Андраш Беркеши - ФБ-86
В голове Иштвана снова закипели мысли. Как ему быть? Он думал о Голубе, старом добром профессоре, с таким вдохновением работающем над опытами.
Полковник снова начал говорить. Иштван слушал его рассеянно, одним ухом. Словно издалека доносились до него слова о жестоких методах коммунистов, об их планах подрывной работы во всем мире и о том, что американцы взяли на себя миссию спасти мировую культуру.
— Вы, молодой человек, хотите, чтобы мы освободили страны, которые оказались за железным занавесом, в том числе и вашу родину, но не хотите помочь нам в этом. Бескорыстные усилия американского правительства должны поддерживать все честные люди. В конце концов, кто заинтересован в освобождении Венгрии? Мы или вы?
— Но я хочу быть врачом, — простонал Иштван.
— За это надо бороться! Врачом можете стать только тогда, когда и сами примете участие в борьбе. Иначе нет. Вы, наверное, слышали, сколько человек арестованы в последнее время в Венгрии. Подумайте, какая судьба ждет вас. Вот что я вам скажу: если бы вы не были сотрудником Голуба, вы бы уже давно были в Штатах. Ваше несчастье, что именно вы работали у профессора, а мы должны получить его открытия. А это не такое уж и большое дело. По крайней мере по сравнению с тем, которое вы уже выполнили для нас. Ну, какое будет ваше решение? Согласны?
— Согласен, — ответил парень.
Он закрыл глаза и устало откинулся на спинку стула.
Глава девятая
Доктор Сегеде взглянул на настольный календарь. Было 8 ноября. Привычным движением пригладил волосы, нашел в блокноте нужный номер телефона и позвонил. В трубке ответил женский голос.
— Прошу капитана Шоша, — попросил он тихо. Ожидая, вынул свободной рукой из коробки сигарету и закурил. — Алло! — крикнул он в трубку. — Это вы, товарищ капитан? Доктор Сегеде вас беспокоит. Сегодня в семь часов вечера у дома 20 по Школьной улице, вас ждет легковая машина с номером СМ-309. Прошу вас прибыть точно.
Он положил трубку и улыбнулся. Спокойно докурил сигарету, встал, подошел к умывальнику и помыл руки. Затем взял свою врачебную сумку, положил туда инструменты, оделся и вышел из дома. На мгновение остановился, с наслаждением вдыхая свежий утренний воздух. Незаметно оглянулся вокруг. Улица Керт была пустынна. Он пошел в направлении улицы Неметвельдь.
Через десять минут доктор Сегеде уже звонил у калитки виллы профессора Голуба, ему открыла Рожи. Девушка была в синем ситцевом платье и белом кружевном фартуке. Улыбнувшись, она с ожиданием посмотрела на посетителя.
— Доктор Сегеде, — представился высокий человек, приветливо улыбаясь. — Разрешите войти?
— Но господина профессора нет дома…
— Не беда, девочка, — сказал Сегеде. — Кто-то же есть в доме…
— Пожалуйста, заходите, — указывая рукой вперед, пригласила девушка.
— Вы давно у Голуба? — спросил врач, с интересом осматривая красивую темноволосую девушку.
— Всего несколько дней…
— Вот почему я вас раньше не видел, — сказал Сегеде, хотя не имел представления, была ли в Голуба раньше служанка. Между тем они подошли к дому.
— Проходите, господин доктор… — пропуская его вперед, приглашала Рожи.
Сегеде тщательно вытер ноги и вошел в прихожую.
— Хозяйка скоро вернется. Она ушла ненадолго. Где-то по соседству, у портнихи.
Снимая макинтош, Сегеде как следует все осмотрел. В просторной прихожей было несколько дверей. Ему надо было знать, куда они ведут.
Девушка открыла одну дверь и через холл повела врача в рабочий кабинет профессора.
— Садитесь, — указала она на стул, — я позвоню…
— О, — перебил ее Сегеде, — не расстраивайтесь, дорогая. Я подожду вашу хозяйку. А между тем я прошу вас ответить на несколько вопросов.
— Слушаю, — с готовностью ответила Рожи.
— Может, сядете? — улыбнувшись, сказал врач. — В присутствии такой красивой дамы мне неудобно говорить сидя… Вы знали прежнюю служанку? Как ее звали?.. — Сегеде сморщил лоб. — Черт возьми… Опять изменяет память… Ну…
Рожи молчала. Она знала имя своей предшественницы, но не любила без надобности говорить.
— Не знаю, кто здесь был раньше.
— Впрочем, это неважно. Позже вспомню. Мне хотелось бы знать, куда она делась. Дело в том, — добавил он, несколько колеблясь, — что она должна мне достаточно значительную сумму, но, очевидно, забыла об этом.
— К сожалению, господин доктор, — подняла брови девушка, — не могу вам ничем помочь. Я об этом ничего не знаю.
— Гм. Жаль, очень жаль…
В кабинет зашла Эстер Боруш. Ее каштановые волосы сверкали, лицо разрумянилось. На губах выигрывала радостная улыбка, которая бывает у детей, когда они добиваются первого успеха в жизни. Она увидела незнакомого посетителя, и выражение радостного возбуждения исчезло с ее лица. Девушка сухо кивнул гостю.
Тот встал.
— Доктор Сегеди, — представился он, элегантно склонив голову. — Дочь профессора Голуба?
— Нет, — пояснила Эстер. — Только его ассистент…
Сегеде с удовольствием рассматривал стройную, красивую ассистентку.
Вспомнив о неотложной работу на кухне, Рожи попросила Эстер побыть с врачом и вышла.
— Очень рад… Я уже много слышал о вас, — обратился к девушке Сегеде.
— Обо мне? Где вы могли услышать?
— В кругу врачей. Теперь много говорят об опытах профессора Голуба. В связи с этим вспоминали и о вас. Но знаете, какой я представлял себе вас?
— Интересно, какой?
— А вы не обидитесь, если скажу?
— О, что вы!
— Так вот… — Сегеде засмеялся. Рассказывая, он жестикулировал руками. Эстер обратила внимание на то, что на кисти правой руки у него бинт, прилеплен пластырем. — Я представлял вас в роговых очках, с серьезным лицом многознайки и с косой, закрученной на макушке.
— Видите, как иногда подводит людей их воображение, — улыбнулась Эстер.
— А как идет работа? Я слышал, что она уже завершена?
— Да, слава богу.
— А скажите, — интересовался дальше Сегеде, — когда будет опубликовано открытие?
— Не знаю. Это дело господина профессора…
— Все с нетерпением ждут результатов. Честно говоря, и я сам. Когда-то мечтал стать исследователем… — задумчиво сказал Сегеде и опустил веки.
— И что же вам помешало?
— О, это долгая история. Бедные родители, шестеро детей. Один я учился дальше. Получил диплом и долгое время был безработным, потом десять лет в колониях, вдали от родины, в Азии. Эх… не стоит об этом говорить. Вы, молодежь, даже не представляете, какая у вас прекрасная жизнь. Возможность учиться без забот, стипендии…
— Зато у вас, вероятно, была интересная жизнь.
— Не могу сказать, что она была однообразной, Индия, Индонезия — это чудесные края, полные таинственности, древних чар. Там много странных людей и еще больше странных обычаев. Конечно, все это увлекает только тех, кто следит за жизнью из окон своих дворцов. Кроме того, кому приходится вести борьбу за хлеб насущный против предрассудков и старинных обычаев, все это волнует и интересует только сначала, а потом начинает надоедать.
— Я охотно поехала бы туда и поработала два-три года, — сказала девушка.
— Два-три года, конечно, можно, но десять… Знаете, что значит десять лет в тех местах? Иногда месяцами не видишь белого человека. Культура и цивилизация кончается сразу за полотном прямых бетонированных дорог, которые связывают шахты, месторождения нефти и крупные поселки. Но даже там не с кем поговорить, потому что белые люди в тех краях знают только одно: ром и виски. О девочка, это не жизнь. Театр, кино, книги? Все это там только мечта — недостижимая мечта.
— Вы, наверное, много видели, пережили… Почему не напишите об этом?
— Я не литератор.
— Но рассказываете вы очень интересно.
— Вам бы я охотно рассказывал, — улыбнулся врач. — В любое время…
Эстер хотела что-то ответить, но в этот момент в комнату вошла жена профессора. Они встали.
— Привет, — поклонился гость. — Доктор Сегеде.
Госпожа Магда кивнула в ответ и жестом пригласила гостя сесть.
— Слушаю вас, господин доктор, — сказала она, с любопытством глядя на мужчину.
— Я к вам по поводу бывшей домработницы… — начал он.
— Вы имеете в виду Юлиш? — Спросила хозяйка.
— Да. Дело в том, что я несколько месяцев лечил ее… и… неприятно об этом говорить, но она задолжала мне определенную сумму.
— Об этом я не знаю. А чем она болела?
— Если не настаиваете, я бы не хотел об этом говорить. — Лечение бесплатное… короче говоря…
— Понятно! — кивнула госпожа Магда. — К сожалению, мы не знаем, где она. Сколько она вам должна?
— Меня волнуют не столько деньги, как результаты лечения. Я применил новый метод, а она исчезла именно в середине курса лечения… Итак, результаты… понимаете?
