Владимир Огнев - Две операции майора Климова
Облюбовав укрытую кустами скамеечку (ту самую, на которой Березкин беседовал с любителем беляшей), присели. Алексей Петрович Климов, привычно потирая подбородок, рассказывает, сейчас уже о делах. Говорит неторопливо, заново оценивая свои поступки и планы, выверяя их «по Васильеву», по его опыту. Иван Сергеевич слушает жадно, заинтересованно. Изредка переспрашивает, вставляет замечания, советует. Издали они очень напоминают ставшую привычной картину: судачащих о своих заботах и болезнях пенсионеров. Климов не листает блокнот, не делает записей. Иван Сергеевич знает: все сказанное подполковником — абсолютно точно; так же точно запомнит он и все советы руководителя. А принимая решения, учтет их, но не слепо, а сообразуясь с обстановкой, с вновь полученными данными...
— Осмотрев тайник «Фиалки», мы убедились в наличии у него не только автоматического приемника, но и быстродействующего передающего устройства, узнали длину волны, на которой он передавал свои информации, — продолжал Климов.
— Не наследили при осмотре?
— Нет, сделали все аккуратно. Позавчера он вновь съездил «на рыбалку», и нам впервые удалось записать передачу. Шифровальщики молодцы, сумели, правда, пока частично, установить содержание. Помогло то, что шпион сообщил в свой разведцентр формулу «горючего», которую мы ему подбросили в НИИ. Так что дезинформация прошла. Прочитали и такую фразу: «Располагаю весьма важными материалами. Передача через пятый тайник».
— Орлы! — полковник улыбнулся, хлопнул Климова по колену. — Теперь главное — не прошляпить, не прозевать передачу им этих материалов. Дальше играть с «Фиалкой» опасно, могут уйти за кордон и подлинные секретные сведения. Значит — засечь связь и взять с поличным. Так?
— Над этим и работаем, Иван Сергеевич. К сожалению, нам не известно, где этот пятый тайник...
— Многого хочешь. «Сырмолотов» не может сейчас уехать из Долинска. Вероятно, что связник прибудет сюда. За такими материалами вполне могут послать связника, так?
— Согласен, Иван Сергеевич.
— Необходимо заранее продумать наши действия при всех возможных вариантах, — Иван Сергеевич сцепил бледные похудевшие руки на набалдашнике трости. — Давай-ка, друг мой, прикинем, что и как...
Прикидывали долго. От въедливых, дотошных вопросов и предположений полковника на лбу Алексея Петровича выступили капельки пота. На девятом варианте он запротестовал:
— Ну, Иван Сергеевич, это уж слишком. Не пойдут они на такой риск.
— Резонно, Алеша, резонно. Согласен. Но смотри, при всех вариантах учитывай и психологическую сторону и, главное, сбор максимума доказательств...
Васильев замолчал. Внимательно следил за спешащим по своим делам большим рыжим муравьем, лесным муравьем, невесть как попавшим в центр города. Думал о Климове. Да, Алексей стал мастером своего дела. Можно быть уверенным — он сделает все, как надо. А вот он, Васильев, не успел сделать все, что мог. Сегодня же, прямо из больницы, нужно позвонить, договориться о направлении Нади Климовой в госпиталь в Москву. И решить, наконец, в исполкоме вопрос о новой квартире для Алексея, сколько они могут обещать? Пользуются тем, что сам Климов не настойчив в решении этого вопроса, не выпрашивает. А у него характер такой — ради других в драку готов, а для себя попросить не может. Иван Сергеевич сдвинул трость с муравьиной тропы, выпрямился. И, меняя тему, спросил:
— А как дела с валютчиками?
* * *Мелодичный звон старинного дверного колокольчика лишь слегка потревожил тишину. Иннокентий Павлович Гаджибеков вздрогнул всем телом, сразу проснулся и резко приподнялся в постели. Софочка, недовольно сморщив носик, сонно протянула:
— Иночка, ты вскакиваешь, как волк. Осторожнее.
— Ты что, спала и с волком? — прошипел Гаджибеков, настороженно прислушиваясь.
— Иночка, не беспокойся. Это тетя Даша. Она всегда в девять часиков приносит молочко и свежие булочки. Спи, пожалуйста, я открою.
Разыскав среди разбросанной по стульям одежды легкий халатик, Софочка облачилась в него и отправилась в прихожую. Гаджибеков натянул брюки, на цыпочках подошел к двери. Уловив доносившиеся из-за них женские голоса, успокоенно зевнул. Помотал гудевшей с похмелья головой, огляделся. Обнаружив в углу недопитую бутылку коньяка, прямо из горлышка выцедил несколько глотков. Софочка, очевидно, заболталась с тетей Дашей. Иннокентий Павлович полуодетым прыгнул в постель и, вытянувшись на спине, закрыл глаза.
...Когда Гаджибеков открыл их, в комнате находились трое мужчин в штатском и офицер с погонами капитана. У дверей стояли понятые: высокий старик, чья дачка-скворечник примостилась напротив, и полная, в летах женщина с кошелкой. Софочка тихо плакала на кушетке.
— Спокойно, Иннокентий Павлович. Будьте благоразумны, не вынуждайте нас прибегать к наручникам, — сказал Климов. — Вот ордер на ваш арест, ордера на обыск.
— До сих пор меня сажала милиция, — пытаясь усмехнуться, со вздохом выдавил из себя Гаджибеков, ознакомившись с бумагами.
— Значит, докатился и до КГБ, — пробурчал с порога старик.
— Начнем со знакомства, — Климов сел в кресло против Иннокентия Павловича. — Гаджибеков — не настоящая ваша фамилия. Подлинный Иннокентий Гаджибеков, инженер-металлург, и сейчас мирно проживает в Баку.
— У меня было много фамилий.
— Начнем с настоящей, затем перечислим все.
— Гражданин следователь, моя жизнь — как матрац. В том смысле, что она вся шла полосами: красными — благополучия и бурных развлечений, серыми — «трудовых будней», черными... магаданскими... Но даже этой некрасивой полосатой жизни я не хочу лишиться. Я не хочу, чтобы эта полоса была последней.
— Надеюсь, вы хорошо знакомы с нашим законодательством?
— Вы не ошибаетесь. Именно поэтому я чистосердечно раскаиваюсь. Прошу занести в протокол: я добровольно выдам всех сообщников, выдам все свои тайники. Пусть заработанные мною деньги пойдут на строительство детских и культурных учреждений.
— Заработанные?
— Простите за неточную формулировку. Но я хотел бы знать... Могу я надеяться еще раз увидеть чудесные окрестности города Магадана? Меня не... расстреляют?
Старик Поздняков сплюнул и выругался.
— Вы же знаете, что это компетенция суда, — ответил Гаджибекову подполковник Климов. — Знаете и то, что наш суд учитывает раскаяние преступника, добровольную выдачу похищенных ценностей и оказание помощи следствию. Учитывает, как смягчающие вину обстоятельства.
Гаджибеков встал, прошлепал босыми ногами к столику в углу.
— Вы, конечно, не будете вносить в опись имущества початую пачку сигарет? — спросил он. — Разрешите?
Алексей Петрович кивнул. Один из сопровождавших его сотрудников, осмотрев одежду арестованного, протянул ее Гаджибекову.
— Спасибо, — поблагодарил тот.
— Можно начинать раскаиваться, — заметил Климов. — Не будем терять времени.
* * *Муравей взобрался на трость, остановился, удивленно ощупывая передними лапками полированную поверхность. Затем, словно обиженный полным невниманием к своей особе, повернул обратно, скрылся под листом.
— В этот же день мы провели аресты Рыбина и других участников группы, — продолжал рассказывать подполковник Климов.
— Хитрый ты стал, Алеша. Итоги, выводы приберегаешь на сладкое, да? — улыбаясь спросил Иван Сергеевич.
— Всего изъято ценностей почти на четыреста тысяч рублей.
— Ого! Не даром хлеб едите...
— Ну, а выводы... Пока, пожалуй, рановато выводы делать, Иван Сергеевич. Арестованные ведут себя по-разному. Рыбин, тот после истерики все выложил. А Гаджибеков, точнее — Хасанов, старательно играет в раскаяние. Слов нет, выдал он многое, но... о московских связях молчит. Об одном из своих тайников, который мы при наблюдении засекли, тоже молчит. Пока не торопим.
— И не надо.
— Судя по масштабам его деятельности, думаю, выдал он не больше трети добытых преступным путем денег и ценностей. С ним придется долго работать.
За поворотом аллеи послышались тяжелые шаги, скрип гравия, шумное дыхание. Вслед за этими звуками из-за кустов появилась грузная фигура профессора Снетковского. Грозя толстым пальцем, он, как танк, надвигался на собеседников.
— Ну, конспираторы, попались... Сколько я разрешил вам гулять, молодой человек?
— Профессор, я же не гуляю, я сидел, отдыхал, — виновато оправдывался Иван Сергеевич. — Ей-богу, все время сидел.
— Марш в палату, — загремел Снетковский. — Под арест, голубчик, под арест.
— Ну я пошел, Иван Сергеевич, — попятился Климов. — До свидания, профессор.
— Вот именно, до свидания. Попадете ко мне, я на вас отыграюсь. Ишь, безобразники!
Снетковский, улыбаясь, подхватил Ивана Сергеевича под руку, на ходу погрозил Климову кулаком. Свидание закончилось, как обычно.
2— Кто передал? Так, записал. Принял дежурный по Долинскому управлению КГБ капитан Гребенщиков.
