Олег Якубов - Убить Бин Ладена
В письме шаха явно сквозили не только нотки обиды и разочарования. Закир отчетливо понимал, что шах Максуд, обманутый и оскорбленный в своих самых оптимистических ожиданиях, готов продолжать борьбу.
Х Х ХВ тот по-южному жаркий майский день, когда в советском городе Термезе праздновали вывод последнего подразделения советских солдат из Афганистана, мулла Закир Бин Нурлан сидел в темной кофейне на окраине Карачи. Здесь все было, как и много лет назад. Он хотел занять тот угловой столик, который некогда облюбовал геройски погибший Абу Нувас, но его уже занимали двое шумных мужчин, готовых во время игры в нарды вцепиться в глотки друг другу. Их показушная ссора не мешала Закиру, он просто не слышал громких криков. Не притронувшись к заказанному кофе, он пробыл здесь недолго, а после, добравшись до центра, стал, не спеша, прогуливаться по шумным улицам, отчего-то уверенный, что уж сегодня его точно разыщет связной.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. УБИТЬ БИН-ЛАДЕНА
Глава шестая. ЗНАКОМСТВО
Марк был в своем неизменном клетчатом пиджаке, но в многолюдном центре Карачи это в глаза не бросалось — идет себе фланирующий турист, глазеет по сторонам, подолгу останавливаясь у витрин магазинов. Увидев Закира, он закричал так громко и восторженно, что даже прохожие стали оборачиваться: «О, уважаемый мулла! Как я счастлив вас видеть. Ну надо же, какая неожиданная встреча! — восклицал он. — Такую встречу надо непременно отметить, Прошу вас, не отказывайтесь. Здесь поблизости есть дивная кофейня. Выпьем чудесного кофе, вспомним былые дни».
Шумный иностранец был настолько искренним в своей нежданной радости, что люди, слышавшие его восклицания, невольно заулыбались. Кофейня и впрямь была хороша, особенно тем, что народу здесь было битком.
— Как ты себя чувствуешь после ранения и контузии? — участливо поинтересовался куратор, едва они уселись за столик.
— Да я уже и думать об этом забыл, — беспечно отозвался Закир.
— Ну вот и славно. Работа тебе предстоит, как нам представляется, трудная, опасная и, видимо, достаточно долгая. Так что хорошее здоровье — фактор далеко не последний. Мы получили донесение о твоей последней встрече с шахом Максудом в Афганистане. Там есть одна деталь, которую ты упомянул вскользь, а нас интересуют, как ты сам понимаешь, даже самые мельчайшие подробности.
— Что ты имеешь в виду?
— Давай не будем забегать вперед, я прошу тебя сейчас во всех подробностях припомнить эту встречу, не пропуская никаких деталей, Кто был, где, о чем говорили, о чем умалчивали, какое настроение царило во время встречи. Одним словом, побольше деталей.
Закир сосредоточился, вспоминая ту, действительно не совсем обычную встречу. Он тогда еще был очень слаб после контузии, только-только невыносимые головные боли оставили его. Приехав проведать муллу в высокогорный кишлак, шах был явно чем-то озабочен, малоразговорчив и угрюм. Когда Закир вышел проводить его до машины, шах остановился, и, понизив голос, произнес: «У меня намечается одна очень важная встреча, мне хочется, чтобы вы на ней присутствовали. Здоровье вам позволит?..»
Через несколько дней он прислал за муллой машину. Они долго петляли по узким горным тропам, пока не заехали в какое-то селение, где у въезда дежурили вооруженные до зубов бойцы.
В просторной комнате на коврах сидели четверо мужчин. С одним из них, худым до изнеможденного вида, Заикр виделся лишь однажды — шах представил его тогда Усамой Бин Ладеном, остальных мулла знал достаточно хорошо. Во время обильного угощения о делах не говорили. Показавшийся Закиру во время первой встречи угрюмым, БинЛаден на сей раз был разговорчивее всех. К тому времени о нем в Афганистане ходили самые противоречивые слухи. Поговаривали, что именно он поставил на поток снабжение муджахиддинов свежими силами из арабских стран. Кое-кто из лидеров повстанческого движения склонен был афишировать Бин Ладена как некий символ «священной борьбы против неверных» — джихада. До разведчика доходили слухи, что в Пешаваре приезжий араб сначала открыл так называемый «Бейт-Уль-Ансар» — Дом исследователей, который по сути стал штабом для приезжающих в Афганистан волонтеров, а чуть позже — «Бюро службы джихада». Именно деятельность этого бюро, как сообщил в свое время Закир связному Галю, по различным сведениям, поощрялась администрацией США. По замыслу Вашингтона «Бюро» Бин Ладена должно было стать всемирным центром борьбы мусульман против Советского Союза.
Шах Максуд, поначалу отзывавшийся о Бин Ладене весьма комплиментарно и уважительно, вскоре изменил свое мнение о нем. Шах считал, что боевые подвиги Усамы сильно преувеличены. Он скептически отзывался о том, что у Усамы на первом месте все равно стоит бизнес. «Идеи идеями, а деньги деньгами», говаривал о Бин Ладене Максуд, не без оснований считавший Усаму всего лишь талантливым конъюнктурщиком. А предпринятая им в самом конце войны попытка штурма подконтрольного Наджибулле Джалал-Абада была абсолютно непродуманной и моментально захлебнулась. Шах тогда ругался последними словами, обвиняя саудовца в том, что он только людей загубил понапрасну, дабы прославиться самому дерзкой попыткой взять город.
Увидев Шаха, мирно разделяющего трапезу с Бин Ладеном, Закир поначалу даже удивился тому, что они оказались в одной компании. Тем более, когда уловил, какие злобные взгляды исподлобья Максуд нет-нет да и бросает на не в меру расхваставшегося гостя.
— Я вовремя понял, какую ценность будет представлять архив нашей священной войны в Афганистане, — вещал Усама. — Поэтому каждый воин, прибываюший в мой «Дом исследователей», обязан был заполнить специально разработанную анкету. Разумеется, все анкеты оставались у меня и теперь я могу смело утверждать, что обладаю самой всеобъемлющей и подробной базой данных об участниках войны. Такое досье и не снилось никому, и оно в моих руках.
Похоже, что из всех собравшихся внимательнее всех слушал рассказчика мулла Закир и Усама не оставил это без внимания. Когда мужчины, закончив трапезу, вышли прогуляться к горному ручью, Усама выбрал своим собеседником именно Закира. Они шли, чуть поотстав от основной группы. Бин Ладен решил блеснуть своей памятью и спросил Закира: «Мне кажется, или я действительно однажды вас видел в одном из своих лагерей подготовки? И услышав от муллы комплимент своей памяти, довольно кивнул. На память мне действительно грех жаловаться», согласился Усама и в своем обычном хвастливом тоне стал рассказывать о своей «поистине гениальной» идее создать лагеря боевой подготовки, «Дом исследователей» и «Бюро джихада».
— Поверьте, уважаемый мулла, моя «Аль-Кайда» (буквальный перевод «база» — авт.) скоро превратится в настоящую армию и возглавит всемирный джихад, — уверял Бен-Ладен.
В тот день Закир, прогуливаясь вдоль ручья с Бин Ладеном, лишь искусно изображал внимание — он помнил наставления Галя о том, что этот господин фигура дутая и особого интереса не представляет. Разве что подсознательно отметил: если все, что говорит ему сейчас этот человек, является правдой хоть на половину, то он сам и его деятельность заслуживают самого пристального внимания. Поэтому, когда представилась возможность, разведчик и передал в Центр донесение о встрече с шахом, упомянув также о присутствии Усамы Бин Ладена.
Когда гости разъехались и Закир остался с шахом наедине, тот сказал, не скрывая раздражения: «Этот человек» мнит себя чуть ли не лидером всей нашей священной войны. Вы же слышали, как он говорил о своем архиве, давая понять, что все нити теперь находятся у него в руках. Его интересуют только власть и деньги, о народе он думает меньше всего и ему наплевать, какая жизнь будет в нашей стране. Если для достижения своей цели ему понадобится загубить миллионы единоверцев, он не задумается ни на мгновение. Усама сейчас одержим идеей превратить свою «базу» в Исламскую армию и сам, конечно, мнит себя ее главнокомандующим. На самом деле эта идея принадлежала одному из палестинских шейхов, мир праху его, который задумал создать организацию по образу и подобию «Братьев-мусульман». Усама лишь ловко воспользовался чужой идеей и теперь повсюду ее выдает за свою…»
Марк слушал разведчика, ни разу его не перебив. И только, когда Закир умолк, произнес задумчиво:
— Да, недооценили мы этого саудита, следует признать, что вовремя не разглядели его амбиций. У нас были сведения, что ЦРУ не очень высокого мнения об оперативных способностях этого человека. А его тщеславные устремления, поддерживаемые огромным капиталом, видно, в расчет не брались. Кое-кто из наших, правда, не исключает, что нас могли умышленно дезинформировать, принижая истинную роль Бин Ладена, чтобы обеспечить ему наибольшую свободу действий. Если это действительно была хорошо выверенная «деза», то она сработала, как надо. Мы ведь далеко не сразу разобрались в истинной цели его «Дома исследователей», а «Бюро службы джихада» и вовсе воспринималось, как некий популистский ход.
