Сергей Зверев - Тайна важнее жизни
– Что такое?
– Меня осенило! И как я сразу не подумал об этом. Вот болван! Как же я мог?..
– Не подумали о чем?
– Выход! Я знаю, какой у нас есть выход.
– В самом деле? – в голосе Айсаны звучало недоверие, но в этот момент Олег не обратил на него ни малейшего внимания.
– Да!
Они уже достигли трассы и остановились. В отдалении забрезжил свет фар. Автомобиль двигался в их направлении. Айсана смело шагнула на центр дороги и расставила руки в стороны. Фары ослепили девушку, и она зажмурилась. Взвизгнули шины, и машина резко остановилась в метре от Айсаны.
– Вы что, с ума сошли? – выкрикнул на иврите водитель, чуть ли не по пояс высовываясь в раскрытое окно. – Жить надоело? Да?
Мещереков уже подбежал слева и дернул на себя заднюю дверцу.
– Нам нужна ваша помощь. Пожалуйста… Мы щедро заплатим. Очень щедро.
– Хорошо-хорошо, – с некоторой долей испуга мужчина взирал на забирающегося к нему в машину щуплого типа с острой бородкой. – Могли бы нормально остановить. Без всяких там фокусов…
Айсана села рядом с ним на переднее сиденье.
– Поехали!
– Куда?
– Отель «Шалац», – подал голос с заднего сиденья Мещереков и, когда Айсана обернулась к нему с явным намерением опротестовать подобное решение, поспешно добавил: – Доверьтесь мне. Я знаю, что делаю. Везите нас в «Шалац».
Автомобиль сорвался с места. Зачем-то оглядываясь через плечо, профессор трясущимися от волнения руками достал из кармана мобильный телефон и набрал нужный ему номер. Вызываемый абонент ответил после третьего по счету длинного гудка.
– Роман Леонидович? – взволнованно заговорил Олег. – Это профессор Мещереков… Да, со мной тут кое-что приключилось. Это долго рассказывать. Мне нужна ваша помощь… То есть помощь того человека, о котором вы говорили. Ну, который должен был приглядывать за мной. Он здесь, в Иерусалиме?.. Хорошо. Да… Давайте поступим так. Свяжитесь с ним и скажите, что мы направляемся в отель «Шалац». Будем там приблизительно минут через двадцать – двадцать пять. Да, мы… Со мной девушка… Да, это она. Да, Роман Леонидович. Я понял. Как его имя?.. Хорошо. Обязательно. Все в порядке, – сказал он, уже убирая телефон в карман.
– Вы уверены? – Айсана смотрела на него с переднего сиденья, вывернув шею.
– Я же сказал, доверьтесь мне. – Профессор несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, восстанавливая нормальный ритм сердцебиения. – Нам помогут. И нам не придется больше бегать.
– А я?
– Я обещал помочь вам и не собираюсь отказываться от данного слова.
– Русское благородство? – усмехнулась девушка.
Мещереков не ответил.
Глава 8
Уже раз в десятый за последние две минуты Фишер посмотрел на циферблат наручных часов. Время не стало двигаться быстрее, как бы ему того ни хотелось.
– Где же Меер? – раздраженно произнес он.
– Позвони ему еще раз, – посоветовал Глейц.
Последний чувствовал себя неуютно, сидя в машине напротив мотеля, где в непосредственной близости со своим спутником находилась женщина, невольно внушавшая Глейцу самый настоящий священный ужас. И почему именно ему выпало по жребию судьбы оказаться сегодня в напарниках у Фишера? Почему именно они наткнулись на беглянку? Подсознательно Глейц чувствовал, что ничем хорошим это для него не закончится. Но показывать свой страх перед Фишером он не собирался. Меер приказал ждать у мотеля, и они ждали. Ждали уже более двадцати минут.
Фишер набрал на своем мобильнике номер шефа и теперь терпеливо вслушивался в длинные ноющие гудки. Он уже дважды звонил Мееру, но тот упорно не брал трубку. Не было соединения и на этот раз. Фишер раздраженно бросил телефон на приборную панель.
– Не отвечает, – констатировал он и без того очевидный факт. – Куда же он, черт возьми, мог запропаститься?
– Приедет, – не очень уверенно буркнул Глейц.
Фишер покосился в сторону мотеля.
– Мы рискуем тут засветиться. Если она заметит нас, положение значительно осложнится. Исчезнет фактор неожиданности. Внезапности. Как гласит старая поговорка, выигрывает тот, кто бьет первым.
– А другой проигрывает?
– Соответственно, – хмыкнул Фишер. Посидев немного без движения, он опять бросил взгляд на наручные часы. – Мы теряем драгоценные секунды.
– Успокойся, – осадил его напарник. – Мы все равно ничего не можем изменить. Меер…
– Что Меер? – язвительно откликнулся Фишер. – Где он, этот твой Меер? Заехал куда-нибудь пропустить чашечку кофе?
– Говорю тебе, Шолом, не заводись…
– К черту! – Фишер хлопнул себя ладонью по колену. – Давай сами все провернем, не дожидаясь этого увальня. Зайдем и всадим пулю в башку этой сучке. И ее русскому сообщнику тоже. В любом случае, Меер сказал, что расклад таким и будет.
Глейц заерзал на водительском сиденье.
– Мы не можем, Шолом. Без соответствующего приказа… Сам понимаешь. Меер мог созвониться с Вентайлом, и у них теперь возникли совершенно другие планы. А ты хочешь наломать дров…
– Ничего я не хочу ломать, – отмахнулся Фишер от Глейца, как от назойливой мухи. – Я просто не могу больше сидеть здесь и бездействовать. В то время как объект – вот он, под боком.
Они замолчали, каждый погрузившись в свои размышления, которые по форме и по сути кардинально отличались друг от друга. Почти все окна в номерах мотеля погасли, но в том, в котором, как выяснил Фишер, остановились Айсана и Мещереков, по-прежнему горел свет. Повернув голову, Фишер заметил силуэт девушки на фоне этого окна. Что она сейчас делает? Курит? Наблюдает за ними? Драгоценные секунды, которые еще недавно давали им преимущество, утекали, и Фишер ничего не мог поделать, кроме того, чтобы просто мириться с этим неизбежным фактом.
От невеселых мыслей Фишера отвлек свет фар, двигавшегося им навстречу автомобиля. На какое-то мгновение он ослепил Фишера, и тот рефлекторно отклонился в сторону. Автомобиль проехал мимо, но Фишер невольно обратил внимание на то, что он сбросил скорость. Глейц приоткрыл окно и потянулся в карман за сигаретами.
В зеркало заднего вида Фишер заметил, что все тот же автомобиль, который он теперь легко сумел определить как «Мерседес», разворачивается в обратном направлении. Этот маневр почему-то пришелся Фишеру не по душе. Он скорее машинально, чем осознанно расстегнул молнию на своей ветровке и коснулся пальцами торчащей из кобуры рукоятки пистолета, который Меер позаботился выдать ему взамен того, что находился сейчас в руках Айсаны Хаши-Ула.
Глейц прикурил сигарету и, выпуская дым, развернулся к открытому окну в тот самый момент, когда «Мерседес» поравнялся с их автомобилем. Выстрел грохнул буквально за секунду до того, как Фишер осознал, что это неминуемо должно случиться. Следом за ним второй, потом третий, четвертый. Одна из пуль просвистела над самой макушкой Фишера, когда он, толкнув от себя дверцу, кулем вывалился из машины, попутно выхватывая оружие из кобуры. На сиденье, занимаемое им всего секунду назад, рухнул с простреленной головой Глейц. Сразу две пули, вылетевшиее из окна «Мерседеса», пробили череп Глейца, не оставив тому ни единого шанса выжить.
Хлопнули дверцы «Мерседеса». Фишер вскочил и, оттолкнувшись, прыгнул влево. Перекатился через себя, припал на одно колено и выстрелил, точно определив для себя в качестве мишени долговязового типа в черном.
Пуля ударила Касана в живот. Он злобно выругался по-арабски, падая на колени. При этом он нашел в себе силы выставить перед собой пистолет и еще дважды спустить курок. Фишер рыбкой нырнул вперед, и ни одна из пуль не задела его. Он поймал стоящего на коленях Касана на мушку и сделал второй выстрел, на этот раз в голову. Араб дернулся, оружие выпало из его рук, а затем он и сам ткнулся лицом в землю.
– Ах, шакал поганый! – гневно выкрикнул Дауд, скрываясь за корпусом «Мерседеса» и посылая свою пулю в направлении Фишера.
Он оказался более удачливым стрелком, нежели его напарник. Пуля ужалила Фишера в плечо. Рубашка намокла и прилипла к телу. Игнорируя жжение в руке, Фишер вскочил и бросился вперед. Он намеренно шел в лобовую атаку. Старый, как мир, и не раз проверенный на практике трюк. Дауд на него купился. Он выскочил из-за «Мерседеса», рассчитывая с ходу сразить раскрывшегося противника, но времени, которое ему понадобилось на то, чтобы прицелиться, вполне хватило Фишеру для решающего выстрела. Для надежности он даже произвел два. Дауда отбросило назад, как тряпичную куклу. Он коротко взмахнул руками и упал на спину. Фишер присел и сгруппировался, держа на прицеле «Мерседес». Но, судя по всему, внутри салона больше никого не было.
Фишер встал, двумя прыжками пересек небольшое пространство и склонился над поверженным Даудом. Араб еще дышал, но из его простреленных шеи и груди толчками выбрасывалась кровь. Глаза закатились, а губы, скрытые густой бородой, еще пытались произнести что-то вразумительное. Фишер не стал его добивать. Даже не будучи знатоком в области медицины, он прекрасно знал, что с такими ранениями не выживают. В общей сложности мучения Дауда продлятся не более полутора минут. Фишер шагнул в направлении Касана. Тут и приглядываться не надо было. Холодный взгляд безжизненно взирал на затянутый хмурыми тучами небесный купол. Касан был мертв.
