Жерар Вилье - Эмбарго
– Думаю, мы достаточно выпили. Я провожу вас. У меня есть машина.
Несколько мгновений Паприка пристально смотрела на него, затем бросилась в его объятия и стала тереться об него от колен до плеч.
– Я хочу. Мне хочется...
Она начала обследовать его ухо острым язычком, буквально обвившись вокруг него. С тех пор, как они вошли в номер, они не переставая пили водку. Но это всего не объясняло. Малко оттолкнул ее.
– Почему вы хотите заниматься со мной любовью?
Паприка упрямо посмотрела на него.
– Я вам не нравлюсь?
Он приложил ей руку ко рту, чтобы помешать начать все сначала.
– Паприка, – сказал он по-немецки, – скажите мне правду.
Он не понимал, какое место занимала молодая женщина в смертельной головоломке, в которой он запутался. Молодая немка помолчала несколько секунд, затем из ее голубых глаз брызнули слезы.
– Умоляю вас, – сказала она, – разрешите мне остаться здесь.
Голос у нее внезапно стал как у маленькой девочки. Малко приподнял ее лицо за подбородок.
– Что такое? Чего вы боитесь?
Он скорее угадал, чем услышал произнесенное ею слово.
– Нафуд.
– Почему?
– Он мне сказал, чтобы я осталась с вами...
Малко холодно улыбнулся.
– Очень любезно с его стороны. Но почему?
– Не знаю.
– Он вас часто просит оказывать подобные услуги?
– Иногда.
– Вам это безразлично?
Она вздохнула и прямо посмотрела на него, вытирая слезы.
– Мне тридцать лет. Десять лет я была фотомоделью. Пыталась сниматься в кино, – не получилось. С тех пор как я встретила Нафуда, моя жизнь изменилась. Он мне дает пять тысяч долларов, оплачивает мою квартиру. Он очень щедрый. Я знаю, что когда надоем ему, он мне даст достаточно денег, чтобы купить магазинчик. Или выдаст замуж за какого-нибудь богача. У меня будут дети...
Ее макияж размазался. Малко стало жаль ее. Ее зависимость от Нафуда Джидды была гораздо более утонченной формой давления, чем физическая угроза. Он налил в стакан водку и протянул ей.
– Успокойтесь.
Она залпом выпила, но в голубых глазах по-прежнему стоял страх. Она снова прижалась к нему. Ее духи были такими крепкими, что от них становилось не по себе.
– Оставьте меня спать здесь, – прошептала она. – Иначе у меня будут неприятности.
В ее больших голубых глазах блестели слезы. Малко подумал, что ничем особо не рискует.
– Очень хорошо, – сказал он. – Идем спать. Я устал.
Паприка взяла свою сумку, бутылку водки и впереди Малко вошла в спальню. На этот раз он помог ей расстегнуть платье. Под ним не было ничего, кроме загорелой кожи. Когда Малко вышел из ванной, она, казалось, спала. Он вытянулся на соседней двуспальной кровати. Через тридцать секунд теплое тело Паприки прижалось к нему с упорством спрута. Ни слова не говоря, она с полной нежности настойчивостью попыталась довести его до такого состояния, как ей хотелось. Наконец она с удовлетворенным вздохом уселась на него. Малко был слишком напряжен, чтобы в полной мере воспользоваться случаем. Тем не менее, поскольку таз Паприки продолжал раскачиваться взад и вперед все быстрее, он почувствовал, что не сможет долго сопротивляться. Его руки вцепились в бедра молодой немки. Она поняла, что у него вот-вот наступит оргазм.
– Да, да, давай, – прошептала она.
В момент оргазма он почувствовал, что Паприка наклонилась вперед. Ее руки приблизились к его лицу, раздался слабый хруст стекла, и сразу же появилось ощущение холода у ноздрей. Он не успел задержать дыхание.
Ощущение ожога легких было мгновенным. Ему показалось, что сердце его забилось со скоростью сто шестьдесят ударов в минуту, что в его артериях течет жидкое пламя. В несколько долей секунды это чувство передалось его члену, вызвав фейерверк невероятных ощущений, как если бы он исторг лаву в чрево Паприки. Он едва не потерял сознание.
Он вырвался из объятий Паприки, перекатился набок, зажег свет, хватая открытым ртом воздух, чтобы не задохнуться. Ему казалось, что сердце его сейчас выскочит из грудной клетки. Стоя на коленях перед кроватью, Паприка смотрела на него с полувеселым, полувстревоженным выражением лица. Возле нее в ее открытой сумке Малко заметил десяток стеклянных ампул.
– Что ты мне дала? – все еще задыхаясь, спросил он. – Ты сума сошла!
Ему никак не удавалось восстановить нормальный ритм дыхания. Лицо Паприки приняло выражение ребенка, которого бранят.
– Это для того, чтобы ты лучше себя чувствовал, – сказала она. – Я это часто принимаю. Это «pep-pills».[14]
Малко выпрямился, легкие его все еще горели, в глазах позеленело.
– Тебя следовало бы так отодрать, как тебе еще в жизни не доставалось. Надо сойти с ума, чтобы пользоваться такой гадостью. Ты могла убить меня.
Теперь он знал, что это было такое: амилнитрат, сильное кардиотоническое средство, которое прописывали при приступах стенокардии.
– Кто тебе велел дать мне это?
Паприка покачала головой.
– Никто, клянусь тебе. Я это сделала, чтобы доставить тебе удовольствие. Я сама часто этим пользуюсь.
– В таком случае ты можешь не дожить до старости, – заметил Малко.
Она пожала плечами.
– Нафуд тоже этим пользуется.
Он не ответил. Все это было странным. Разве Паприка не попыталась сейчас попросту убить его? Эта мысль была довольно неприятной. Он посмотрел на часы: половина третьего.
– Я провожу тебя, – безапелляционно сказал он. – Если мистер Джидда о чем-нибудь спросит, у тебя теперь есть что ему рассказать.
Они молча оделись. Паприка закончила первая и ушла ждать его в гостиную. Малко чувствовал себя одновременно опустошенным и обманутым. Ричард Кросби дал совершенно правдоподобное объяснение своего присутствия на «Немиране» под именем мистера Ивенса, Нафуд Джидда казался честным бизнесменом, а Паприка действовала лишь из самых лучших побуждений. Вот только в стенке лифта было маленькое отверстие. Конкретный факт, который мог позволить раскачать тяжелый административный механизм ЦРУ. Однако он был уверен, что вышел на крупный след. Паприка ждала его, скромно положив ногу на ногу.
– Идем, – сказал он.
У него больше не было никакого желания спать рядом с ней.
Глава 12
В дверь постучали. Два раза. Малко выключил душ и, с полотенцем на шее выскочив в небольшую прихожую, крикнул:
– Кто там?
За дверью раздался голос Криса Джонса.
– Друзья.
Малко открыл. На пороге стоял Крис Джонс с широкой радостной улыбкой на детском лице. За ним Малко увидел красный нос Милтона Брабека, шляпа надвинута по самые уши, на шее шарф.
– Очень здорово, что ты нас позвал, – сказал Крис. – Самое время, а то Милтон уже приготовился писать завещание. Мне он оставлял весь свой арсенал...
Гости вошли в прихожую. Остановившись, Милтон Брабек стал принюхиваться и, неодобрительно глядя на Малко, изрек:
– Вы стали душиться? Техасцы будут принимать Его Сиятельство за педика...
Действительно, витающий в воздухе запах духов «Гардения джунглей» трудно было выдать за туалетную воду после бритья. Следы пребывания здесь Паприки были налицо, Малко и сейчас, вдыхая, испытывал легкое жжение.
– Милтон, вы же знаете, что я всегда пользуюсь духами... Во всяком случае, вы прибыли очень быстро.
Крис Джонс рассмеялся.
– Нас засунули в самолет СОД,[15]даже не спрашивая согласия. В пять утра. Итак, какая программа?
Пока Малко одевался, Милтон сел в кресло и забавлялся со своей новой любовью: «Магнум-44» со стволом длиною в четыре дюйма.
– Вы будете охранять меня.
Малко рассказал им историю, которая произошла с ним накануне. Крис слушал, рассеянно выдвигая и задвигая ящики секретера, стоявшего рядом со столом. Малко не успел и глазом моргнуть, как Крис запустил руку в один из них и, ехидно улыбаясь, произнес:
– Мало того, что ты душишься, ты еще и наркотиками балуешься...
На своей огромной ладони он держал с дюжину ампул, похожих на те, которыми пользовалась Паприка. Малко взял одну и стал внимательно разглядывать ее. Никаких следов. Внутри абсолютно бесцветная жидкость. Что бы это могло означать? Почему молодая немка оставила это у него? В комнате зазвонил телефон. Малко снял трубку. Звонил Нафуд Джидда.
– Я вас не побеспокоил? – любезно осведомился саудовец.
Малко, заинтересованный, поспешил заверить его в обратном. Саудовец сразу же приступил к делу.
– Вчера я ушел, не закончив наш разговор, – начал он. – Я хотел бы встретиться с вами. Пришлю за вами лимузин к одиннадцати часам.
– С удовольствием, – ответил Малко.
Раз такой могущественный человек, как Нафуд Джидда, пожелал с ним встретиться, значит, Малко удалось по меньшей мере его озадачить. Улыбаясь, он возвратился в комнату.
– Что происходит? – осведомился Крис.
– Это был Нафуд Джидда. Я с ним увижусь сейчас.
«Горилла» сардонически заулыбался.
