Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца
— Вы думаете, убийца был из контрразведки? — ошеломленно спросил Ильин.
— Почти уверен. Слишком все профессионально. И очень расчетливо, Я не говорю про само убийство, когда он всякий раз делал контрольный выстрел, так может поступить и доморощенный киллер. Но безликая квартира, постоянное появление рядом с будущей жертвой, безукоризненно сыгранная роль в сцене убийства. И наконец, пленка, которую он забрал. Обычный убийца вытащил бы и камеру. Но, если это был сотрудник контрразведки, он достал бы только пленку, понимая, что сама камера может еще пригодиться.
— Тогда нам здесь нечего делать, — выдохнул Андрей, — он уже здесь никогда не появится.
— Наоборот, — возразил Дронго, — судя по тем событиям, которые произошлисовсем недавно в Москве, его опять позовут на выполнение нового задания. На этот раз ему поручат устранить либо меня, либо тебя, либо Федосеева. Хотя вполне возможно, что мы слишком маленькие сошки для такого профессионала.
— Оставить здесь засаду? — понял Ильин.
— Нет. Мы все останемся здесь, — пояснил Дронго, — и будем ждать неизвестного Дениса столько, сколько потребуется. Это последняя ниточка, связывающая это преступление с остальным миром.
День седьмой
Было около пяти часов утра, когда во дворе появился высокий мужчина. Сидевший в машине рядом с Дронго Ильин со смаком потянулся.
— Просыпайся, — зашептал Дронго, толкая его локтем в бок, — кажется, появился.
Андрей сразу пришел в себя, заметив высокого человека, уверенно вошедшего в подъезд.
— Пора, — сказал Дронго, доставая оружие. У лифта постоянно дежурили два сотрудника.
Мужчина, войдя в подъезд, начал подниматься по лестнице на цокольный этаж, чтобы войти в кабину лифта, и в этот момент у лифта выросли фигуры охранников. Реакция незнакомца была мгновенной. Он резко повернулся и столкнулся лицом к лицу с Дронго.
— Здравствуйте, — печально сказал Дронго, внезапно появившийся перед ним.
Незнакомец поднял голову. Сверху спускались еще два сотрудника Федосеева. За спиной Дронго, кроме Ильина, стояли еще двое. Сопротивляться не имело смысла. Только безумец может надеяться прорваться сквозь строй противников на узкой лестничной клетке. Мужчина заколебался. В его лице действительно было что-то азиатское. У него были умные, проницательные глаза. И безжизненные. Не мертвые, потухшие, а именно безжизненные, без малейших признаков человеческих эмоций. Такие глаза Дронго иногда встречал у профессионалов. Он знал, что означает подобный взгляд. В свою очередь незнакомец, смотревший на Дронго, тоже все понял. Тот вел себя слишком уверенно. Теперь убийца не сомневался, что ловушка хорошо подстроена. Он сунул руку в свой правый карман, и в этот момент на него обрушились сотрудники службы безопасности. Незнакомец даже не успел поднять руки, как его скрутили, отобрали пистолет и надели наручники.
Без слов такой пистолет, с характерным глушителем, мог сказать многое о его владельце.
— Кто вы такие? — прохрипел пленник.
— Вы Денис? — вместо ответа спросил Дронго.
— А ты кто такой? — огрызнулся «жених».
— Не нужно хамить, — посоветовал Дронго, — я уверен, что это вы убили Ирину Максименко и нашего водителя. Фирменный стиль расправы с жертвой — первая пуля в спину, вторая в грудь, а третья, как контрольный выстрел, в голову, — повторился.
— Какая чушь, — ровным голосом ответил незнакомец. Он был слишком спокоен, услышав такие чудовищные обвинения. И это его выдавало. Когда «жених» понял, что самообладание не самый лучший аргумент и лучше избрать другой стиль беседы, было уже поздно. Дронго увидел, что они не ошиблись.
— Вы поедете с нами, — уверенно сказал он, обращаясь к Денису.
— Это произвол, — ровным голосом продолжал тот, — вы за это ответите. У вас есть ордер на мой арест?
— Конечно, нет. Но я думаю, что вы не будете настаивать на такой формальности? С таким пистолетом, как у вас, и быть таким формалистом. Не волнуйтесь, мы не станем вас сразу убивать. Постараемся дотянуть до офиса нашей фирмы, где и намерены с вами объясниться.
— Какой фирмы? — нервно спросил убийца.
— Той самой, — Дронго улыбнулся, — президента которой вы так не любили. И даже сыграли его роль в любительском кино.
Пленник молчал. Когда его подвели к машине, он попытался вырваться. Резкий удар ногой влево, короткий хук двумя руками вправо. Но наручники мешали двигаться. Дронго стоял рядом, и сбить его с ног одним ударом было невозможно. Денис попытался снова ударить двумя руками, но Дронго легко перехватил его руки и нанес ответный удар в лицо. Несчастный пошатнулся — у Дронго был мощный кулак.
— Ничья, — заключил Дронго, — садитесь в машину.
Тяжело дыша, «жених» забрался в джип. Слева сел один из самых мощных ребят, приехавших с Ильиным. Справа — сам Андрей Ильин. Впереди расположился Дронго.
— Поехали, — приказал он водителю.
— Я буду жаловаться, — вяло сообщил «жених».
— Обязательно, — кивнул Ильин, когда машина тронулась, — можете жаловаться хоть в ООН. Поехали быстрее, — крикнул он водителю, — у нас мало времени.
Их пленник молчал. Он молчал все время, пока автомобиль добирался до офиса. Молчал, когда машины въехали в гараж. Молчал и тогда, когда его тычками в спину поднимали в кабинет Федосеева. И лишь наверху, когда его ввели в кабинет и он увидел генерала, его лицо вдруг перекосилось, он криво усмехнулся и сказал:
— Здравия желаю, Савва Афанасьевич.
— Здравствуй, — кивнул генерал, — вот мы и встретились, Денис. Кажется, такая у тебя теперь кличка. Встретились спустя столько лет.
— Вы знакомы? — удивился входивший в кабинет Андрей Ильин.
— И очень хорошо, — сказал Федосеев. — Он работал в Первом главном управлении. Считался лучшим ликвидатором, убирая опасных свидетелей за рубежом. Как ты думаешь, сколько ему лет?
Ильин посмотрел на сидевшего за столом пленника. Пожал плечами.
— Лет тридцать — тридцать пять?
— Сорок четыре, — торжественно провозгласил генерал. — Я знал его еще с конца семидесятых. Это полковник Курлаев, самый известный специалист по решению разнообразного рода проблем.
— Жених, — напомнил вошедший Дронго.
— Вот именно, — улыбнулся Федосеев, — он такой же жених, как я невеста. Мы давно знаем друг друга. Думаю, он понимает, в какое дерьмо вляпался. Значит, так, полковник, — решительно сказал генерал, — не будем притворяться. Мы давно и основательно знакомы. И не будем валять дурака. Ты, все знаешь про меня, а я про тебя. Держать тебя здесь глупо, все равно отнимут. Отпускать еще глупее. Поэтому расскажи все сам, по порядку. А я уже решу, что нам делать.
— Вы же все понимаете, — бесстрастно сказал полковник, — я не думал, что встречу вас. У меня своя работа.
— А у меня своя, — ударил кулаком по столу Федосеев, — и я должен знать, как все это было.
Наступило долгое молчание. Очевидно, полковник колебался. Дронго и Андрей Ильин смотрели на пленника, ожидая его решения.
— Вы ведь все понимаете, — повторил Курлаев, — если я начну говорить, то подпишу себе приговор. И никто из вас не сможет его отменить или позволить мне подать апелляцию.
— Я все знаю, — кивнул Федосеев, — если даже ты будешь отрицать, все равно ясно, что ты делал в этом доме. И кто убил женщину в номере отеля — тоже ясно. Поэтому можешь говорить или не говорить, это уже все равно. Ты наемный убийца, и мы можем доказать, что именно ты стрелял оба раза, убивая женщину в отеле и нашего бывшего водителя у него дома.
— Какого водителя? — дернулся убийца.
— Не нужно, — поморщился генерал, — все и так ясно. Либо я сейчас звоню в милицию и они забирают тебя, либо ты сейчас же начинаешь нам все рассказывать. В милицию тебе попадать не имеет смысла, все равно прирежут. Ты ведь знаешь наш принцип, Денис: раз тебя вычислили — ты труп. Никто не станет выручать и заступаться за тебя. Твой единственный шанс — не попадаться никому на глаза. Ты попался, а значит, прокололся.
— На чем я попался? — усмехнулся Курлаев. — Я шел к себе домой, когда меня взяли. Я никого не убивал, ни в кого не стрелял. У вас нет доказательств, Савва Афанасьевич, ни одного факта против меня.
— А твой пистолет? — спросил генерал. — Ты купил его на рынке? Вместе с глушителем?
— Вы его мне подбросили, — улыбнулся ликвидатор. — Единственная ошибка, которая у меня была, — это встреча с вами. Но ведь ошибку могут подправить и с другой стороны.
— Угрожаешь? — прохрипел Федосеев. Его лицо налилось кровью. — Угрожаешь мне?
— Вы ведь знаете, как у нас решались такие проблемы. Наша встреча была досадным сбоем, значит, нужно устранить этот сбой. Как вы думаете, если они начнут выбирать между вами и мной, кого они выберут?
Федосеев побагровел, нахмурился, но не стал спорить. Он расстегнул воротник рубашки. На небритом лице проступили пятна. В шесть часов утра он трудно соображал и не мог парировать ловкие выпады ликвидатора.
