Брайан Аберкромби - Хофманн
Он поднял кружку и выпил ее до дна. Винсент, слушавший рассказ Зибера с большим интересом, не заметил, с каким напряженным выражением лица сидела Клаудиа, не спускавшая с Зибера глаз. Пьер был более внимательным, но отнес интерес Клаудии за счет ее журналистской профессии. Когда Винсент оглянулся и посмотрел на Клаудиу, она просияла ему в ответ ослепительной улыбкой.
— Кто бы мог подумать, что в этом милом городке могут случаться такие загадочные преступления?
Почти игриво она положила ладонь на его руку. Непроизвольно он убрал руку и поднялся. Под предлогом того, что ему хочется вина, он направился к стойке бара. Ахим Зибер последовал за ним. Он тоже взял бокал вина.
— Надеюсь, я не нагнал на вас уныние или тоску. Знаете, есть люди, которым не нравятся такие истории, особенно если они в отпуске.
— Нет, мне было интересно, очень интересно. Клаудиа абсолютно права: кто бы мог подумать, что в таком тихом городке может быть совершено столь ужасное преступление?! У вас есть какие-нибудь предположения, как вы сами-то считаете, почему убили эту полячку? Преступление на сексуальной почве?
Зибер покачал головой.
— Этого, конечно, никогда нельзя исключать. Но в данном случае я сильно сомневаюсь. Да, доказательств никаких нет, ни одной зацепки, но интуиция мне подсказывает, что она оказалась невольным свидетелем какой-то тайны, и ее просто убрали. Но еще раз повторяю, это только предположение. А подтверждается оно, если хотите, появлением этого мистического человека, мы его так и не смогли отыскать. Неважно, брат он ей или нет, но его действия говорят о стремлении замести следы другого преступления. Я хочу сказать, что женщина уже была мертва, когда он заходил забрать ее вещи. Значит, ему было известно о ее смерти, то есть об убийстве, иными словами — он в этом деле или соучастник, или пособник. Вот так. Правда, все это предположения. Как бы там ни было, а сексуальный маньяк ведет себя обычно по-другому: убив жертву, он вряд ли явится через пару дней за ее вещичками.
Они вернулись к столу, и Штеффи нежно притянула к себе мужа.
— Тебя хлебом не корми, только дай поговорить о твоей профессии. Мистер Браун в отпуске, а ты его пичкаешь жуткими историями о сексуальных преступлениях.
Ахим Зибер, слегка улыбнувшись, протестующе поднял руки:
— Он сам вернул меня к этой теме. Будь справедлива! Между прочим, нам надо успеть переодеться, мы ведь идем вечером на концерт.
При этих словах Винсент вздрогнул. Концерт — а что, если Пьер тоже туда собрался? Пьер в этот момент разговаривал с Клаудией у стойки бара. Клаудиа почувствовала на себе его взгляд, обернулась к Ахиму Зиберу и его жене.
— Клаудиа успеет к тому времени закончить свои дела на «Зюдвестфунк», или Пьер пойдет с вами один?
— Нет, к сожалению, у Клаудии эта встреча скорее всего затянется, а Пьер не так хорошо знает немецкий. Мы идем слушать Еву-Марию Хаген, знаете, песни Бертольда Брехта и Вольфа Бирмана, он пару лет назад эмигрировал из ГДР. Пьеру это будет не интересно. Если хотите, пойдемте с нами, билеты наверняка еще есть.
Винсент энергично замотал головой.
— Нет, нет, большое спасибо. Мой немецкий тоже не на высоте — слов хватает только на то, чтобы утром заказать себе завтрак. Но я, пожалуй, узнаю у Пьера, какие у него планы.
Он кивнул супругам Зибер и отправился к Пьеру сквозь веселую беззаботную толпу участников этого праздника урожая в миниатюре, организованного в городском районе Тиргартен, неподалеку от Фремерсбергштрассе. Клаудии нигде не было. Тупичок у башни с часами кишел людьми, так что один человек мог исчезнуть совершенно незаметно. Винсент взял Пьера за руку.
— Слушай, Пьер, твой друг Ахим только что сказал мне, что ты сегодня вечером свободен. Пойдем куда-нибудь вместе поужинаем, если ты, конечно, не против? Мы могли бы в спокойной обстановке поговорить.
Пьер, казалось, на мгновение задумался, но потом утвердительно кивнул.
— О’кей, неплохая идея! Лучше будет, если я зайду за тобой в гостиницу. Буду ждать тебя в холле. Скажем так, часов в восемь? Ахим и Штеффи как раз поедут в театр и подбросят меня по дороге.
— Прекрасно! Я спущусь в холл нового здания, буду там ровно в восемь.
Через бармена он заказал себе такси, и они вместе с Пьером отправились обратно к Ахиму и Штеффи, только что встретивших соседей с Фремерсбергштрассе. У них шла жаркая беседа о предстоящих коммунальных выборах в Баден-Бадене и шансах отдельных кандидатов. Винсент не спеша допил свое вино, попрощался и сел в подошедшее как раз такси.
Он поехал прямо в гостиницу и отправился в свой номер на третьем этаже нового корпуса. Принял душ и прилег на кровать.
Когда он открыл глаза, за окном было уже темно. Он зажег настольную лампу и посмотрел на часы. Было без чего-то семь. С удивлением он отметил, что проспал, видимо, несколько часов. Было ощущение тяжести, как, впрочем, всегда, когда он ложился спать после обеда. В таких случаях ему всегда было трудно снова войти в нормальный ритм. Он встал и включил телевизор. По первой программе диктор зачитывал сводку спортивных новостей, по второй давали обзор вечерних передач, а по третьей показывали видовой фильм о Рейнланд-Пфальце — это он понял, прослушав несколько минут голос за кадром. Выключив телевизор, он понял, что пора собираться и направился в ванну. Сон пошел ему на пользу. В этом он убедился, взглянув в зеркало. Винсент застегнул жилет, затянул потуже галстук, вернулся в комнату и надел пиджак. Все-таки темно-синий костюм, особенно с бордовым шелковым галстуком, шел ему больше всего, об этом ему еще Патриция постоянно говорила. Бросив еще раз взгляд на часы, он увидел, что успеет до прихода Пьера выпить что-нибудь в баре.
Он пошел в бар с подачей аперитивов, где уже сидело несколько посетителей. Заказал себе двойной ирландский виски и сел за свободный столик. Времени оставалось немного, и ему надо было придумать, как рассказать Пьеру о Клаудии. То есть объяснить ему, почему он просит Пьера быть с этой женщиной осторожнее, не раскрывая ему даже намеком всей правды. Одним глотком он осушил свой стакан и заказал еще один виски. Ничего путного в голову не приходило. Единственная история, придуманная им, была совсем не оригинальна, довольно грязна и никак его не устраивала. Кроме того, было сомнительно, что Пьер отреагирует на нее так, как нужно. Винсент пожал плечами — ничего не поделаешь, надо попробовать! Вздохнув, он посмотрел на часы. Пора идти. Второй стакан виски был выпит так же быстро, как и первый. Он встал и вышел в холл.
Пьер стоял спиной к Винсенту у одной из витрин в ярко освещенном холле. Он слегка вздрогнул, когда Винсент опустил ему руку на плечо, но тут же, узнав Винсента, широко улыбнулся.
— На улице довольно прохладно, ты что, хочешь пойти без пальто?
Винсент рассмеялся, попросил Пьера немного подождать и быстро сбегал за своим плащом. Он спросил, есть ли у Пьера идея на счет того, куда пойти. Идея у Пьера была. Зиберы ему очень рекомендовали ресторан «Оксмокс». Это заведение напротив винного павильона действительно имело добрую репутацию. Сейчас на нем красовался плакат, призывающий посетить неделю блюд из утки. Это означало, что, наряду с прочими блюдами, здесь подавали дикую утку или половину дикой утки, приготовленную 36‑ю различными способами. До аллеи Кайзер было рукой подать, поэтому Пьер и Винсент решили пройтись до «Оксмокса» пешком.
* * *Голубая форель с отварным картофелем была приготовлена отменно. Семь лет назад он тоже заходил сюда, в ресторан «Цум Нест», и заказывал форель. Он до сих пор помнил, как вкусна была эта рыба. Ее держали здесь же, в бассейне, неподалеку от ресторана. Завершил он свой обед чаем — в ближайшие часы надо было сохранить ясную голову. Их план был совсем неплох.
Последние два дня его друг Курагин со своими ребятами внимательно наблюдал за тремя агентами из КГБ и изучал схему их слежки за ним. Кузнельков руководил всей группой и был его непосредственной «тенью». Городин и Хаматаян были на подхвате, постоянно находясь на своих «опорных пунктах» — в гостиницах. Эта троица составляла как бы треугольник, причем один постоянно находился в своем номере как резерв на случай каких-либо непредвиденных обстоятельств. В течение двух дней один из помощников Курагина, молодой офицер, изучал походку и жестикуляцию Хофманна. К сегодняшнему вечеру все должно быть готово, и операцию можно было начинать. Этот молодой офицер имел внешнее сходство с Хофманном и пользовался доверием Курагина.
Час назад Хофманн пешком добрался до стоянки такси у курзала, не спеша сел в машину, давая Кузнелькову возможность оповестить остальных и распорядиться проследить за ним. Он поехал к гостинице «Берен» на Лихтенталераллее и, выйдя из такси, быстро вошел в вестибюль. Там он молниеносно передал свое темное пальто и серую шляпу двойнику, а тот сразу же вышел на улицу и сел в поджидавшее такси. Спрятав лицо за газетой, он подождал, пока ему по рации сообщили, что Кузнельков следует за такси с его двойником; оно должно было отвезти его сначала к знаменитой курортной лечебнице в замке Бюлерхое, примерно в 15 километрах от Баден-Бадена. Со второго поста он получил сообщение, что Городин находится при Кузнелькове и, таким образом, первой жертвой должен был стать Хаматаян. По рации Кузнельков приказал Городину, вероятно, ждавшему в другом такси, следовать за ним по Лихтенталерштрассе через Максимилианштрассе к Шварцвальдскому шоссе. Поскольку для связи по рации Бюлерхое находилось слишком далеко, Кузнельков, обнаружив «маскарад», сможет оповестить Хаматаяна только по телефону. Но тот к тому времени уже будет в западне. Когда оба агента вернутся в город, первая фаза операции будет завершена. Хофманн улыбнулся. Через несколько минут Хаматаян появится на своей «квартире». Хофманн не мог понять, почему этого человека решили поселить именно в гостинице «Цум Нест». Ее и гостиницей-то едва ли можно было назвать — всего три номера. Но, может быть, как раз неприметность отеля и сыграла решающую роль в выборе. Как бы то ни было, Хаматаяна надо было ждать с минуты на минуту.
