Чингиз Абдуллаев - Берлинский транзит
— Можно я приглашу вас на обед?
— Можно. Мне не хотелось бы обедать в одиночестве. Когда и где?
— Через полчаса. Я зайду за вами.
— Хорошо, — согласилась она, — буду вас ждать. Насколько я поняла, вы тоже живете в нашем отеле.
— И опять по соседству, — сказал он на прощание.
Он положил трубку. Немного подумал. И снова поднял трубку, чтобы позвонить уже в другой номер. Ждать пришлось долго. Наконец он услышал голос Гаврилко.
— Здравствуйте, Анатолий Александрович… — начал Дронго.
— Ах, это вы, — узнал его Гаврилко. — Честное слово, я уже битый час пытаюсь понять, что я здесь делаю. И не могу понять. Зачем мне нужен этот берлинский транзит? Почему я остался в городе, вместо того чтобы продолжить свое путешествие? У меня такое ощущение, что вы меня загипнотизировали.
— Разве вам плохо? — спросил Дронго. — Прекрасный отель, очень приемлемая цена за такой номер. Можете спокойно отдохнуть, поспать после утомительного путешествия. Вы ведь все время нервничали, вас часто беспокоили.
— Да, — согласился Гаврилко, — меня все время беспокоили. И сейчас я нахожусь в своем номере и помню о ваших словах. Все время боюсь, что ко мне опять кто-то постучится.
— А вы повесьте табличку, чтобы вас не беспокоили, — посоветовал Дронго.
— Я уже повесил. Но это ничего не значит. Я все время думаю об этих двух несчастных соседях, которых так безжалостно убили. И непонятно за что. Говорят, что он был какой-то известный бандит. Но почему тогда убили женщину?
«Он все время говорит о женщине, как будто пытается убедить меня в ее смерти, — подумал Дронго. — Или он действительно переживает, или так мастерски разыгрывает свою партию?»
— Не знаю, — ответил Дронго, — наверное, считали, что нельзя оставлять свидетеля. Именно то, о чем я вам говорил.
— Да, да, я помню. Конечно, я понимаю. Но все равно ужасно.
— Вы будете у себя в номере?
— Мне не хочется никуда выходить. И хотя здесь я не чувствую себя в абсолютной безопасности, но все-таки лучше сидеть в своем номере, чем ходить по улицам. Я закажу себе обед прямо в номер.
— Правильно, — сказал Дронго, — это правильно. Если разрешите, я немного позже зайду к вам.
— Хорошо. Только позвоните. Вдруг я буду в ванной комнате или вообще лягу спать. После обеда меня обычно тянет в сон.
— Прекрасная привычка, — пробормотал Дронго на прощание.
Он отправился в ванную комнату, чтобы принять душ и побриться. Через полчаса он уже стучал в соседнюю дверь. Наталья Робертовна была в синем длинном платье. На ногах удобная обувь. Каблук был не очень высоким — с ее ростом она не носила модные в этому году «лабутаны». Женщина взяла сумку. Он увидел лейбл и улыбнулся. Это была знаменитая швейцарская фирма, чью обувь и ремни он носил уже больше двадцати лет.
— Вам нравится марка «Bally»? — спросил он.
— Не понимаю смысла вашего вопроса.
Он показал на сумочку.
— Это подарок моего брата, он дипломат в Швейцарии, — пояснила она. — А почему вас так заинтересовала именно эта фирма?
— Просто спросил. — Он не стал ничего уточнять.
Они вышли в коридор. У одного из номеров стояла тележка горничной. Уже когда они дошли до угла, Дронго оглянулся. Горничная, выйдя из комнаты, которую убирала, смотрела им вслед.
Внизу, в холле, сыщик подошел к портье.
— Мы идем обедать, — сообщил он, — если меня будут спрашивать, пусть оставят записки с номерами своих телефонов.
— Обязательно, — кивнул портье. — Вам нужно порекомендовать какой-нибудь ресторан или вы сами найдете?
— Найдем сами. Насколько я помню, на соседней улице находятся семь или восемь ресторанов.
— Все верно, — улыбнулся портье, — испанский, итальянский, французский, немецкий, аргентинский — на любой вкус. Но можно пройти в КДВ, там тоже есть прекрасные рестораны.
Это был знаменитый универмаг, пожалуй, самый известный не только в Западном Берлине, но и вообще в Германии. Верхний этаж был известен на весь мир как гастрономический рай. Рассказывали, что хозяева магазина даже обещали премию тому, кто не сможет найти в этом универмаге нужных ему продуктов самого экзотического происхождения.
— Спасибо, — усмехнулся Дронго, — надеюсь, что мы сумеем найти какой-нибудь тихий ресторан.
Пара вышла из отеля. Дронго поддерживал женщину под руку. Они прошли под аркадами отеля и завернули за угол.
— Какой у вас рост? — неожиданно спросила Лакшина.
— Это имеет значение? — усмехнулся сыщик.
— Имеет. Я еще и поэтому не смогла бы стать примой большого балета. Слишком высокая. И хотя я в молодости была очень худая, но для балерины все же слишком высокая. Метр семьдесят один. Говорили, что у меня все равно нет шансов. Оба моих мужа были ненамного выше меня: один — на четыре сантиметра, другой — на семь. Для мужчин это нормально. Но если я надевала обувь на высоких каблуках, то становилась даже немного выше их обоих. Обидно. С тех пор я не ношу обувь на высоких каблуках.
— Я уже обратил на это внимание, — сказал Дронго, — хотя вам пошла бы подобная обувь.
— Это если бы я встретила вас в молодости, — парировала она. — Так какой у вас рост?
— Метр восемьдесят семь.
— Почти баскетбольный, — улыбнулась она. — Теперь все понятно. Поэтому я чувствую себя настолько уверенно. Мне нужно искать баскетболиста в качестве третьего мужа.
— Учитывая вашу профессию и должность, вам нужен профессор математики или физики, — заметил Дронго, — а еще лучше — какой-нибудь член-корреспондент.
— Вы серьезно так считаете?
— Во всяком случае, интеллект вашего мужа будет играть более важную роль, чем его рост, в этом я убежден. Мне вообще никогда не нравилось, когда женщины оценивают мужчину по внешним параметрам. Может, потому, что в классе я был самым высоким и никогда не обращал внимания на такие мелочи. Мне кажется, важнее интеллект и внутреннее достоинство, чем смазливая внешность или высокий рост.
— Будем считать, что вы меня убедили. В таком случае нужно найти академика, занимающегося проблемами физической химии или астрономии, который имел бы баскетбольный рост, внешность Алена Делона и интеллект Стивена Хопкинса. У вас нет на примете такого знакомого?
— Нет, — улыбнулся он.
— Вот и у меня нет, — ответила она. — Может, поэтому я до сих пор не вышла замуж в третий раз?
Она рассуждала об этом спокойно и даже с некоторой долей юмора, как может рассуждать о себе только очень сильный самоироничный человек.
— Здесь рядом есть неплохой французский ресторан, — показал Дронго в сторону оживленной улицы, — давайте пойдем туда. Надеюсь, что днем там мало посетителей.
— Я плохо знаю Берлин, — призналась она, — можете сами выбирать ресторан. И учтите, что днем я стараюсь плотно не есть.
— Неужели вы едите по вечерам, — притворно ужаснулся Дронго. — Вы же врач. А как насчет девиза «ужин отдай врагу»?
— Сейчас выяснилось, что вредно отдавать ужин врагу и ложиться спать на голодный желудок, — пояснила Лакшина. — И еще учтите современный образ жизни. Я не могу днем оставить свою работу, поехать в ресторан и спокойно съесть три блюда. Или четыре с десертом. Так просто не получается. А вечером у меня гораздо больше свободного времени.
— Как и у большинства современных людей, занятых на работе, — согласился Дронго.
Они подошли к ресторану. Он обернулся. На улице никого не было, но в машине — серебристом «Фольксвагене», — которая подъехала к ним немного ближе, сидели двое молодых людей. Они болтали друг с другом.
«Хотя бы смотрели в нашу сторону, — недовольно подумал Дронго. — Где их только учат? Они так демонстративно не смотрят на нас, что сразу понятно, за кем именно они следят. Нельзя сидеть в салоне автомобиля и смотреть не на тротуар, а прямо перед собой. Откуда только берут таких наблюдателей?»
Он пропустил даму вперед, вошел за ней следом. Во многих западных городах рестораны не работают днем с трех-четырех до шести-семи, когда почти не бывает клиентов. Вышедший к ним менеджер извинился: ресторан был закрыт.
— Останемся голодными, — усмехнулась Лакшина.
— Не останемся, — возразил Дронго, — здесь рядом есть аргентинский ресторан «Маредо». Он открыт все время. И хотя он не такой известный, как этот, зато там кормят вкусно и сытно. Подобная сеть ресторанов есть по всей Германии. И самое смешное, что меню в этих ресторанах сразу на десяти или одиннадцати языках. Кроме немецкого и английского, есть меню на русском, французском, испанском, чешском, голландском, даже на японском и китайском. И люди с удовольствием туда ходят.
— Убедили, — кивнула она. — Где находится ваш ресторан?
— В пятидесяти метрах от нас, — показал Дронго, — они здесь повсюду.
Уже через несколько минут они сидели за дубовым столиком и просматривали меню на русском языке.
