвался.
— Они рассчитывают, что тебя опознает человек из Цюриха.
— Он высматривает темноволосого прихрамывающего мужчину, а не меня. Послушай, идем в банк, и ты мне покажешь д’Амакура.
— Нам туда нельзя, — сказала Мари, покачав головой. — У камер на потолках широкоугольные объективы. Если они посматривали пленки, то узнают тебя.
— Блондина в очках?
— Или меня. Я там была. Служащая в приемной или секретарша смогут меня опознать.
— Это если у них регулярно проверяют пленки, в чем я сомневаюсь.
— У них для этого может в любой момент появиться повод…
Мари вдруг замолчала и схватила Джейсона за руку, она смотрела в сторону банка.
— Вон он! Тот, что в пальто с черным бархатным воротником, — д’Амакур.
— Тот, что рукава поддергивает?
— Да.
— Я его засек. Увидимся в гостинице.
— Только осторожно. Очень осторожно.
— Заплати за шарфы, они там на прилавке.
Джейсон вышел из магазина, щурясь от яркого солнца, высматривая в потоке машин щель, чтобы перейти улицу. Щели не было. Д’Амакур повернул направо. Он шел неторопливо, так не ходит человек, спешащий на встречу. Он чем-то напоминал слегка помятого павлина.
Борн дошел до угла и, перейдя улицу на зеленый свет, догнал банкира. Д’Амакур остановился у газетного киоска, чтобы купить вечернюю газету. Джейсон встал напротив магазина спортивных товаров, а потом вновь последовал за банкиром.
Впереди было кафе: темные витрины, двери массивного дерева с тяжелыми ручками. Не требовалось большого воображения, чтобы представить себе, что там внутри. Это было питейное заведение для мужчин и для приходящих с мужчинами женщин, которых другие мужчины не станут обсуждать. Самое подходящее место для спокойного разговора с Антуаном д’Амакуром. Ускорив шаг, Джейсон поравнялся с банкиром. Он заговорил на неуклюжем, англизированном французском, на каком изъяснялся по телефону.
— Здравствуйте, мсье… Я думаю… что вы… мсье д’Амакур… Кажется, я не ошибаюсь?
Банкир остановился. В его холодных глазах появился испуг, он узнал этот голос. Павлин поежился в своем пальто и прошептал:
— Борн?
— Ваши друзья теперь, должно быть, очень озадачены. Я полагаю, они носятся по всему Орли, гадая, почему вы дали им ложную информацию. Быть может, преднамеренно?
— Что? — От испуга он вытаращил глаза.
— Давайте зайдем сюда, — сказал Джейсон, крепко взяв д’Амакура за руку. — Я думаю, нам надо поговорить.
— Я абсолютно ничего не знаю. Я только выполнял инструкции. Я тут ни при чем.
