Дэвид Игнатиус - Совокупность лжи
Феррис попытался отвести взгляд, но она уже победила его.
— Прекрати, Гретхен, — сказал он, но это были последние слова побежденного.
Вот так она всегда и выигрывала споры с ним.
Она принялась расстегивать пуговицы рубашки, потом сняла с него брюки, ботинки и носки. Он был просто беспомощен. Она начала ласкать его ртом, а потом села на него так, что его голова оказалась между ее грудей. Соски касались его глаз. Она начала раскачиваться, двигаясь вверх и вниз, и еще, пока не застонала. Потом она отвела его в спальню и заставила делать это еще. И еще.
Рано утром, когда Гретхен пошла в душ, Феррис сгреб в охапку одежду и выскочил из квартиры. Он презирал себя за случившееся. Он оказался слишком слаб, чтобы противостоять необузданной силе плоти своей жены. В следующий раз с ней будет разговаривать не он, а его адвокат. Закрывая за собой дверь, он знал, что делает это в последний раз.
Глава 13
Лэнгли
Следующие два дня Феррис провел в неуправляемой бильярдной машинке под названием штаб-квартира ЦРУ в ожидании того, что его вызовет Хофман. После взрыва во Франкфурте все датчики движения на потолках и детекторы допуска мигали красным. Повсюду проходили встречи, брифинги и срочные собрания высших должностных лиц. Взрыв во Франкфурте произошел напротив центрального отделения Сити-банка, днем, в час пик. Погибло около двух десятков людей, втрое больше получили серьезные ранения. Феррис отыскал отдельный кабинет в ближневосточном отделе и попытался заняться делами своего отделения в Аммане отсюда. Каждые пару часов он подходил к кабинету Хофмана, располагавшемуся на другой стороне холла, но начальника отдела все не было. Заместитель настойчиво спрашивал, не может ли он чем-то помочь, но Феррис только качал головой. Через некоторое время ситуация стала несколько неловкой, и он перестал заходить в кабинет. Если Хофман захочет найти его, сделать это несложно.
Вскоре Хофман передал короткое сообщение по внутренней защищенной линии электронной почты. «Встречаемся в 9.00 в Минсмит-парке. „Мясорубке“». Феррис улыбнулся. Хофман опять украл у него идею. Затем пришло другое сообщение, от секретаря Хофмана. Там было указание направиться в ту часть штаб-квартиры, где Феррис еще не бывал ни разу. В новом здании, с другой стороны от кафетерия, рядом с северным дебаркадером. Почему бы им было не встретиться проще, в офисе ближневосточного отдела на четвертом этаже, подумал он.
Когда на следующее утро Феррис подошел к двери указанного ему помещения, он встретил там секретаря Хофмана. Оказалось, что это не было истинное место назначения. Ложное. Секретарь провела его по длинному коридору и подвела к другой двери, без каких-либо табличек.
Набрав кодовую комбинацию, она приложила к биометрическому датчику большой палец. Вскоре раздался щелчок замка. Внутри был лифт с кнопочным управлением. Они спускались вниз примерно пятнадцать секунд. Когда двери открылись, они пошли к следующей двери с кодовым замком. За ней оказался большой рабочий зал, целая подземная пещера без окон со стенами, раскрашенными синим и зеленым, наполненная множеством компьютеров и огромных мониторов. Десятки людей работали здесь, сидя за столами и в отдельных кабинетах-ячейках. Помещение было размером с поле для бейсбола.
Феррис посмотрел на люминесцентные светильники на потолке, заливавшие зал своим холодным светом. Похоже, они где-то под поверхностью северной автостоянки. Посреди зала, у входа в один из кабинетов, стоял Хофман. Он призывно помахал Феррису рукой.
— Парк «Мясорубка»? — спросил Феррис.
Хофман просиял.
— Классное название, не правда ли? Как Блетчли-парк, и все такое. Я уже собирался назвать это место «Такия-парк», но побоялся, что это мало кто выговорит.
Он жестом показал на огромный зал и людей, работающих в нем. Похоже, он был доволен собой, несмотря на все недавние неприятности.
— Этого офиса просто не существует. Если ты кому-нибудь расскажешь, что был здесь, я поклянусь, что ты лжешь, и тут же выгоню тебя. Это для ясности.
— Усек. Но что же это за «Мясорубка», раз уж я здесь оказался?
— Мы называем это консультативной оперативной группой ближневосточного отдела. КОГ БО. Это звучит формально и бюрократически. Проще говоря, здесь мы проворачиваем операции втемную. Настоящие тайные операции.
— А говоря сложнее?
— Не веди себя как задница, Роджер. Под «тайными» я подразумеваю операции, которые не регистрируются в журналах учета. Проводимые отсюда контртеррористические операции можно назвать, так сказать, «неофициальными». Они незаконны, поскольку президента о них не извещают каким-либо официальным, задокументированным способом. А раз, с формальной точки зрения, президент о них ничего не знает, то может ли он сказать о них конгрессу? Парк «Мясорубка» — это то, чем должно было бы быть ЦРУ, если бы его не профукали так позорно. Тайная разведывательная организация. Поэтому она может рисковать, нарушать законы, игнорировать бюрократические препятствия и посылать на хрен тех, кому не положено о ней знать. А еще она невидима, поскольку расположена под «зеленой» автостоянкой. Мы — как та платформа 9¾ в этом дурацком фильме про Гарри Поттера. Кирпичная стена, которая и останется таковой, если ты не наберешь невидимый код на одном из ее кирпичей. Вот тогда ты увидишь, что здесь на самом деле находится. А потом — хлоп, и ты уже в другом мире, где колдуны все еще применяют кой-какую магию. Ну, что думаешь? Давай! Признавайся! Тебя же это впечатлило.
— Это то место, где вы находитесь всякий раз, когда я не могу вас найти?
— Угу, — сияя, ответил Хофман.
Феррис осмотрелся. Ощущение как в оперативном центре в Баладе, только еще функциональнее. Огромные экраны на стене, на всех эти дрожащие изображения, которые ни с чем не спутаешь. «Предпорно». Но настоящая работа кипела в партере перед этими экранами, где сидели оперативники. Совсем не такие, какими Феррис привык видеть сотрудников ЦРУ. Большинство — молодые, от двадцати до тридцати с небольшим, в джинсах, футболках и облегающих куртках. Ни одного человека в галстуке. Стены ячеек-кабинетов — как в студенческом общежитии, с психами-студентами. Портреты бородатых людей, врагов, карты с местами дислокации оперативников, помеченными флажками, паутины диаграмм «анализа связей», описывающие взаимодействие членов подпольных организаций. Аналитики, сгорбившиеся за своими столами, как гидроакустики, следящие за подводными лодками противника. Ищущие невидимых убийц и пытающиеся заставить их всплыть на поверхность.
— Вы создали свое собственное ЦРУ, — сказал Феррис.
Хофман кивнул:
— Да, я сделал это. Говоря официально, этих ребят не существует, но они не зря просиживают здесь свои невидимые задницы. Объясню почему. Потому что они — наша последняя и самая большая надежда. Они знают, что однажды бомба, которую взорвут в Милане, Франкфурте или Нью-Йорке, окажется ядерной. И если они не найдут ее вовремя, она унесет жизни миллионов людей. Поэтому они работают, час за часом и день за днем, чтобы найти эту бомбу, найти тех людей, которые собираются установить ее, и убить их. Вот почему я так их люблю, неорганизованных, но работающих сверх всякой меры. Они не похожи на убийц, но являются ими.
Феррис посмотрел на сидящих в кабинетах-ячейках. Не меньше половины — женщины. Работают как проклятые, это видно. Шумно жуют жевательную резинку, притопывают ногами. Если бы здесь было разрешено курить, наверное, рядом с ними стояли бы пепельницы, доверху забитые окурками. Некоторые — крутого вида, с ярким макияжем, их можно было бы представить за столом для «блэк-джека» в Лас-Вегасе. Другие — обманчиво миловидные, но с холодным и жестким взглядом, как у змеи.
— Эй, Гвен, — обратился Хофман к брюнетке, на вид — тридцати с небольшим лет, сидящей за ближайшим столом. — Скажи ему, с чем ты работаешь.
Женщина насмешливо поглядела на Ферриса. Хофман кивнул.
— Я слежу за ячейкой в Сирии. Этой ночью они были в Дамаске. Сегодня они в Дайраль-Зоре, на дороге к иракской границе. Но мне почему-то кажется, что они не станут пересекать границу у Хузбайи. У нас рядом есть ниндзя. Мне кажется, что, как только я четко засеку их, они — мертвецы.
Она улыбнулась холодной улыбкой профессионального убийцы. Феррис посмотрел на Хофмана.
— А на кого работают эти ниндзя? — спросил он.
— Ни на кого. В этом-то и дело. Это единственный способ выбраться из того дерьма, в котором мы оказались. При помощи таких людей, как Гвен.
Хофман взял Ферриса за руку и повел в сторону открытой двери кабинета.
— Пошли. Хочу тебя кое с кем познакомить.
Внутри кабинета за компьютерной клавиатурой сидел худощавый темнокожий мужчина в очках с тонкой оправой. Он бешено молотил по клавишам. В черном кашемировом свитере, на вид — под сорок, может, на пару лет постарше Ферриса. Подойдя поближе, он понял, что мужчина — араб, североафриканский, судя по темно-медовому отливу его кожи. Он посмотрел на них поверх очков и снова уставился на экран монитора. Пальцы еще секунд пятнадцать плясали по клавиатуре, потом он нажал «Enter» и снова поглядел на вошедших.
