Павел Бергер - Замок темного барона
— Как я устал слушать ваше интеллигентское нытье! Белые акации — звезды эмиграции! Русские — нация неврастеников! То их мучит гипертрофированное чувство вины, потом ностальгия, затем одолевает алкоголизм, а бросив пить, они погрязают в самобичевании и богоискательстве! С русскими немыслимо работать эффективно! Ей-богу, доктор Фрейд должен был появиться в России!
— Никогда! Появление русского доктора Фрейда невозможно, потому что мы, русские, совершенно не хотим меняться… Мы живем собственным страданием… Но вам этого не понять… Для этого вы слишком немец!
Шеф покачал головой и принялся ловкими, почти артистичными движениями нарезать кусок мяса в тарелке, продолжая запугивать профессора:
— Бедная Россия! Одна надежда на коммунистов… Коммунисты теперь не те, что в двадцатом. Они уже многому научились! Вы убедитесь лично, когда на фестиваль приедет заместитель министра внутренних дел Советского Союза герр Деканозов. Его наверняка заинтригуют ваши ратные подвиги в контрразведке атамана Семенова… Хочу напомнить, герр Меркаев, вы не являетесь гражданином Германии и ваши взаимоотношения с бывшими соотечественниками — за пределами моей компетенции! Поверьте на слово, вторым ухом товарищи не ограничатся… Но у вас еще есть время подумать над моим предложением. Серьезно подумать…
— Герр Кольбах, вы настоящий тевтон, холодный и расчетливый, как жаба! — гордо объявил профессор Меркаев и натянуто улыбнулся. — Знаете, в России есть такая поговорка: что русскому здорово, то немцу — смерть…
— Мне следует понимать ваши слова как угрозу? — Шеф взвесил на ладони серебряный нож от ресторанного прибора и, примериваясь, посмотрел на целое ухо Меркаева. Пауль из опасения, что философская беседа получит симметричное для научного авторитета завершение, проворно потащил свою разгоряченную даму к столику…
Пока офицер Ратт придвигал стульчик запыхавшейся Мадам и подзывал официанта с шампанским, Кольбах глухо прошипел профессору Меркаеву:
— Благодарите своего русского Боженьку, что с вами беседовал немец! Русский вывел бы вас в вестибюль и избил как собаку прямо сейчас…
Меркаев демонстративно отвернулся и стал разглядывать публику за соседними столиками. Затем устало вытер вспотевший лоб салфеткой:
— Прошу меня простить, герр Кольбах, если я был неучтив. Боюсь, у меня пошаливают нервы. Мне всюду чудятся призраки… Химеры из моей молодости. Офицер Ратт, вы здешний житель, подскажите, кто эта дама? — он едва заметно кивнул в направлении сухопарой брюнетки, кокетливо кутавшейся в несуразно пышное боа из перьев страуса.
Пауль ответил в тон ученому — с ноткой меланхолии в голосе:
— Фрау Эмма Штрокс. Супруга бургомистра нашего скромного N-бурга…
В дальнем конце столика, за которым ужинала фрау Бургомистр, отчетливо просматривался силуэт долговязого молодого человека в деловом костюме. И Пауль совершенно точно идентифицировал в нем непутевого старшего братишку Клауса. Надо признать, его родной брат, хваткий в делах молодой адвокат, совершенно потерял голову именно из-за фрау Штрокс! Увядающей замужней дамы! Возможные опасные последствия любовной интрижки Клауса очень беспокоили его младшего брата.
Меркаев нацепил старомодное пенсне, снова оглядел даму и уточнил:
— Фрау Бургомистр поет?
— Прескверно, — пробурчал Пауль, хотя сам он слышал, как поет Эмма Штрокс, только один раз. — Скорее танцует… Говорят, в молодости она плясала в парижском варьете…
— Супруга бургомистра Штрокса не является этнической немкой? — удивился Кольбах.
Увы! — погрустнел Пауль. — Утверждают, что она француженка!
Мадам Шталь отхлебнула золотистого шампанского и вынесла решительный женский вердикт в отношении фрау Бургомистр:
— У фрау Штрокс отвратительное, аляповатое платье — настоящая француженка не унизит себя таким! Пауль, милый, вам нужно посетить Париж, чтобы в этом убедиться! Только у парижанок есть настоящий европейский стиль, они не ошибаются в одежде… Никогда… А вот я… — Мадам смеясь запрокинула голову, оценила собственное отражение в зеркале на потолке и взяла у неподвижно торчавшего возле нее услужливого официанта новый бокал.
Если бы спросили мнение Пауля, бокал уже совершенно лишний! Мадам и так изрядно перебрала…
И как всегда бывает с дамами в подобном состоянии, ее речь стала быстрой и утратила логику.
— Я совершила в жизни всего две ошибки! Зато какие! Ах, я отказалась от шляпки у Эльзы Скьяпарели и отказала известному авиатору Отто фон Клейсту, когда он просил моей руки… Как глупо… — она тихо постучала розовым ноготком по опустевшему бокалу и снова выпила. — Ведь я отказала Отто из-за его отца! Жуткий человек был этот старый барон Фридрих! Не давал сыну даже горсти медяков, но сам был богат как Крез, финансировал массу безумных, бессмысленных проектов, — аккуратный носик Мадам покраснел, и она принялась рыться в сумочке из змеиной кожи, разыскивая носовой платочек.
— Вполне авторитетные издания писали, что покойный барон Фридрих работал над созданием эликсира вечной молодости. И финансировал с этой целью научные экспедиции в Китай и Монголию, — оживился профессор Меркаев.
— Зачем вечная молодость человеку, который уже давно мертв? — Мадам принялась ловить слезинки в кружевной лоскуток. — Он был настоящим вурдалаком! Преисподняя поглотила его…
— Я читал в газетах, что он погиб во время археологических раскопок из-за обрушения свода в пещере… — не унимался ученый муж. Но вместо ответа Мадам разрыдалась, склонившись на плечо к Паулю. Дисциплинированный офицер Ратт был вынужден последовать указанию Шефа Кольбаха — отвести Мадам в номер, напоить там каплями и успокоить…
14. Сезон охоты на вальдшнепов
Липкий утренний туман был похож на боевое отравляющее вещество. Он цепким холодом забирался под одежду, и даже форменная, пропитанная воском влагостойкая накидка для мотоциклетной езды не была для него преградой. Пауль в который раз поежился и с облегчением толкнул дверь ресторанчика «Косуля».
После выхода на пенсию прежний шеф — дядюшка Корст — приобрел миниатюрный отель с рестораном под названием «Косуля» для любителей дикой природы и скоростных лыжных трасс. Недвижимость располагались на живописной полянке у самого подножия горнолыжного подъемника.
«Косуля» — третьесортное заведение. Процветанием деловое начинание прежнего шефа обязано исключительно своему уникальному географическому положению. Любителям неразбавленного пива или крахмальных скатертей пришлось бы топать как минимум сорок километров, чтобы удовлетворить высокие гастрономические потребности у ближайших конкурентов «Косули». Конечно, хозяева заведения могли порадовать заезжих лыжников и нанять симпатичную кельнершу или умелого повара… Но, пользуясь преимуществами монопольного положения, прижимистый герр Корст объединил обе функции и доверил их хлопотам своей племянницы Берты.
Уже много лет Пауль и Берта не выносят друг друга.
Хотя по совершенно разным причинам.
Добрейший прежний шеф герр Корст неоднократно намекал Паулю, что курносая Берта — завидная невеста уже потому, что приходится племянницей одновременно и ему самому, и состоятельному аптекарю Шпееру. А это значит, что в тот скорбный день, когда бездетные герр Корст и герр Аптекарь с миром отдадут Богу души, Берта станет счастливой наследницей всех их прибыльных деловых начинаний.
Но Пауль был стоек: во-первых, он не любил курносых девиц с глупыми бесцветными глазами, а во-вторых, совершенно не представлял, кого из старших офицеров он сможет пригласить на свадьбу с Бертой. Что он напишет в прошении о браке? Что хочет женится на фройлян Кельнерше? Или на фройлян Аптекарше?
Нет, как будущей группенфюрер Пауль обязан выбрать в супруги даму более утонченной красоты и высокого ума. Какую-нибудь актрису… Или журналистку… Или… Или, например, фройлян Режиссер! В таком случае и шефа Кольбаха будет не стыдно пригласить, да хоть самого Рейхсфюрера! Пауль подумал о такой лучезарной перспективе и совершенно искренне улыбнулся:
— Привет, Берта, — и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на замусоленный табурет у стойки. — Могу я увидеть герра Корста?
— Не можешь, — Берта едва взглянула на Пауля и продолжала механически вытирать пивные кружки. — Он ушел охотиться. На вальдшнепов.
Мало того, что Берта редкая неряха, так у нее еще и мозги размером с куриные! Кому придет в голову охотится на вальдшнепов в середине мая? Уж во всяком случае не такому опытному охотнику, как герр Корст, — он-то не такой кретин, как Берта, и знает: сезон охоты на вальдшнепов начнется только осенью! Самое время покрутить пальцем у виска и сообщить племяннице прежнего шефа о ее девическом скудоумии! Но, учитывая, что он пришел в ресторанчик «Косуля» не с санитарной инспекцией, а с порученной Шефом Кольбахом миссией, Пауль нейтрально улыбнулся:
