М. Георгиева - Огненные стрелы
— В каких трубах шум?
— В отоплении. У нас в доме паровое отопление. Иногда звуки по трубам очень ясно передаются с этажа на этаж. Когда я услышал стук, прижался ухом к трубе. Стук стал яснее слышен. Сестра моя как раз в это время вошла в комнату, она тоже услышала.
— Да, очень интересно. Надо посмотреть. Ты кому-нибудь об этом рассказывал?
— Ни с кем об этом я не говорил.
— И никому не говори!
— Не буду, товарищ Огнянов.
— И сестре скажи, чтоб молчала.
Петруша ушел. Огнянов опять уселся за стол и стал отмечать те радиограммы, в которых шифрованный текст начинался с даты передачи.
Ему становилась теперь ясно, что враг и за границей и внутри страны прикрывал действительный текст фальшивым, состоящим из ничего не выражающего набора цифр.
Он задумался над отдельными листами и незаметно просидел несколько часов. Только под вечер он оторвался от работы с радостно блестящими глазами.
«Как однако просто это было!» — сказал он себе.
Распознанный им текст гласил:
«В девять… прими».
Все остальное представляло собой бессмысленно нагроможденные цифры.
«Славный хлопец Петруша», — подумал подполковник Огнянов.
Поздно вечером он собрал у себя в кабинете своих помощников. Морщины на его щеках стали как будто глубже, от этого выражение лица сделалось еще более внушительным и сосредоточенным.
Он прежде всего взглянул на Везнева:
— Что вы сейчас делаете?
Капитан усмехнулся.
— Продвигаюсь вперед. Ищу сестру Димитра Райчинова. Из 52 женщин, с тем же именем и фамилией, как у нее, я навел справку о сорока шести. Пока еще сестры убитого между ними не оказалось. Но завтра наведу справки и об остальных шести.
— Что-нибудь удалось уже установить?
— Да. Некоторые результаты получены. Убитый парашютист — Димитр Райчинов из Смоляна. Это несомненно. Я нашел его школьного товарища, и он осветил некоторые факты, подтверждающие его личность.
— Что за факты?
— Его товарищ хорошо помнит, что Райчинов был левша. В классе из-за этого над ним потешались.
— Ну, это все же еще не вполне убедительно, — заметил подполковник, — левшей на свете много.
— Зато второй факт способен уничтожить всякие сомнения.
Везнев поднес начальнику два снимка. На обоих был виден полуголый мужчина с татуировкой на груди, изображавшей вензель из двух переплетенных букв: А и О.
— Да это снимки, сделанные с убитого, — сказал Огнянов, внимательно разглядев фотографии. — Но именно они-то и показывают, что покойника звали как-то иначе. Я продолжаю думать, что имя его начинается на А или на О.
Везнев хитро ухмыльнулся.
— Вы упускаете существенное обстоятельство. Снимки сделаны не с одного лица. Один — это убитый парашютист, а другой — школьный его товарищ, которого я допрашивал.
— Да ну! — воскликнул изумленный подполковник. — Как это возможно?
— Я тоже сперва удивился. А в сущности, дело простое. Оба школьника некогда дружили с двумя сестрами-близнецами Аней и Ольгой, и оба сделали себе одинаковые татуировки.
— Да, теперь ясно, — произнес Огнянов.
— Кроме того, и соученик и обе сестры-близнецы утверждают, что снимок на паспорте — Райчинова.
— А вы и сестер нашли?
— Это было нетрудно. Ольга вышла замуж за того, у которого такая же татуировка, как у Райчинова.
С лица подполковника Огнянова сошла тень. Теперь на нем появилось выражение радостного удовлетворения.
— Признаюсь, — искренне сказал он, — в этом пункте я действительно ошибся. А относительно вчерашних радиопередач, удалось ли вам напасть на след?
— Да! Вчера перехвачены пять передач вражеских станций. Полученные сведения показывают, что передачи происходили последовательно в районе Кремиковцы, Банкя, Радомир, София, Самоков. Можно предполагать, что работали две радиостанции.
— Почему?
— В передачи были включены известные нам серии чисел: 03-06-03 и 03-09-03.
— А нельзя ли допустить, что работало большее число радиостанций, но по общему плану?
— Нет, факты говорят иное.
— Откуда вы это берете?
— Прежде всего, манера передавать. У каждого телеграфного ключа есть свои характерные особенности, свой тембр. По этому тембру хороший морзист, принимающий на слух, может не только определить, кто передает, опытный или нет, но даже узнать, кто он такой, разумеется, если уже слышал его передачи. Дежурный с уверенностью утверждает, что из засеченных станций передавали два человека. Он считает, что один из них вел четыре передачи, а другой — только одну, в районе Софии.
— Хорошо. Давайте дальше…
— Кроме того, у нас имеются уже определенные данные о двух лицах, одно из которых, вероятно, и провело четыре передачи.
— Везнев, не торопитесь ли вы слишком?
— Нет, товарищ подполковник. Эти двое были довольно неосторожны и оставили следы, по которым Косев проследил сегодня весь их маршрут.
— Здорово! — Огнянов весело забарабанил пальцами по столу. — Но как возможна такая неосмотрительность? Косев, докладывайте, вы, кажется, родом из Самокова?
— Да, товарищ подполковник.
— Вы хорошо знаете этот район?
— Отлично.
— Что ж вы, оттуда начали розыск? Последняя передача была откуда-то из тех мест.
— Нет, я начал приблизительно с середины маршрута этих людей.
— Докладывайте последовательно!
— Когда капитан Везнев давал мне задание, он пояснил, что какая-то девушка вчера сообщила в милицию в селе Банкя о двух людях, замеченных ею с радиостанцией вблизи вершины Люлина. По телефону я узнал от милиции адрес этой девушки. Сегодня утром я с ней встретился. Оказалось, что с нею был один студент, который тоже видел этих людей с радиостанцией. Юная парочка наблюдала за ними в бинокль и заметила, что один из них работал на радиопередатчике, а другой в это время сторожил. Девушка и студент подобрались к самой вершине, но те двое в это время исчезли. Однако на месте, где стояла радиостанция, девушка нашла железнодорожный билет, изданный в Кремиковцах. Билет со вчерашней датой. Девушка дала очень точное описание людей, которых они видели. Один из них высокий, полный, с багровьим лицом, прихрамывает на правую ногу. Он был в узких спортивных брюках, в руках держал зеленую парусиновую куртку. Другой — низкий, смуглый, в брюках-гольф и непромокаемой куртке.
Косев умолк.
— Милиция в селе Банкя не приняла ли мер для преследования и поимки этих людей? — не вытерпел капитан Лечев.
— Да как же. Были расставлены посты.
Косев продолжал докладывать.
— Вместе с тем студентом я отправился на вершину Люлина. Он мне показал место, где стояла радиостанция и где девушка нашла железнодорожный билет. При осмотре места вот что я нашел.
Косев развернул пакет, который держал в руках. Там были окурки папирос, две консервные коробки, банка из-под варенья, пустая коробка из-под папирос, несколько обгорелых спичек, чистый листок бумаги.
Огнянов начал внимательно рассматривать принесенные Косевым предметы. Когда дошло до клочка бумаги, подполковник удивленно поднял брови.
— Посмотрите-ка!
Обрывок бумаги имел форму треугольника. Он был оторван от линованого листа и с одной стороны слегка обгорел. На нем написано было карандашом… «07-04».
Подполковник положил обрывок бумаги на стол, тщательно прикрыл чернильницей и обратился к Косеву:
— Продолжайте!
— С Люлина я направился в Радомир. На автобусной станции узнал, что те двое уехали к вечеру в Самоков.
Лейтенант умолк с сосредоточенным выражением лица.
— Ну а что же в Самокове?
— Там их следы потерялись.
— А в Кремиковцы вы ездили?
— Да, после объезда всех других мест. Я узнал на станции, что эти люди прибыли поездом в 5.30 и уехали обратно в Софию в 7.20. Как они потом добрались до Люлина, я не мог установить.
Огнянов опустил голову. Лицо его вытянулось.
— Почему окурки разделены на два пакетика? — спросил он.
— Я отделил окурки одного лица от окурков другого.
Капитан Лечев усмехнулся. В складках его рта ясно проступила ирония.
— А вы твердо знаете, какие окурки кому принадлежат? — спросил он.
— Да, товарищ капитан. Впрочем, это совсем не трудно было установить. Один курил с мундштуком, окурки у него короткие. Другой — без мундштука, окурки длинные. С мундштуком курил низкий. Это я узнал: на автобусной станции в Радомире.
Подполковник не обратил внимания на легкую насмешку в тоне Лечева и обратился к капитану Везневу.
— К каким выводам вы пришли?
— По-моему, все вчерашние радиопередачи вел один из двоих, низкий. Лейтенант Косев упустил доложить вам одно важное обстоятельство. Студент и девушка ясно видели в бинокль, что у радиопередатчика сидел низкий, а хромой сторожил на скале. Можно бы привлечь для дачи показаний и группу школьников, которые прошли мимо тех двоих по тропинке на гору, или по меньшей мере ту парочку — девушку и студента, которые наблюдали за ними в бинокль.
