Чингиз Абдуллаев - Символы распада
— Останови машину, — приказал Сириец водителю.
— Мы опоздаем на рейс, — обернулся к нему один из телохранителей.
— Мы никуда не летим, — рявкнул Сириец. — Ты сейчас где? — закричал он Сухареву. — Где ты находишься? Ящик с тобой?
— Со мной, — подтвердил Сухарев, — я хочу тебе его вернуть. Сириец. Это твой груз, мне чужого не нужно.
«Сукин сын», — подумал Сириец и снова закричал:
— Где ящик?
— У меня он. Не волнуйся ты. Он у меня спрятан.
— Твою мать, — захрипел разъяренный Сириец, — где ты его спрятал, куда ты его дел? Говори!
— Я его тебе сдам, Сириец, — прошептал Сухарев, — только уговор: ты ни меня, ни Надю не трогаешь.
— Черт с тобой, — заорал Сириец, — я согласен. Где груз?
— Завтра, — вдруг сказал Сухарев, — завтра твои ребята пусть ждут меня в Хельсинки. Я туда приеду. Пусть мне приготовят пятьдесят кусков, и я верну тебе твой груз.
Он вдруг понял по остервенелому тону Сирийца, что тот никогда не простит ему этих долгих часов волнения и тревоги. И, поняв это, он решил пойти ва-банк. Раз им так нужен этот непонятный ящик, пусть заплатят деньги. Пусть заплатят ему пятьдесят тысяч. И пропади они все, вместе с Сирийцем, пропадом.
— Согласен, — сразу, не раздумывая, заорал Сириец, и Сухарев пожалел, что не попросил больше.
— Завтра в семнадцать часов дня, в Хельсинки, — сказал он, — встретимся с твоими ребятами у конторы, где Федор обычно получает груз. На терминале. Но скажи ребятам, чтоб без глупостей, иначе никогда ничего про ящик не узнают. Ты меня знаешь, Сириец, я шутить не стану.
— Да-да, — поспешно согласился Сириец и, не выдержав, уточнил: — А ящик у тебя? Ты его не открывал?
— А на кой он мне нужен, твой ящик? Ты ведь в нем не деньги, наверно, перевозишь, — напряженно пошутил Сухарев, морщась от боли. По-прежнему сильно болела и кружилась голова.
— Хорошо, — закричал Сириец, подумав, что Сухой наверняка врет. Ящик он, конечно, вскрыл и, ничего не поняв, решил обменять ненужный прибор на деньги. Черт с ним, пусть подавится, лишь бы груз точно дошел по назначению. А там разберемся. — Завтра в семнадцать, — согласился он, — только будь там обязательно. Минута в минуту.
— Буду. — Сухарев повесил трубку. Сириец обессиленно откинулся на спинку сиденья. В такую удачу было невозможно поверить. Словно в последний момент ему улыбнулась сама судьба. Раздался еще один звонок. Он решил, что это Сухарев, и сразу поднял телефон.
— Да?
— Ты, говорят, устроил стрельбище на даче? — раздался низкий голос Законника. — Показательные стрельбы провел по своим коллегам?
— Ах ты сукин сын, — разозлился Сириец. — Ты, сука, ко мне еще убийц посылать надумал? Кишка тонка.
— Дурачок, куда ты бежать надумал? Тебя ведь из-под земли достанут и твои кишки на барабаны намотают.
— Не пугай, сволочь. Все уже. Теперь я тебя пугать буду. Второй ящик я нашел, завтра его сдам нашим друзьям в Хельсинки. Сам сдам, а ты мне проценты заплатишь за погибших ребят и за погром на моей даче. За все заплатишь. Законник.
— Ты нашел груз? — не поверил тот. — Как это нашел?
— Вот так, — торжествующе произнес Сириец, — и теперь смотри, чтобы не мои кишки, а твои на барабан не намотали. Пока я твой поганый груз искал, ты ко мне убийц подсылал. Может, ты и не хотел, чтобы я этот ящичек нашел? Может, так и передать твоим благодетелям? А?
— Где ящик?
— Завтра предъявлю. — Сириец радовался от всей души. Он оказался победителем по всем статьям. — Если хочешь, можешь завтра сам приехать за головой твоего друга Папани.
— Его убили?
— Нет, он умер от сердечного приступа, — с лающим смехом сказал Сириец, — ему ведь много лет было. Как и тебе. У нас говорят — одна голова хорошо, а две лучше. Улавливаешь?
— Ты сначала ящик предъяви, — мрачно посоветовал Законник.
— Ящик, считай, у меня в кармане. И ты у меня в кармане со всеми своими погаными потрохами. Ты теперь мой кровный должник. Теперь ты мне за найденный ящик в десять раз больше заплатишь. А потом мы поговорим, — издевался Сириец.
Его собеседник отключился. Сириец посмотрел на телефон и мечтательно протянул:
— Еще как поговори-им…
Москва. 9 августа
Президент вышел мрачный и суровый, всем своим видом подчеркивая важность момента. На этот раз на совещание пригласили и министра иностранных дел, успевшего вернуться в Москву, и руководителя пограничной службы. Кроме традиционных руководителей, присутствовали еще и министр по чрезвычайным обстоятельствам, и директор Федерального агентства правительственной связи. Манюков, как обычно, сидел одним из последних в левом ряду. Он видел, что Президент нервничает, и хорошо понимал его состояние. На сегодняшнее заседание пригласили и начальника Генерального штаба, который до появления Президента все время о чем-то шептался с министром обороны.
Президент вошел в зал, и все поднялись. Он коротко кивнул головой и сел первым. Не давая времени на раскачку, начал:
— Вы все знаете о том, что произошло. Случилось то, чего мы все так боялись, о чем все время предупреждали наших военных. И вот очередной срыв. — Президент чуть не стукнул кулаком по столу. — В нашем Центре в Сибири произошло хищение. Комиссия, которая там работает, ничего не смогла сделать. Только выводы свои представила. Они нам так хотят помочь, — зло сообщил Президент, — понимают, что мы все хотим знать, как это могло случиться. И если уж случилось, то куда увезли это оружие? Может, его в Чечню увезли или куда похуже? Может, оно сегодня рванет у нас в Москве, в метро где-нибудь или на Красной площади. И весь город сотрет с лица земли. Пусть директор ФСБ отчитается, а мы послушаем и сделаем выводы.
Директор встал, чувствуя на себе сочувственные взгляды коллег. Только премьер сидел нахмурившись.
— Комиссия, работающая в Центре, пришла к выводу, что хищение произошло два месяца назад. Пропал один военнослужащий, подозреваемый в причастности к хищению. Погибли двое сотрудников Центра. Сегодня мы имеем основания считать, что за этим хищением стояли и внешние силы.
— Что это значит? — повысил голос Президент.
— Чтобы украсть подобные заряды, — пояснил директор, — нужно заранее позаботиться об их изоляции, о защите от радиоактивности. Заряды радиоактивны, и это представляет некоторую сложность в обращении с ними. Однако за несколько недель до хищения в Москве произошло внешне немотивированное убийство одного из сотрудников научно-исследовательского института. Он был убит вместе с женой, и милиция посчитала, что это ошибка бандитов, перепутавших квартиры, хотя и тогда были некоторые сомнения. Сотрудник разрабатывал средства защиты от радиации. И кое-чего добился… Вчера на коллегии рассмотрен этот вопрос, определены приоритетные направления работ, созданы специальные поисковые группы. К расследованию привлечены лучшие специалисты, в том числе и эксперты, сотрудничающие с Интерполом и ООН. Пока что мы определяем направление поисков, исходя из двух версий. Первая — похищенный груз все еще находится в пределах страны, вторая — он был вывезен за рубеж.
Директор не сказал про Чечню, чтобы не подливать масла в огонь, но про нее вспомнил премьер.
— А если эти заряды попали в Чечню? — спросил он.
— Нет, — ответил директор, — мы считаем, что это практически невозможно. Во-первых, у нас там действует многочисленная агентура. А во-вторых, они бы не стали столько времени скрывать такое оружие, а давно бы попытались как-то о нем заявить.
— Это ваше мнение? — уточнил Президент.
— Нет, это мнение наших экспертов.
— Они считают, что можно найти и вернуть заряды обратно? — Президент упорно не смотрел на него, и это было хуже всего.
— Наши эксперты считают, что это возможно, — твердо заявил директор, — но шансы не очень большие. Сейчас мы определяем направление поиска. Пока мы считаем, что ситуация не вышла из-под контроля, так как похищенные заряды не были где-либо предъявлены или использованы для шантажа. Возможно, что они все еще в пределах нашей страны.
— Садитесь, — махнул рукой Президент. — Какие рекомендации у других министерств?
— Наши специалисты уже работают, — доложил тяжело поднявшийся министр обороны, — мы передали сообщение всем военным атташе. Готовы задействовать возможности Генштаба, Главного разведывательного управления. При Генштабе создан аналитический центр, который отслеживает информацию, поступающую со всего мира. Пока никаких тревожных сигналов мы не имеем.
— Мы предупредим все наши посольства, вставил министр иностранных дел, — чтобы сотрудники наших представительств тоже отслеживали любую информацию по этому вопросу.
— В нашем министерстве создана особая группа, — доложил министр по чрезвычайным ситуациям, — люди готовы вылететь по первому сигналу.
