Сергей Бакшеев - Шпион из-под воды
– Агент опять вышел на связь?
– Тот же передатчик. Тот же почерк.
– Откуда был сеанс?
– На этот раз с побережья. Точного места я не знаю, расспрашивать не стал.
– Вчера на острове мы спугнули аквалангиста, и он перебазировался. – Заколов присел рядом, сцепил пальцы. – Все-таки это он! Григорьев вполне мог успеть. За час можно примчаться, откуда угодно. А я то гадал, почему он назначил свидание на девять. Теперь ясно! Он запланировал радиосеанс впритык со свиданием. В случае чего он заявит, что всё это время ждал девушку. И она подтвердит! Он создает себе алиби.
– Хитер.
– Вот именно! – Заколов хлопнул себя по лбу. – Григорьев настолько хитер, что сознательно представляет себя недотепой. Сует лампочку в рот, является с ней в госпиталь. Никто никогда не подумает, что такой простофиля может быть шпионом.
– Тогда нам надо получше приготовиться к встрече с хитрым противником. Ларисе удастся заманить его на крышу?
– Я надеюсь. Ведь она – потрясающая актриса.
Тихон произнес эти слова с таким благоговением в голосе, что Евтушенко понял, друг не на шутку очарован яркой девицей. Он оценивающе посмотрел на Заколова, гадая, насколько далеко зашли их романтические отношения, не потеряет ли Тихон голову от безумной страсти.
– Влюбился? – с тяжелым вздохом спросил Евтушенко.
– Я? – Тихон отвел смущенный взгляд, не зная, что ответить. – Лариса помогает нам.
– Ты бы с ней поосторожнее… – посоветовал Александр.
– Подожди, – оборвал Заколов, выглядывая на площадь. – Она пришла.
– Опоздание на десять минут. Весьма скромно для московской красавицы.
– Григорьев целует Ларисе ручку. Ух, какой продвинутый чел, чтоб его!…
– Значит, все-таки влюбился, – сделал вывод Евтушенко.
– Болтают… И направляются сюда. – Заколов прервал наблюдение и скомандовал: – Операция идет по плану. Занимаем исходные позиции.
Друзья притаились с разных сторон от входа на крышу. Стремительно надвигающаяся южная ночь помогла им спрятаться.
Первой на крыше появилась Лариса. Она была одета в обтягивающие джинсы и тонкую блузку с широким вырезом, открывающим плечи, ноги мягко пружинили в модных кроссовках.
– Сюда, Олежик. За мной, – ласково звала она. – Мне вчера показали классное место. Отсюда потрясающий вид на ночной город.
– Кто показал? – лейтенант, придерживая фуражку, выбрался на крышу и попытался оглядеться.
– Какая разница, – перехватила его движение Лариса и ловко обвила шею гибкими руками. – Лучше поцелуй меня…
Она прильнула к лейтенанту, тот от растерянности не сразу догадался обнять девушку. Тихон решил не ждать развития событий и вознамерился сразу прервать неприятную для него сцену. Он подкрался сзади, приставил искусно выполненный пистолет-зажигалку к затылку Григорьева и громко скомандовал:
– Лейтенант Григорьев, вы арестованы! Не оборачиваться! Медленно опускаем руки и заводим их за спину. Малейшее неподчинение, и пуля вышибет твои мозги!
Офицер замер. Заколов чувствовал, как напряглась его спина, но он был готов к сопротивлению противника.
– И не думай, гад! Я выстрелю раньше. Руки! Ну! Сначала правую, затем левую.
Ладони, обнимавшие девушку, безвольно опустились. Лариса отпрянула, удивленно глядя на решительного и грубого Заколова. Александр Евтушенко стоял рядом, держа наготове магнитофон.
– Топай к краю крыши, – приказал Григорьеву Тихон.
– Кто вы?
– Топай и не рассуждай! – студент подтолкнул лейтенанта стволом пистолета.
Они медленно подошли к невысокому бордюру, отделявшему плоскую крышу от вертикальной стены.
– Сцепи ему ноги веревкой, – кивнул Тихон Александру.
Евтушенко присел и стянул ноги лейтенанта выше ступней заранее приготовленной парашютной стропой. Тихон взял конец веревки и поддернул ее вверх. Лейтенант зашатался. Его голос звучал неуверенно.
– Тихон, вы ревнуете? Я узнал вас.
– Тем лучше. Маски сорваны. Я сотрудник госбезопасности, и слежу за вами, начиная с самолета, – уверенно вещал Заколов, показывая Евтушенко, что можно начинать запись. Щелкнула нажатая клавиша, в кассете завертелась пленка. – У вас, господин Григорьев, на выбор два варианта…
– Я не господин, я товарищ.
– Времени для лирики нет! – отрезал Тихон. – Итак, первый вариант – честно ответить на мои вопросы. Второй – ощутить себя птицей во время краткого полета с девятого этажа.
Для убедительности Заколов толкнул Григорьева так, что тот упал животом на кирпичное ограждение, и тут же поднял вверх его ноги. Фуражка свалилась с головы лейтенанта и, кувыркаясь, полетела вниз. Лейтенант беспомощно балансировал над отвесной стеной. Он целиком находился во власти Заколова. Студент в любой момент мог сместить центр тяжести его тела наружу.
– Отвечайте, где спрятан передатчик?
– Какой еще передатчик?
– Который сначала был на острове. Где он?
– Я не знаю никакого передатчика, – истошно хрипел лейтенант.
– Что является кодом к шифру?
– Код. Какой код?
– Как происходит обратная связь с вашими боссами? Ну!
Заколов поддернул стропу. Связанные ноги приподнялись выше. Лейтенант бешено цеплялся руками за гладкую стену, повязка сбилась с его перебинтованной ладони. Григорьев попытался вывернутыми руками ухватиться за кирпичный выступ. Но это его не спасало, тело неумолимо смещалось за край здания. Еще миллиметр другой и…
Лариса в страхе отпрянула в сторону.
В последний момент Тихон ослабил веревку. Ноги лейтенанта опустились, вернув телу равновесие.
– А теперь всё с начала. Ваша агентурная кличка?
– Я… Григорьев, – сипел лейтенант.
– Какое ваше главное задание?
– Я по распределению… На службу.
– О чем было первое сообщение?
– Я не понимаю…
– Где передатчик?
– Не знаю!
– Ах, так! Не знаешь! А где же ты порезал руку?
Заколов с силой дернул веревку. Он был готов окончательно напугать шпиона и даже приспустить его вниз, пусть повертится над пропастью и поймет, что выбора у него нет.
Но в этот момент кто-то вихрем налетел на Тихона и сбил его с ног. Заколов не успел опомниться, как оказался распластанным на плоской крыше.
25
Прослушка
Радиограмма.
Игла Центру.
Возникли трудности случайного характера. Они успешно преодолены. Завершающие испытания С-300 намечены через пять дней. Операция "Крах" разбита на три этапа: люди, техника, документы. Решающая акция – в день испытаний. К этой дате прошу подготовить экстренную эвакуацию.
Сверху поверженного Тихона яростно придавливала Лариса Трушина. Ощущать ее тело было чертовски приятно, но гораздо больнее было осознавать, что девушка подло предала его и переметнулась на сторону врага. Пока ошарашенный Заколов терял драгоценные секунды, над ним грозно возвысился освобожденный лейтенант с пистолетом-игрушкой в руке. Григорьев был разъярен и, хуже того, он понимал, что пистолет ненастоящий, а потому держал его за ствол и замахивался, как молотком. Церемониться он явно не собирался. Еще мгновение и лоб Тихона повстречался бы с тяжелой штуковиной, но в этот момент, зрачки лейтенанта удивленно взметнулись вверх, рот открылся, а тело обмякло и шлепнулось рядом.
На фоне ночного неба появилась озабоченная физиономия Евтушенко. В руках Сашка держал расколотый магнитофон.
– Олег не виноват, – шепнула девушка.
Ее губы находились так близко от лица Заколова, что он чувствовал щекой ее влажное дыхание. Голубые глаза девушки смотрели преданно и участливо. "Игра, опять игра", – с горечью подумал Заколов, сжал ее плечи и грубо отпихнул.
– Предательница!
– Ты сделал мне больно! – обиделась Лариса.
– Зачем? Зачем ты вмешалась?
– Ты чуть не столкнул его с крыши!
– Я понял. Ты с ним заодно. С самого начала!
– Да очнись ты! Олег ни в чем не виноват. Посмотри на его руку! Ты говорил, что у шпиона она порезана ножом, а у Олега снаружи содрана кожа. Его ладонь цела!
Заколов присел, повертел раненную кисть лежавшего без сознания лейтенанта. Ножевого ранения он действительно не обнаружил.
– Я заметила это, когда у него соскочила повязка, – продолжала объяснять Лариса. – А когда ты решил его сбросить…
– Я не собирался его бросать с крыши!
– Тихон, ты был такой злой. Я так испугалась… Честно.
– Этого требовала моя роль.
– Знаешь, наша сцена совсем не походила на кино. Там не так страшно.
Григорьев застонал, открыл глаза и начал шевелиться. Он приподнялся на локте, потрогал голову и испуганно повернулся к Заколову.
– Успокойся, лейтенант. Это был розыгрыш.
Кривая недоверчивая усмешка появилась на губах Григорьева.
– Олег, Тихон пошутил, – кивнула Лариса.
– Ну и городок, – кряхтел лейтенант. – Каждый день шуточки.
– Извини, если напугал. – Заколов помог Григорьеву приподняться. Бывшие противники мирно сидели плечом к плечу.
