Александр Шувалов - Ахиллесова спина
Наступила зловещая тишина. Потом вдруг раздался скрип пружин, затем визги, стоны. Наконец сквозь стену пробился торжествующий страстный вопль, очень напоминающий брачный крик марала.
Я сам не заметил, как отрубился. Спал и видел знакомый до боли пейзаж. Это были горы, только не гламурные заснеженные склоны Куршевеля или какого иного курорта для богатеньких, а те, другие, голые и пыльные, по которым мне пришлось до тошноты набегаться в далекой юности.
По узкой тропе брели друг за дружкой вверх к перевалу парни в форме песочного цвета. Юнец, идущий последним, оглянулся, снял панаму — в разведке кепки с ручками не любили, в них уши обгорают — и вытер рукавом лоб. Совсем молодой, чумазый, стриженный под машинку пацан, но уже командир отделения взвода войсковой разведки и целый младший сержант.
Я сразу узнал его. Как же иначе.
Глава 26 БЕГИ, НЕГР, БЕГИ!
Я проснулся посреди ночи, глянул на часы — 4.37, пора. Встал, подошел к столу и закурил. Говорят, дымить натощак вредно для здоровья. Учту на будущее, если оно вдруг у меня появится.
Тихонько зазвонил телефон.
— Да.
— У нас пять минут, не больше, — предупредил куратор.
Если кто-то убедительно просит вас больше не тревожить его звонками, не спешите обижаться. Это далеко не всегда означает, что абонент не испытывает ни малейшего желания общаться с вами. Может, он таким вот способом намекает на то, что сам выйдет на связь, как только появится такая возможность?
После разговора я нажал на красную кнопку, посидел немного, тупо глядя на стену, потом встал, покряхтел, обулся и вышел из номера. В баре за углом было тихо и безлюдно, только клевал носом над столом потрепанный жизнью персонаж, да скучал за стойкой лысый усатый толстяк.
— Чего тебе, парень? — осведомился он.
Да, и здесь мне не были рады.
— Кофе.
— Точно? — Толстяк глянул на меня весьма подозрительно, как будто я только что предложил ему поучаствовать в свержении конституционного строя, в особо циничной форме, с извращениями.
— Да, — решительно ответил я. — С собой, тройную порцию, с сахаром и покрепче.
— Как скажешь. — Бармен покачал головой и лениво поплелся к замызганному кофейному аппарату, стоявшему в углу, явному ровеснику горбачевской перестройки.
Я получил заказ, вернулся в номер, подвинул стул поближе к окну, присел и аккуратно поставил ноги на подоконник. Отхлебнул кофе из большого картонного стакана и скривился так, как будто отведал хины.
Что же это получается? Чуть больше недели назад я спокойно, с чувством исполненного долга дрых у себя дома и если чего-то и опасался, то только того, что мне в постель может надуть ветром какую-нибудь бабу. Потом меня разбудили, привезли на служебную квартиру и сообщили, что я должен ехать черт-те куда, разыскать хрен знает кого и привезти в Россию или просто грохнуть на месте.
Получив приказ, пусть даже откровенно идиотский, военнослужащий обязан громко и четко сказать: «Есть!», а потом радостно отправиться его исполнять. Читайте устав, там все написано.
А дальше начались сплошные непонятки. Сначала члены группы, приданной мне, повели себя как-то странно, а потом их и вовсе перебили. Это произошло в точке ожидания, указанной лично мной. Следом за ней супостаты попытались ухайдакать и меня самого.
Видимо, в центре было принято решение не заморачиваться такой ерундой, как внутреннее расследование. А я-то, дурачок, так опасался его.
Куратор, которого большие начальники последние дни таскали по разным кабинетам, сообщил мне, что я виноват всего-навсего в уничтожении группы и еще кое в чем, не менее серьезном. Выяснилось, что обижать того самого американца ни в коем случае не следовало, потому что это, оказывается, наш человек. Я должен был бережно и осторожно эвакуировать его в Россию.
— Погоди-ка, — растерянно проговорил я, возвращая на место отвалившуюся челюсть. — А что говорит Мишаня?
— Ничего, — последовал ответ. — Молчит.
— Почему?
— Послезавтра девять дней, как он погиб.
Оказывается, вечером того же дня, когда я вылетел в Южную Америку, на бравого полковника напали неустановленные личности в его же собственном дворе на Кутузовском проспекте. Они ограбили и избили вечного заместителя настолько сильно, что через пару часов после этого он умер. Милиция считает, что это дело рук бомжей с Киевского вокзала.
Какие интересные люди тусуются на этом вокзале! Дело в том, что покойный лет десять назад удачно женился, а потому обитал не просто на Кутузовском, но и в очень недешевом доме. Такие сейчас именуются элитарными.
Это значит, что территория вокруг него обнесена трехметровой оградой и тщательно просматривается. Внутри и вокруг полно крепких парней в униформе с дубинками.
Это каким же нужно быть Нинин, чтобы незаметно туда проникнуть, сделать свое черное дело и потихоньку уйти?
Вы спросите, откуда я все это знаю? Несколько лет назад у меня случился бурный, но скоротечный роман с одной шатенкой из того самого дома. Как-то вечером мы столкнулись во дворе все вчетвером, и мне посчастливилось лично наблюдать супругу товарища полковника. Помнится, тогда я подумал, что даже самое распрекрасное столичное жилье не стоит того, чтобы связывать себя узами законного брака с такой кралей.
Скажу еще вот что. Конечно, я не рискнул бы выставить Мишаню на бой без правил против того же Глиняный, но пару раз поработал в спарринге с ним. Не самый, скажу, выдающийся был боец, но отбиться от всякой шушеры смог бы без особых проблем, это уж точно.
В общем, куда ни кинь, везде клин. Родная контора открыла на меня сезон охоты. Это означает, что любой оперативник при случае может и даже должен поступить со мной крайне некорректно. Значит, настало время встать на лыжи.
Конечно же, меня будут искать, вот только не такое это простое дело. Я вам, ребята, не паркетный шпион Оливер, тот самый, который сейчас совершает увлекательный морской, вернее сказать, подводный круиз.
Чтобы найти меня, нужно очень постараться, потратить на это дело уйму денег и времени, задействовать кучу народа.
Я не просто думаю, даже уверен в том, что центр на это не пойдет, у него и без меня дел по горло. Поищут, конечно же, некоторое время, а потом занесут в особый список, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, как со мной поступить, если я когда-либо всплыву где-нибудь.
Сейчас у меня совсем нет документов, и все мои счета заблокированы, но это не так уж и страшно. С паспортом я в самое ближайшее время что-нибудь придумаю, что же касается финансов, то это вообще не вопрос. Слишком многому меня обучили, так что раздобыть столько денег, сколько мне понадобится, я всегда смогу.
Что еще? Сменить физиономию? Тоже не проблема. Есть у меня один знакомый и весьма неразговорчивый пластический хирург. Он проживает далеко отсюда, аж на другом континенте, ко всему прочему очень многим мне обязан.
В центре все это распрекрасно понимают, не дураки же там сидят. Вот только им от этого ни черта не легче. Потому как они замучаются просчитывать варианты, в какую сторону я побегу, где вынырну на поверхность, и кем там буду со всей возможной достоверностью притворяться. Резус-макакой в Гималаях, стилистом в Лондоне, скотоводом в степях Внутренней Монголии или солдатом иностранного легиона.
Любой из этих образов мне вполне по силам, за исключением, пожалуй, первого. Терпеть не могу спать на деревьях, питаться всякой дрянью и шляться, извините за выражение, по пленэру с голой задницей.
И уж точно никому даже в кошмарном сне не придет в голову, что я собираюсь возвращаться домой. Поэтому именно так я и сделаю. Не сразу, конечно. Сперва заскочу еще в одно место, а уже потом двину на бескрайние просторы, поближе к родным березкам, хлебному квасу и трехэтажному мату. Потому что просто не мыслю дальнейшей жизни без всего этого.
Если совсем серьезно, мне что-то не улыбается перспектива остаток жизни скрываться и прятаться. Не так я воспитан. Уж если судьба предлагает убегать или драться, то выберу последнее. Осталось только выяснить, кто же мой противник.
Что я знаю о нем? Вы удивитесь, но кое-что мне известно.
Во-первых, их как минимум двое. Один из этой парочки в настоящее время служит в ГРУ и явно не прапорщиком. Он уверенно движется вверх по карьерной лестнице. Соответственно, возрастает в цене информация, предоставляемая им.
Во-вторых, на штатников он работает уже второй десяток лет. Этакий дядя Митя Поляков современного типа.
Если вы не знаете, кто это, то я поясню. Был такой генерал-майор ГРУ. В 1961 году он начал сотрудничать с ЦРУ, что интересно, по собственной инициативе. Продолжалось это довольно долго. Поляков попался только в 1986 году. О том, что с ним случилось после этого, говорить не буду. И так все понятно.
