Жерар Вилье - Цейлонские парии
— А врача здесь нет? — спросил австриец, — Он ведь может умереть.
Свани задала этот вопрос охранникам, выслушала их и перевела:
— Рамасуги отказывается от врача. В деревне ему наложили повязку из трав, чтобы остановить кровотечение. Он сам попросил, чтобы его привезли сюда, к этому алтарю, куда он часто приходил молиться. Монах надеется, что Будда простит его.
Услышав голоса, Рамасуги открыл глаза, посмотрел на Малко и снова закрыл их. На его лице ничего не отразилось. Казалось, он не узнал австрийца. Губы монаха судорожно искривились, как от приступа боли.
— Допросите его скорее, — не отставал Малко. — Он уже при смерти.
Отстранив одного из охранников, Свани опустилась на колени возле умирающего. Второй цейлонец продолжал невозмутимо обмахивать его пальмовым листом.
Свани осторожно тронула раненого за плечо. Он открыл глаза. Голос монаха звучал так тихо, что Малко едва слышал его.
— Он говорит, что в него стреляла белая женщина, Она приехала за ним в монастырь..
— — Спросите, зачем он стрелял в меня, — проговорил Малко.
Свани перевела. Монах долго молчал, потом со стоном произнес несколько фраз и закрыл глаза.
— Ему приказал сделать это его учитель, — пояснила Свани. — Больше он ничего не скажет.
— Попробуйте уговорить Рамасуги, — твердил австриец, — Ему уже недолго осталось...
Действительно, монах начал судорожно цепляться руками за свое платье, его глаза затуманились, тело содрогалось.
Свани наклонилась к уху монаха и что-то долго говорила. И «бику» каким-то чудесным образом начал возвращаться к жизни. Из его рта хлынул непрерывный поток слов. На лице Свани отразилось изумление. Монах говорил без остановки, и она не перебивала его. Внезапно слова стали путаться, зазвучали тише, глаза монаха закатились, и его голова бессильно упала на грудь.
Свани выпрямилась.
— Что вы ему говорили? — спросил Малко.
— Что он должен сказать правду, если хочет получить прощение Будды и воплотиться в благородное животное — кобру, слона или корову... Я уверена, что он не солгал. Но это настолько невероятно...
Малко призвал на помощь все свое джентльменское воспитание, чтобы не схватить ее за плечи и не затрясти. Но Свани недолго томила его ожиданием:
— Приказ о вашем убийстве исходит из монастыря в Канди. За это учитель Роанна Захир пообещал монаху перевоплощение, достойное его высоких моральных качеств.
Малко решил, что ослышался.
— Но зачем учителю понадобилось убивать меня? Или буддисты больше не осуждают насилие?
Свани отошла от трупа монаха. Над ним уже кружились мухи.
— Учитель считает, что из любви к Будде убивать можно... Он один из главных духовных наставников всех местных «бику» — очень честолюбивый и влиятельный человек. Несколько лет назад один из монахов по его приказу застрелил из револьвера премьер-министра.
— Но зачем понадобилось убивать меня?
— Рамасуги этого не знал. Учитель Захир лишь сказал, что, убив вас, он послужит делу буддизма. По словам Рамасуги, какие-то иностранцы в награду пообещали достать учителю зуб Будды — самую святую из реликвий. Ради этого благородного дела Рамасуги и согласился на убийство...
Малко в недоумении посмотрел на Свани, пытаясь понять, не насмехается ли она над ним. Но девушка выглядела совершенно серьезной.
— В Канди, — продолжала она, — есть очень известный храм — Храм Зуба — в котором хранится священная реликвия всех буддистов: зуб Будды. Монахи, которые его охраняют, извлекают из этого огромную моральную и материальную пользу. Туда пешком приходят верующие со всего острова, а многие даже приезжают из Индии. Учитель Захир, как я уже говорила, отличается большим честолюбием. Если он сможет построить у себя такой же храм, то станет неизмеримо выше всех остальных религиозных наставников.
Малко не мог прийти в себя от удивления.
И сколько же у Будды зубов?
— Кажется, три или четыре. Один, например, находится у китайцев, в Пекине.
Рядом раздался шорох. Они обернулись: местная женщина принесла раненой кобре плод манго.
Малко в последний раз посмотрел на монаха, который пытался убить его. Сейчас Рамасуги казался тщедушным, морщинистым старичком. Его руки с черными ногтями покоились на груди, лицо хранило безмятежное выражение человека, принявшего муки за веру.
— Идемте, — сказал Малко.
Они спустились со ступеней, обойдя женщину, кланявшуюся кобре.
— Им уже передали зуб? — спросил австриец, садясь в «мерседес».
— Не думаю, — ответила Свани. — Его передача обычно сопровождается большими торжествами...
— Пожалуй, мне следует проехаться в Канди.
Свани, обычно такая уверенная в себе, внезапно показалась Малко растерянной.
В Канди учитель Захир обладает неограниченной властью, — заметила она. — Все «бику» преданы ему до гроба. По его приказу они готовы на все...
Малко снял темные очки.
— Но ведь ситуацию можно изменить в нашу пользу... — сказал он.
— Каким образом?
— Прибрать к рукам священную риликвию. Во что бы то ни стало...
Глава 13
В маленькой комнатке без окон на первом этаже посольства Соединенных Штатов Америки раздавалось ритмичное пощелкивание телекса-дешифратора. Малко завороженно смотрел на буквы, появляющиеся на бумажной ленте.
"Гельмут Штубен родился в Лейпциге 27 января 1934 года. Холост. В течение одиннадцати лет работает на разведслужбу Восточной Германии. С 1960 по 1964 год работал в ХЦФД — «Хильфцентрум фюр Фольксдокументен» под началом генерала Янчевича, бывшего помощника адмирала Канариса. ХЦФД снабжает фальшивыми документами всех восточногерманских агентов, забрасываемых на Запад, главным образом в Азию и Африку. В 1966 году Гельмут Штубен обнаружен в Асунсьоне (Парагвай) с парагвайским паспортом номер 39486536, выданным 7 декабря 1965 года.
23 октября 1967 года Гельмута Штубена выдворили из Аргентины по обвинению в прокоммунистической агитации. Он проживал там по временному удостоверению личности номер 946. В течение двух лет местопребывание Штубена было неизвестно, а затем его обнаружили на Кубе, где он принимал активное участие во внешней деятельности кубинской иностранной разведки, в частности, в оказании помощи кубинской агентурной сети в США и Канаде. Несколько раз ездил со Стенли Кармайклом в Алжир и другие африканские страны.
Гельмут Штубен иногда называет себя Сержем или Хорхе. Свободно говорит по английски и по-испански. Где получил образование — неизвестно.
Приметы: рост — пять футов семь дюймов, лицо овальное, брови дугообразные..."
Дальше Малко читать не стал. Чтобы узнать приметы Гельмута Штубена, ему достаточно было посмотреть на фотографии, сделанные в джунглях. Австриец даже мог бы внести в архивы ЦРУ несколько дополнительных характеристик...
Итак, цейлонский любовник Дианы — агент Восточной Германии, союзницы русских. Профессионал. В его биографии не было и намека на какую бы то ни было религиозность, в том числе и на приверженность к буддизму... И в монастыре он жил вовсе не ради возможности медитации. Постепенно все становилось на места.
Малко прошел через двор и постучал в дверь зала для совещаний. Там собрались вокруг стола военный и морской атташе, два штатских чиновника, которых Малко не знал, и Хал Дарт — сотрудник, сменивший Джеймса Кента. Все они только что ознакомились с телексом, касающимся Гельмута Штубена. Военный атташе, не взглянув на Малко, продолжал говорить:
— Я считаю, что в свете полученных фактов нам следует запросить инструкции у Госдепартамента и передать дело цейлонской полиции, сообщив ей все подробности этой истории.
Он явно не одобрял деятельности ЦРУ. Прежде чем Малке успел изложить свою точку зрения, вмешался один из штатских:
— Я не согласен, полковник. Сингалы не станут действовать против буддистов, какие бы доказательства мы им ни предоставили. А наши противники немедленно приостановят всякую деятельность... Буддисты могут сказать, что Гельмут Штубен обратился в их веру, и мы окажемся в тупике. К тому же теперь ни в каком преступлении его обвинить не удастся...
— Кстати, — перебил морской атташе, а что там у них за деятельность?
Все повернулись к Малко.
— Пока не знаю, — признался принц. — Но наверняка что-то серьезное. Иначе они бы не решились на подобные крайние меры...
Он не хотел рассказывать о зубе не только по причине отсутствия достаточной информации, а еще и потому, что своим рассказом опасался вызвать гомерический хохот среди присутствующих. И не без оснований.
— Если вы дадите мне еще несколько дней, — сказал Малко, — то я надеюсь достичь значительного прогресса в расследовании благодаря исключительно полезным контактам с местными жителями... Тогда я передам вам полное досье, а вы будете улаживать дело на том уровне, который сочтете нужным...
Приятно удивленные этими трезвыми словами, присутствующие присмотрелись к Малко повнимательнее. У него не было в зубах кинжала, а с рукавов не капала кровь. Напротив, он обладал вполне благородной и представительной внешностью. Австриец не имел ничего общего с бандитами из ОСС[7], которые предпочитали подкладывать бомбы под стол...
![Вуди Аллен - Секс-комедия в летнюю ночь [=Комедия секса в летнюю ночь]](/uploads/posts/books/228844/228844.jpg)
