Чингиз Абдуллаев - Среда обитания
– Вы меня не уговаривайте. Но если вам сказал Матвей Константинович или наш психолог-психиатр Погосов, то это еще ничего не значит. Их и близко к Снежане Николаевне не подпускают. Она считает их всех плебеями. Вы, наверно, знаете, что она сама из профессорской семьи. Вот поэтому она немного презирает всех, у кого папа с мамой не были докторами наук. Даже мужа своего немного презирает, ведь его отец работал на металлургическом комбинате, был обычным производственником.
– А если мне об этом сообщил Валерий Арсаев?
– Значит, это он сообщил, – убитым голосом произнесла Регина, – значит, все правда. Этот тип все точно знает. Ему одному она доверяет. Только ему среди нас всех. Тогда все правда.
– Мне показалось, что наоборот. Я слышал, как она его ругала.
– Это ничего не значит. Она его всегда ругает. Но он единственный, кто вхож в их семью, кто может туда приезжать в любое время суток. Меня туда не пускают даже близко. Вы знаете, что она три раза вычеркивала меня из списков приглашенных на наши корпоративные вечера? Можете себе представить, какая она дрянь? Но я молчала, понимая, что нельзя возражать.
– Два раза, – поправил ее Дронго.
– Вам уже и это сообщили. Да, только два раза. Увижу Валерия и вырву его поганый язык. Чтобы меньше болтал. Всем рассказывает обо мне гадости. А знаете почему? Он подъехал ко мне, еще когда я была в канцелярии. Ну я его тогда и послала куда-то далеко. Вот с тех пор он меня и не любит. А сам слюни пускает. Особенно когда мы летаем втроем. Его никто не зовет на приемы, а мы с Львом Давидовичем там всегда бываем.
– Вчера вы называли его умницей и прекрасным товарищем.
– Я и сейчас скажу, что он умнее многих. А как товарищ… Гусь свинье не товарищ, он бывает хорошим, когда ему нужно. И с кем нужно, чтобы произвести впечатление.
– Он больше не пристает?
– Сейчас нет. Боится. Правда, несколько раз пытался завести об этом разговор. Мол, ты молодая, тебе нужно разнообразие. Я его с этим разнообразием тоже далеко послала. У меня есть друг, про которого он тоже знает. И Лев Давидович. Больше, чем достаточно. Нет, вы подумайте только, какой он мерзавец. Ничего, я ему отомщу. Он думает, что так и останется безнаказанным. А сам готов пятки лизать Льву Давидовичу, чтобы в состав совета директоров попасть. Но он придумал трюк получше. Решил действовать через Снежную королеву. Напрасно старался, ничего у него не получится. Ой…
Она обернулась. На пороге стоял Валерий Арсаев. Возможно, он услышал ее последние слова.
– Много лишнего болтаешь, – гневно произнес он. – Вас вызывает Лев Давидович, – обратился Арсаев к Дронго, и когда они вышли из комнаты, Валерий тихо шепнул Регине: – А тебя я удавлю, если посмеешь еще раз свой рот поганый раскрыть.
Глава 13
Кабинет Льва Давидовича не поражал своей роскошью. Обставленный в минималистском стиле, он как раз поражал отсутствием изысканной мебели или дорогих кожаных диванов. Здесь все было достаточно функционально и приспособлено для работы – от большого кожаного кресла хозяина кабинета до плазменного экрана телевизора, стоявшего в углу. Только очень внимательный человек мог бы понять, что ковры, лежащие на полу, – образцы ручной работы из натурального шелка и стоят несколько десятков тысяч долларов, а картина Серова, висящая на стене, является подлинником.
Мебель была заказана в Италии по эксклюзивным образцам и делалась из особой породы красного дерева. Она стоила как дорогой автомобиль, но внешне была похожа на обычную. Компьютеры и телефоны, установленные на столе, были без логотипов названий фирм, так как тоже собирались по особым заказам. В углу, рядом с книжным шкафом, находилась незаметная дверь в так называемую комнату отдыха для президента компании.
– Добрый день, господин Дронго, – встал из-за стола Деменштейн, подходя к эксперту и пожимая ему руку, – со вчерашнего дня мы пытаемся решить, как нам жить дальше. Если Френкель и компания знают о наших проблемах, то они уже наверняка ищут Неверова параллельно с нами. И у нас не может быть уверенности, что они не придут к финишу первыми.
Вошедший следом за Дронго Валерий Арсаев явно порывался что-то сказать, но не смел перебить президента.
– Я полагаю, что эта опасность существует, – кивнул Дронго, – но мне кажется, что они его не найдут. Более того, я все больше склоняюсь к мысли, что он не просто пропал, а его физически устранили.
– Садитесь, – показал Лев Давидович на два кресла, стоявших в углу. Они вместе с Дронго разместились в них. Арсаев взял стул и присел невдалеке, готовый вступить в беседу, если понадобится.
– Почему вы так думаете? – спросил Деменштейн. – У вас есть основания полагать, что его убили?
– Да. Все больше и больше. Я сегодня утром видел его дачу. У него там был достаточно большой участок, и сразу заметно, с какой любовью и вниманием он относился к этим насаждениям. Внезапно исчезнув, он обрекает свой участок на фактическую гибель. Для человека, который много лет ухаживал за дачей, это равносильно собственной смерти. Он бы обязательно кого-нибудь попросил присмотреть за участком или за домом. Можно было придумать любой повод. Даже смертельная угроза не причина для того, чтобы так все бросить. Бросить фактически дело своей жизни. Кроме того, у него остались внуки, которых он очень любил. Хотя бы ради них он должен был подумать о своем участке.
– Интересно. Вот что значит свежий взгляд, – строго сказал Лев Давидович, обращаясь к Арсаеву. – Нашим бы подобное и в голову не пришло. И наш психиатр тоже хорош, ничего не понял.
– Затем дальше. У него остается собака Джульбарс, которая жила на даче. Согласитесь, что собака тоже показательный пример. Нельзя просто так бросить свою собаку, обрекая ее фактически на голодную смерть, если бы на следующий день туда не догадалась приехать дочь хозяина. И, наконец, самое главное. В тот вечер, когда он исчез, Неверов позвонил своей дочери и сообщил, что скоро приедет. Вы можете себе представить такого отца-изувера, который нарочно звонит дочери перед тем, как исчезнуть, и заявляет, что сейчас приедет к ней? Чтобы она волновалась еще больше и вообще сошла с ума? Ни один отец в здравом уме так не поступит.
– Да, – после недолгого молчания согласился Деменштейн, – доводы более чем убедительные. Значит, вы считаете, что его устранили? В таком случае куда исчезли документы?
– Я полагаю, что он в любом случае не хранил их дома или на даче. Это было бы слишком наивно и непрофессионально для следователя по особо важным делам. Если вы пригласите Матвея Константиновича и Ашота Борисовича, то мы сможем уточнить, как исчез Неверов именно в тот вечер.
– Пригласите Суровцева и Погосова ко мне, – распорядился Лев Давидович.
– Если его убрали, то нужно найти труп Неверова, – рассудительно сказал Арсаев.
– Мне нужен не его труп, а мои документы, – холодно произнес Деменштейн, – он меня вообще не волнует.
– Напрасно, – вмешался Дронго, – ведь тогда у нас получается очень интересная партия. Кто-то сумел устранить Неверова, и этот кто-то не является вашим оппонентом. Это не Френкель и не люди, которые за ним стоят, ведь они сами ищут Неверова и его документы. Тогда кто? Получается, что устранивший Неверова человек был даже вашим союзником, а не врагом.
– Избавь меня бог от таких союзников. Лучше бы мне сдали документы, – недовольно заметил Деменштейн.
– Пришли Суровцев и Погосов, – сообщила Регина.
– Пусть войдут. И никого ко мне не пускайте. Ни с кем не соединяйте. Ты поняла?
– Да. Конечно.
В кабинет вошли Суровцев и Погосов. Матвей Константинович, увидев Дронго, тяжело задышал и сухо кивнул ему, проходя дальше. Погосов пробормотал какое-то невнятное приветствие.
– Давайте за стол, – предложил Лев Давидович, поднимаясь из кресла. Он сел во главе стола. Справа устроились Суровцев и Погосов, слева – Дронго и Арсаев. – Господин эксперт считает, что Неверова уже нет в живых. Он изложил мне довольно убедительные мотивы своего обоснованного решения, – сухо начал Деменштейн, – прошу вас обоих выслушать его доводы и высказать свое мнение.
Дронго повторил все то, что он сказал хозяину кабинета, добавив, что сегодня он был у дочери Неверова.
– Зачем вы туда поехали? – гневно спросил Матвей Константинович. – Она теперь сообщит в милицию, что мы начали свои поиски ее отца. Только неприятностей нам не хватало.
– Я представился другом ее отца, который тоже разыскивает Неверова и хочет помочь их семье, – сообщил Дронго.
– Все равно это было очень рискованно, – изрек Суровцев.
– Что вы думаете насчет смерти Неверова? – спросил Лев Давидович.
– Пока не увижу тела, не поверю, что его убили. У нас в уголовном розыске привыкли доверять фактам, а не умозрительным заключениям умненьких сыщиков.
– А вы как считаете? – обратился Деменштейн к Погосову.
