Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца
Их пленник молчал. Он молчал все время, пока автомобиль добирался до офиса. Молчал, когда машины въехали в гараж. Молчал и тогда, когда его тычками в спину поднимали в кабинет Федосеева. И лишь наверху, когда его ввели в кабинет и он увидел генерала, его лицо вдруг перекосилось, он криво усмехнулся и сказал:
— Здравия желаю, Савва Афанасьевич.
— Здравствуй, — кивнул генерал, — вот мы и встретились, Денис. Кажется, такая у тебя теперь кличка. Встретились спустя столько лет.
— Вы знакомы? — удивился входивший в кабинет Андрей Ильин.
— И очень хорошо, — сказал Федосеев. — Он работал в Первом главном управлении. Считался лучшим ликвидатором, убирая опасных свидетелей за рубежом. Как ты думаешь, сколько ему лет?
Ильин посмотрел на сидевшего за столом пленника. Пожал плечами.
— Лет тридцать — тридцать пять?
— Сорок четыре, — торжественно провозгласил генерал. — Я знал его еще с конца семидесятых. Это полковник Курлаев, самый известный специалист по решению разнообразного рода проблем.
— Жених, — напомнил вошедший Дронго.
— Вот именно, — улыбнулся Федосеев, — он такой же жених, как я невеста. Мы давно знаем друг друга. Думаю, он понимает, в какое дерьмо вляпался. Значит, так, полковник, — решительно сказал генерал, — не будем притворяться. Мы давно и основательно знакомы. И не будем валять дурака. Ты, все знаешь про меня, а я про тебя. Держать тебя здесь глупо, все равно отнимут. Отпускать еще глупее. Поэтому расскажи все сам, по порядку. А я уже решу, что нам делать.
— Вы же все понимаете, — бесстрастно сказал полковник, — я не думал, что встречу вас. У меня своя работа.
— А у меня своя, — ударил кулаком по столу Федосеев, — и я должен знать, как все это было.
Наступило долгое молчание. Очевидно, полковник колебался. Дронго и Андрей Ильин смотрели на пленника, ожидая его решения.
— Вы ведь все понимаете, — повторил Курлаев, — если я начну говорить, то подпишу себе приговор. И никто из вас не сможет его отменить или позволить мне подать апелляцию.
— Я все знаю, — кивнул Федосеев, — если даже ты будешь отрицать, все равно ясно, что ты делал в этом доме. И кто убил женщину в номере отеля — тоже ясно. Поэтому можешь говорить или не говорить, это уже все равно. Ты наемный убийца, и мы можем доказать, что именно ты стрелял оба раза, убивая женщину в отеле и нашего бывшего водителя у него дома.
— Какого водителя? — дернулся убийца.
— Не нужно, — поморщился генерал, — все и так ясно. Либо я сейчас звоню в милицию и они забирают тебя, либо ты сейчас же начинаешь нам все рассказывать. В милицию тебе попадать не имеет смысла, все равно прирежут. Ты ведь знаешь наш принцип, Денис: раз тебя вычислили — ты труп. Никто не станет выручать и заступаться за тебя. Твой единственный шанс — не попадаться никому на глаза. Ты попался, а значит, прокололся.
— На чем я попался? — усмехнулся Курлаев. — Я шел к себе домой, когда меня взяли. Я никого не убивал, ни в кого не стрелял. У вас нет доказательств, Савва Афанасьевич, ни одного факта против меня.
— А твой пистолет? — спросил генерал. — Ты купил его на рынке? Вместе с глушителем?
— Вы его мне подбросили, — улыбнулся ликвидатор. — Единственная ошибка, которая у меня была, — это встреча с вами. Но ведь ошибку могут подправить и с другой стороны.
— Угрожаешь? — прохрипел Федосеев. Его лицо налилось кровью. — Угрожаешь мне?
— Вы ведь знаете, как у нас решались такие проблемы. Наша встреча была досадным сбоем, значит, нужно устранить этот сбой. Как вы думаете, если они начнут выбирать между вами и мной, кого они выберут?
Федосеев побагровел, нахмурился, но не стал спорить. Он расстегнул воротник рубашки. На небритом лице проступили пятна. В шесть часов утра он трудно соображал и не мог парировать ловкие выпады ликвидатора.
— Не нервничайте, — посоветовал Дронго, — мы сделаем по-другому. Сообщим подполковнику Кривцу и майору Лысакову, что мы взяли ликвидатора, который рассказал нам об убийстве водителя и подставленной женщины. Потом можем его отпустить. Мы способны в деталях рассказать, как он убивал оба раза. Как гримировался под бизнесмена в номере отеля, чтобы был виден его шрам. Как убивал вместе с Арсеном нашего водителя. Нам поверят. Мы сообщим такие детали, что нам поверят. А его отпустим, пусть доказывает своим, что он не верблюд.
— Не получится, — показал зубы Курлаев, — у тебя ничего не получится. Моя репутация общеизвестна. Вы случайно на меня вышли, изловчившись вычислить каким-то невероятным образом. Но большего вам не добиться. Я буду молчать. До конца.
— Ну и пусть молчит. Мы передадим его в прокуратуру, — решительно сказал Ильин, — а там пусть они решают, почему он совершил два убийства.
— Не выдадите, — уверенно сказал Курлаев. — Если вы меня выдадите, то через час в прокуратуру пойдет пленка с постельными выкрутасами вашего шефа и убийством женщины. Вам не поверят, у вас нет никаких доказательств, а Арсен уже убит. Пленке поверят сразу. Кроме того, ее могут показать по телевизору, и тогда на вашей компании вообще можно ставить крест.
— Я тебя, гниду… — вскочил Ильин.
— Успокойся, — вздохнул Дронго, — давай уберем этого типа и спокойно поговорим. Только учтите его квалификацию. Он вполне может обмануть или прорваться сквозь строй ваших охранников. Посадите в комнате вместе с ним троих людей. И пусть они не сводят с него глаз.
— Не беспокойтесь, — вскочил Ильин, — если понадобится, я сам усядусь с ним рядом. Он от нас не уйдет.
Когда Ильин и его пленник вышли из кабинета, Дронго посмотрел на генерала.
— Он ничего не скажет, — твердо сказал Федосеев, — их натаскивают много лет. Даже если мы применим всякие методы…
— Неужели вы думали и о других методах, — покачал головой Дронго, — это ведь невозможно, Савва Афанасьевич. Или вы держите у себя в службе штатных палачей?
— Ничего я не держу, — разозлился Федосеев, — я только говорю, что хорошо знаю подобных типов. Умрет, но ничего не скажет. Это дохлый номер.
— Когда прилетает Александр Михайлович? — уточнил Дронго.
— Сегодня утром, — генерал посмотрел на часы. — Нормально, не спим уже третьи сутки, — неожиданно пожаловался он, — впрочем, вы свое дело сделали. Нашли убийцу. Хотя нам от этого не легче. Все равно ничего доказать не можем.
— Нужно что-то придумать, — устало сказал Дронго. — До завтрашнего вечера, когда истекает срок подачи заявок, у нас еще есть время. Нужно обязательно что-то придумать.
— Придумывайте, — согласился генерал, — моя задача встретить Александра Михайловича и благополучно доставить его домой. И слава Богу, что я не должен убеждать Курлаева рассказать нам свою версию. Если хотите знать мое мнение — это будет посложнее, чем его вычислить. Он не скажет ничего, даже если вы начнете резать его на куски. Ликвидаторы — люди с устойчивой психикой, их нельзя запугать или купить.
— Посмотрим, — задумался Дронго, — я должен идти до конца. Это теперь вопрос принципа.
— Тогда удачи вам, — пожелал генерал, — и можете послать меня к черту, если вам станет легче.
— Лучше я пошлю к черту кого-нибудь другого, — сказал Дронго, — и поеду вместе с вами встречать вашего патрона.
День седьмой
Самолет приземлился точно по расписанию. Согласно правилам, выходившего из лайнера пассажира, заказ на которого был оформлен через зал для официальных делегаций, встречали прямо у трапа представители аэровокзала и один из близких людей, знавших его в лицо. Федосееву удалось добиться особого разрешения на встречу, и вместе с ним встречать президента компании отправился и Андрей Ильин.
Дронго остался сидеть в зале вместе с несколькими охранниками и Викентием Алексеевичем, который явился в аэропорт, сильно хромая. Через несколько минут показался Александр Михайлович. По традиции его сопровождала прилетевшая из Парижа личный секретарь — длинноногая девица с чрезвычайно красивым и глупым лицом. Дронго переглянулся с Ильиным. Страсть к женскому полу должна была рано или поздно погубить бизнесмена.
Александр Михайлович привычно улыбался, здоровался, даже шутил. Но, когда они оформили документы и вышли из комнаты, спускаясь по лестнице, прилетевший озабоченно спросил у Дронго:
— Как дела?
— Пока неплохо, — сказал Дронго, — но нам нужно поговорить.
— Поедете в моей машине, — решил бизнесмен, — вы и Викентий Алексеевич. Остальные сядут в другие машины. Ты, Андрей, поедешь вместо водителя.
— Хорошо, — согласно кивнул Ильин. Любомудров осторожно, стараясь не потревожить все еще болевшую ногу, уселся на переднее сиденье рядом с Ильиным, а Дронго разместился на заднем, рядом с Александром Михайловичем.
— Вы нашли его? — спросил бизнесмен, когда их «шестисотый» «Мерседес» выехал со стоянки в сопровождении нескольких автомобилей. — Вы нашли убийцу?
