Джеймс Грейди - Река тьмы
– Я слышал, ты теперь трудишься в экспертно-импортном банке? – спросил Греко.
– В какой-то степени – да, – ответил Уэс. – Ты можешь сделать мне одолжение?
– Какое?
– Мне нужно полное досье на одного покойного ветерана ВМФ.
Уэс сообщил Франку все, что узнал о Мэтью Хопкинсе от следователя в Лос-Анджелесе.
– Ни в коем случае не говори никому, что это нужно мне, и вообще ничего не афишируй. Я перезвоню тебе через несколько дней.
– Договорились. Что-нибудь еще?
– Не рассказывай об этом адмиралу Франклину и другим шишкам.
– Никогда! – усмехнулся Греко.
Уэс повесил трубку. Небо за окнами лавки было уже совсем серым. Какая-то бедная женщина с ребенком на руках – наверное, вьетнамка – умоляющими глазами смотрела на Уэса. Он вышел из лавки, оставив на полке рядом с телефоном горку мелочи.
* * *Был уже поздний вечер, когда Уэс наконец добрался до своего дома. По пути он часто смотрел в зеркало заднего вида: ничего подозрительного. Его никто не преследовал. Припарковав машину в двух кварталах от дома – ближе места для парковки не оказалось, – он не спеша двинулся по тротуару: за ним никто не шел. Почтовый ящик в парадной был пуст. В квартире ничего подозрительного не было – все как прежде.
Большую часть свободных вечеров Уэс проводил в своей квартире один. Он много читал, в основном книги по истории. Телевизор включал лишь тогда, когда транслировали матчи по бейсболу. Изредка он, правда, выезжал в Балтимор, чтобы посмотреть «живьем» игру своих любимцев из команды «Ориолз». Иногда он позволял себе, конечно, и поход в кино, и выход в ресторанчик неподалеку. Но все же большую часть свободного времени Уэс проводил дома. Постоянной женщины у него не было, и он всерьез убеждал себя в том, что ему нравится спать на широкой кровати одному.
В последнее время он стал перечитывать пожелтевшие письма своей матери (отец ему никогда не писал). С каждым днем лица родителей на старых черно-белых фотографиях казались ему все более незнакомыми.
Сегодня перед возвращением домой Уэс заехал в маленький магазинчик и сделал там фотокопии досье, полученного в ЦРУ, примечаний Ноя, расписок, фотографий Джуда и своих собственных записей. Переодевшись дома в джинсы и свитер, надев кроссовки, он пошел на кухню, плеснул в стакан виски и разложил на столе копии всех своих секретов. «Что это? Излишняя предосторожность или начало паранойи? – подумал он. – Ну уж нет! Пусть лучше меня считают бюрократом, чем запятнавшим свою честь моряком!»
Уэс положил фотокопии документов в черный пластиковый пакет, плотно запечатал его липкой лентой, достал из ящика стола на кухне молоток и гвозди.
Подойдя к входной двери, он посмотрел в глазок: в коридоре никого не было. Уэс беззвучно открыл дверь и полез по пожарной лестнице на чердак. В углу чердака на железнодорожных шпалах был установлен огромный центральный кондиционер, использовавшийся в жаркое время года. Уэс отогнул лист железа, которым были обиты шпалы, засунул туда свой пакет и накрепко приколотил железо гвоздями.
Спустившись в коридор, он на цыпочках пошел к своей двери. Он уже вставил ключ в замок, когда дверь напротив его квартиры внезапно открылась. На пороге стояла женщина с распущенными волосами, в белой блузке и черных джинсах. В правой руке она держала мусорное ведро. Женщина внимательно оглядела Уэса, покачала головой и рассмеялась. Уэс замер на месте.
– Бывает же такое! – сказала женщина. – Мне попадается мужчина с молотком в тот самый момент, когда больше всего мне нужен человек, разбирающийся в формулах сопротивления материалов.
Женщина прикрыла за собой дверь.
«Черт бы тебя подрал! – подумал Уэс. Ему неудержимо захотелось проучить незнакомку. – Да, у меня в руках рабочий инструмент, которым, кстати, можно не только гвозди забивать!» – уже собрался выпалить он. Но в последний момент передумал: уж больно располагающая была улыбка у женщины, да и чувства юмора, судя по всему, ей было не занимать.
– Кто вы? – спросил Уэс.
– Меня зовут Бэт Дойл.
– А что случилось с Бобом? – Уэс вспомнил имя своего соседа. Уэс знал о нем только то, что он работал в министерстве юстиции и увлекался велоспортом.
– Его куда-то перевели, появилась какая-то срочная работа… А вас как зовут?
Уэс назвал свое полное имя, а потом спросил:
– Вы с Бобом друзья?
– Я его ни разу в жизни не видела. Но у нас оказались общие знакомые, и когда мне срочно понадобилось пристанище в Вашингтоне, они с ним договорились об аренде этой квартиры – она ведь все равно пустует.
– Мусорщики приедут теперь только в среду – у них там какие-то проблемы, – сказал Уэс, показывая на ведро в руке женщины. – Так что советую подождать, а то в мусоропроводе снова появятся крысы.
– Ненавижу крыс, и потому мусор останется пока у меня… Один вопрос, таким образом, решен. Остался главный – как быть с сопротивлением материалов?
Бэт снова улыбнулась.
– Знаете, я когда-то изучал этот предмет и, может быть, кое-что вспомню, – неуверенно сказал Уэс и вдруг, сам того не ожидая, спросил: – Что это за кусочек металла у вас в ноздре?
– Это маленький бриллиант, – сказала Бэт, дотрагиваясь до носа пальцем. Ногти у нее были аккуратно подстрижены. – Мне поставили его в Индии двенадцать лет назад… Этот бриллиант я даже не вижу, когда смотрю на себя в зеркало. Как правило, люди при встречах со мной стараются сделать вид, что не замечают его, но вы… – Бэт пристально поглядела Уэсу прямо в глаза.
– А зачем вам этот бриллиант? – ничуть не смущаясь, спросил Уэс.
– Я была страшно наивной. Все принимали меня за девчонку и не давали мне больше четырнадцати лет. А так хотелось выглядеть старше, загадочнее, опытнее… Одним словом, глупость все это. Вот только проколоть ноздрю – операция довольно болезненная.
– Каким это образом вы оказались в Индии? – спросил Уэс.
– Так, по пути в другие места. Вам самому приходилось бывать в Азии?
– Да.
– Вы действительно помните формулы из сопротивления материалов? Сможете мне помочь?
Уэс решил было сказать «нет», но передумал.
– Попробую, – ответил он.
– У меня есть виски, – сказала она. – Если, конечно, найду бутылку в этом хаосе после переезда.
Она распахнула дверь. В гостиной в беспорядке были разбросаны коробки, сумки. У стены стояла чертежная доска.
Бэт внезапно застыла на пороге.
– Подождите, – сказала она. – Я знаю о вас только то, что зовут вас Уэсли Чендлер и что вы помните кое-какие формулы. А вдруг вы убийца, а я приглашаю вас к себе на виски… Чем вы занимаетесь?
– Я – моряк, офицер…
– Ну надо же! – Бэт покачала головой. – Первый мужчина, с которым я познакомилась в Вашингтоне, – моряк! Странный город… Можно ли вам доверять, господин моряк?
– Нет, – ответил он.
Они оба рассмеялись.
– Ну что ж, – сказала Бэт. – По крайней мере вы честный малый. Закрывайте дверь.
Бутылку виски она нашла. Они сели друг против друга прямо на пол. Вокруг были разбросаны учебники по инженерному искусству. Стаканы с виски они поставили справа от себя. Она курила сигареты «Кэмел» одну за другой, прикуривая от видавшей виды зажигалки «Зиппо».
– Только не говорите, что это дурная привычка, – заметила Бэт. – Когда поздно ночью заканчиваешь очередной чертеж, сигарета спасает тебя от одиночества.
В первый раз в жизни Уэса не раздражал сигаретный дым.
Довольно быстро выяснилось, что он почти ничего не помнил из инженерных премудростей, которые изучал когда-то в Академии ВМФ.
Бэт подняла голову и оглядела гостиную.
– Этот жуткий хаос мне надоел. Придется сегодня же все распаковать и привести квартиру в порядок.
– Если речь идет о помощи в распаковке, то уж здесь я действительно специалист, – пошутил Уэс.
Бэт засмеялась. Они стали приводить квартиру в порядок. Между делом она рассказала ему, что работала в архиве Фонда восточных искусств в Джорджтауне, но это ей надоело, и она надумала всерьез заняться архитектурой.
– Собираюсь поступать в колледж, – сказала она, – если, конечно, не помру за учебниками, готовясь к экзаменам.
Выяснилось, что ей уже тридцать два года и что она не замужем. Ей приходилось бывать в Германии, а в Азии, помимо Индии, еще и в Таиланде.
– Бангкок открыл мне глаза на реальность. Я попала туда в девятнадцать лет и оцепенела от всего увиденного там. Тучи маленьких тайских мужчин окружают тебя в аэропорту, чтобы выпросить милостыню. Сам город перерезают тысячи каналов, и каждое утро из них вылавливают покойников. Имен утопших или утопленных никто не знает. Ужас!
Уэс открыл еще одну коробку с книгами. Сверху лежал толстый желтый том в сильно потрепанной обложке – «Ицзин, или Книга перемен».
