Ганс Эттинген - Крысы появляются ночью
Он медленно наполнил до краев бокал и выпил. Мысли заволокло вязким туманом.
С трудом поднявшись из-за стола, Сид включил радиоприемник. Монотонный голос диктора сообщал об уровне воды в реках.
— Идиотство! — проворчал Сид и попытался поймать другую станцию. В комнату ворвались рубленые синкопы, запричитала труба, приглушенная сурдиной.
Сид завалился в кресло и долго, не мигая, рассматривал черный телефонный аппарат, примостившийся у края письменного стола.
«Жалкий трус! Надо ведь позвонить Дорис, а я сижу и лакаю коньяк».
У двери отрывисто продребезжал звонок.
Сид даже не шевельнулся. Он сидел с закрытыми глазами.
«Меня нет дома…»
Снаружи кто-то снова нажал на кнопку звонка. Теперь долго и требовательно.
«Проклятье!.. Меня здесь нет!»
Снова позвонили.
Сид вскочил, покачнулся. Какому черту понадобился он сейчас? Пошатываясь, он подошел к двери и открыл ее.
На лестничной площадке стоял Адамс и приветливо улыбался.
— Что тебе надо, проклятая крыса? — с ужасом проговорил Сид.
Адамс осклабился. Не обращая внимания на оказанный ему прием, он прошел в переднюю и аккуратно повесил шляпу на крючок.
— Уходите! — задыхаясь от бессилия и гнева, выкрикнул Сид.
Адамс внимательно посмотрел на него.
— Я бы не сказал, что вы хорошо принимаете меня. Но я вас понимаю. Вы устраиваете вечер встречи с самим собой, да? По-видимому, на той стороне было не очень приятно?
— Вон отсюда! Не то я вас высажу через дверную филенку! — неистовствовал Паули.
— Это не так легко, как вам кажется, — спокойно заметил Адамс. — Во-первых, дерево — довольно прочный материал; во-вторых, я еще в хорошей форме. Давайте лучше присядем.
Нетвердо держась на ногах, Сид последовал за ним в гостиную.
— У вас только один выход, — обратился к нему Адамс. — Рассказать мне обо всем, что происходило с вами там, и беспрекословно выполнять мои приказания. За это я обещаю защищать вас от Батлера. Кстати, насколько мне известно, он не особенно хорошего мнения о вас.
— Вы — защищать меня!.. — Сид скривился. — Как это мило с вашей стороны! Что бы я делал без вас?.. — Он наполнил свой бокал коньяком.
— Возьмите себя в руки! — оборвал его Адамс.
— А может, взять в руки ремень? — Сид хихикнул. — Впрочем, как зовут служителя на маяке Зильт?..
Адамс даже растерялся.
— Вы что, сходите с ума?..
— Вы не знаете этого? «Прост»[7] его зовут. Прост!.. — И Сид одним глотком опустошил бокал.
— Пьяная свинья! Завтра утром я снова приду к вам. Если к тому времени вы не будете трезвым как стеклышко, тогда молитесь богу!
Адамс встал и быстро вышел. Громко щелкнул дверной замок.
— Привет богу, уважаемый! — глухо пробормотал Сид и трясущимися пальцами стал прикуривать сигарету.
По радио сообщали последние известия, но Сид ничего не слышал. Он с отсутствующим взглядом сидел в своем кресле. Лицо его перекосилось.
«Они снова следят за мной. Они подстерегают меня за углом, они хотят загрызть меня, эти крысы. Адамс — крыса, и Мюллер — крыса… Этот тип в темных очках — самая жирная крыса. Все они хотят кусать, рвать меня!»
Он стал затравленно озираться, один в темной комнате. Он видел их везде: под шкафом, в углу, на письменном столе. Они скалили свои острые, как гвозди, зубы и шмыгали с легким шорохом по ковру. Они все ближе подкрадывались к нему — громадные, жирные.
Он поджал ноги и резко закричал, потом запустил бутылку в книжный шкаф — она разлетелась вдребезги; стакан полетел в дверь… и призраки внезапно исчезли.
— Я перепил, напился до чертиков, — простонал Сид, проводя ладонью по лбу, покрытому холодным потом. Видения исчезли, но страх, парализовавший его, еще оставался.
«Дорис! Как она мне сейчас нужна! Только она может мне помочь».
Он сорвал телефонную трубку и набрал номер. Услышав голос телефонистки, спрашивавшей о заказе, немного успокоился. С трудом ворочая языком, заказал разговор.
— Соединяю!..
В трубке щелкнуло; потянулись длинные, как вечность, секунды; потом раздались длинные гудки, и наконец он услышал приглушенный расстоянием голос.
— Дорис, это ты?.. Скажи что-нибудь, я так хочу тебя услышать…
— Сид?.. — Ее голос прозвучал испуганно. — Сид, что с тобой?..
— Дорис, ты должна немедленно приехать ко мне. На той стороне я всё рассказал. Слышишь? Всё. Мы там можем начать новую жизнь, никто там нас больше не достанет. Ты слышишь? Никто…
— У тебя лихорадка? Ты болен? — забеспокоилась она.
Да… — Он задыхался. — Лихорадка, болен. Я не могу больше. Прошу, приезжай ко мне сегодня же ночью. Мы должны уехать…
Она, секунду помолчав, ответила:
— Я попрошу брата, чтобы он отвез меня на машине прямо в Берлин. Мы будем через три часа.
— Ты приедешь?.. — прошептал он. — Ты действительно приедешь?.. Дорис!..
XIX
Батлер зевнул и посмотрел на часы.
— Черт возьми, уже поздно. Час ночи.
Эвелин промолчала.
Перед тем как спрятать бумаги в сейф, майор в последний раз просмотрел их.
— Итак, мы пришли к заключению, мисс Эвелин, — сказал он, — что завтра утром вы снова выезжаете на Восток. Вас будет ждать другой связной. На этот раз в Трептов-парке. Запомните место встречи: у первой урны справа, возле южного входа в парк. Если около нее вы найдете кусок оберточной бумаги с отпечатанным на нем названием фирмы «Кондитерская Блюмлейна, Штеглиц, Шлоссштрассе», значит, все в порядке. Наш человек обратится к вам. Он спросит вас о результатах тотализатора от двадцатого ноября. Вы должны ему ответить: «Я предпочитаю ходить на кэтч». Все ясно?
Эвелин машинально кивнула головой.
Батлер поднялся.
— Завтра вечером я жду вашего отчета.
В этот момент, не постучав, в кабинет ворвался Вильямс. Его лицо было красно от волнения. В руке он держал катушку с магнитофонной пленкой. Заметив недовольное выражение лица Батлера, он торопливо объяснил:
— Прошу прощения, сэр! Но мне кажется, что вам надо прослушать это как можно скорее. Здесь разговор агента по телефону Триста одиннадцать.
Майор насторожился и медленно опустился на стул.
— Это же номер Паули, — тихо произнес он. — Значит, этот парень вернулся? Почему же я ничего не знаю об этом? Эта старая заклепка Мюллер ни на что не способен!
Эвелин стояла у самой двери и беспокойно оглядывалась на нее. Те двое не замечали ее.
Сержант установил катушку в магнитофон, стоявший около стола Батлера, и включил его.
Майор внимательно слушал разговор Сида с Дорис, время от времени потягивая свою черную сигару. Сержант уже выключил магнитофон, а Батлер все еще пребывал в состоянии сосредоточенного молчания.
Эвелин замерла. Сейчас разговор шел о Паули, а вскоре вот так же они могли заговорить и о ней.
— Вильямс, — повернулся к сержанту Батлер, — надо немедленно кончать с этим делом. Где лейтенант Перси?
Эвелин бесшумно выскользнула за дверь.
— Я думаю, что он лег спать, — ответил сержант.
Батлер снял трубку.
Отозвался сонный голос Перси.
— Переодеться в гражданское и через десять минут прибыть ко мне в кабинет! — приказал Батлер.
— И мне тоже переодеться? — спросил сержант.
— Да.
Эвелин остановилась на тихой, едва освещенной улочке.
Ей было точно известно, что ожидает Сида. Это произойдет еще до рассвета. Она хорошо знала Батлера.
Она зябко поежилась и плотнее запахнула меховую шубку.
«Сид — моя жертва, — рассуждала она. — Без моей помощи они бы так быстро не обработали его. Правда, тогда рядом с ним оказалась бы другая… Таких, как я, у них достаточно, и все-таки в этом деле виновата я».
Эвелин вспомнила застенчивую попытку Сида познакомиться с ней в кафе «Бристоль», потом вечер, который они провели вместе, и эту последнюю ночь…
«Он ведь не хотел… — с горечью призналась она себе. — Мне пришлось дать ему героина. Он любит свою жену. Если бы он был груб, нагл или неприятен… — нет, он очень симпатичный парень. В самом деле, очень симпатичный… И теперь они его «выключат», как всегда это у них делается».
Она вспомнила записанный на пленку отчаянный голос Сида, усиленный динамиками. Он говорил как провинившийся, боящийся наказания ребенок, но это был все тот же Сид, которого она знала.
Перед ней всплыли знакомые лица его убийц — Батлера, сержанта и этого Перси…
Нельзя допустить этого!
Она может позвонить Сиду и предупредить его. Конечно, этот разговор сразу же перехватят. Батлер знает ее голос, и ее устранят так же быстро и бесшумно.
А как еще можно связаться с Паули? Поймать такси и поехать к нему домой? Пожалуй, будет уже поздно. Не предупредить ли немецкую полицию о готовящемся убийстве? Но по телефону ей не поверят. Пока они будут проверять его фамилию и адрес, пройдет немало времени. А Батлер все равно все узнает.
