Чингиз Абдуллаев - Путь воина
— Ничего, — неожиданно улыбнулась она, — подожди одну минуту. Где мой плащ?
Она вошла в номер, взяла плащ и сказала ему:
— Подожди меня.
И с этими словами она прошла к кабине лифта. Он не совсем понял, куда она ушла; Но ему стало легче. Может, она уехала. Черт возьми. Он по-прежнему в этом халате, надетом на голое тело. Нужно хотя бы надеть трусы. Он вернулся в номер и достал из чемодана белье. Много лет назад ему понравилось мужское белье от Кельвина Кляйна. Это было очень удобное и в то же время неплохо выглядевшее белье. С тех пор он не изменял своему выбору. Достав свежую рубашку, он собирался ее надеть, когда раздался телефонный звонок. Он поднял трубку, полагая, что это звонит Фумико. Но услышал голос Тамакити.
— Вы уже в номере, — удовлетворенно констатировал Тамакити. — Я заеду за вами в три часа дня, чтобы отвезти вас в дом сэнсэя. Вы успеете собрать вещи?
— Успею, — ответил Дронго. У него было много вопросов к Тамакити, но задавать их по телефону не имело смысла. Нужно было дождаться его приезда. — Где сэнсэй? — спросил Дронго. — Как он себя чувствует?
Это было единственное, что он мог спросить.
— Я отвез его опять в больницу, — печально ответил Тамакити. — Он совсем плохо себя чувствует. И волнуется за жизнь своего брата. Врачи говорят, он еще не пришел в сознание.
Дронго попрощался и положил трубку. Может, Кодзи Симура предполагал нечто подобное, опасался за жизнь брата. И поэтому вызвал Дронго. А тот позволил кому-то в своем присутствии убить Такахаси и тяжело ранить Тацуо Симуру. Наверно, его младший брат не предвидел такого печального исхода.
Получается, Дронго не оправдал его надежд.
И тем не менее Кодзи Симура поднялся и приехал из больницы, чтобы ему помочь. Получилось наоборот: не приехавший Дронго помогал Симуре, а старик помогал ему.
Он тяжело вздохнул и взял рубашку, собираясь ее надеть, когда в дверь опять позвонили. Отложив рубашку, он снова надел халат и подошел к двери. Это опять была Фумико, она держала в руках свой плащ. Он открыл дверь.
— Куда ты ходила? — спросил Дронго.
— Иди сюда, — таинственно улыбнувшись, поманила она его к себе. Он оглянулся, сделал шаг по направлению к ней.
— Возьми ключ, — напомнила она.
— Куда мы пойдем? — удивился Дронго. — Я в халате.
— Возьми ключ, — повторила она. Он прошел обратно, забрал карточку-ключ и подошел к ней.
— Может, я все-таки переоденусь? — спросил он. — Тебе не кажется, что я выгляжу не совсем пристойно?
Она потянула его за халат. И приблизилась, чтобы поцеловать. Он не возражал, но она сделала несколько шагов назад, и он был вынужден следовать за ней, слившись в поцелуе. Наконец она оторвалась, затем обернулась и, достав другую карточку-ключ, вставила в замок номера, находившегося напротив апартаментов Дронго. И первая вошла в номер, бросила плащ на пол. Он последовал за ней, и она снова ногой закрыла за ними дверь.
— Подожди, — спросил ошеломленный Дронго, — чей это номер?
— Теперь наш, — победно улыбнулась она. — Я думаю, инспектор Цубои не мог получить разрешение на установку своих подслушивающих аппаратов по всему отелю. Я просто сняла номер.
На этот раз их поцелуй был особенно долгим. Затем она отступила в глубь комнаты. Глядя ему в глаза, расстегнула свой пиджак, медленно сняла его. Потом начала стаскивать блузку.
Неожиданно он шагнул к ней, задержал ее руку, когда она попыталась снять с себя брюки. Она удивленно взглянула на него. У нее действительно были невероятно красивые глаза.
— Мне немного неловко, — пробормотал он. — Может быть, я что-то не так сделал?
— Пока ты не делаешь ничего, — улыбнулась Фумико. — Тебе не кажется, что ты ведешь себя немного странно?
— Да, — согласился он, — просто я редко бываю в подобных ситуациях.
— Если ты еще скажешь, что мы знакомы только один день, то я пойму, что должна уходить.
— Нет, — улыбнулся он, — ты мне ужасно понравилась.
— Ты думаешь, нас подслушивают и здесь? — спросила она, глядя на него.
От ее тела исходил мягкий аромат неизвестного Дронго парфюма. «Наверно, она применяет специальные японские парфюмы, ароматов которых я не знаю», — подумал он.
Он еще раз посмотрел на полураздетую женщину. Она не могла не нравиться. Но он почему-то медлил. Почему-то сомневался. И пытался разобраться в своих чувствах. Разница в возрасте? Но это глупо. Ему чуть больше сорока, а ей под тридцать. Недостаточный срок знакомства? Западную женщину, какой в душе была Фумико, это не могло остановить. Тогда почему он колебался? Что его сдерживало? Джил? Нет, он не принадлежал к числу мужчин, умеющих сохранять абсолютную верность. Тогда в чем дело? Ведь эта молодая женщина, стоявшая полураздетой перед ним, ему не просто нравилась. Она ему очень нравилась.
«В чем дело? — думал он. Он умел анализировать свои чувства. — Дело в том, что я боюсь. Боюсь, что она окажется причастной к происшедшему вчера событию, и тогда наша встреча будет не только роковой ошибкой, но и выльется в трагическую мелодраму для обоих».
Мужчина может быть хорошим аналитиком, но женщины обладают особой чувствительностью. Может быть, лучше развитой интуицией.
— Ты думаешь, это я стреляла? — Она вскинула голову. В глазах мелькнуло бешенство. Она наклонилась и подняла свою блузку, пиджак, плащ. Если она сейчас уйдет, он не простит себе никогда…
Он бросился к ней, она вырывалась, пытаясь выйти из номера. Ему с трудом удавалось ее удерживать.
— Хватит, — попросил он, — хватит. Не нужно так нервничать. Мне просто трудно свыкнуться с мыслью, что я могу понравиться такой красивой женщине.
— Ты даже не умеешь врать, — чуть успокоилась она. — Между прочим, у тебя опять раскрылся халат.
— Черт с ним, — он сбросил халат на пол. Она отпустила свои вещи.
— Когда ты успел одеться? — спросила она, заметив, что он уже не голый.
И протянула к нему руки.
Следующий час был особенным в их жизни. Ее нельзя было назвать очень опытной женщиной, на каком-то глубинном уровне она была японкой, не позволяющей себе лишних движений или рискованных экспериментов. Он почувствовал ее внутреннее сопротивление и постарался быть особенно деликатным.
Они лежали на широкой постели. Она осторожно водила пальцем по его груди.
— Что это? — спросила она, дотрагиваясь до уже зарастающего шрама.
Раньше шрам был безобразный, оставшийся после ранения. После косметической операции, на которую он решился в Париже, на груди остался лишь небольшой рубец, уже заживающий и зарастающий волосами.
— Ударился в детстве, — усмехнулся он, — не обращай внимания.
— Это не от удара, — возразила она. Даже в постели она не могла оставаться голой и прикрывала одеялом грудь и нижнюю часть тела.
— Значит, я забыл, — он не любил вспоминать об этом ранении.
Разве можно рассказать ей всю свою жизнь? Рассказать, какие планы и мечты у него были в середине восьмидесятых. Рассказать, как он впервые работал с Интерполом, как входил в группу Адама Купцевича, как погибали его друзья.
Разве можно рассказать этой красивой молодой женщине о трагической гибели Натали, о самоубийстве Марии, о всех его потерях и обретениях? Разве он мог рассказать о Лоне и Джил? Рассказать о том, как он дважды был ранен, потерял свою страну, в которой жил и в которую верил. Разве он мог обо всем рассказать?
И разве ей нужны его проблемы? Дочь одного из самых богатых людей страны, не знавшая с детства отказа ни в чем, она не сможет понять его. Может, поэтому она инстинктивно потянулась к нему. Вчерашние выстрелы были шоком и для мужчин. А в ее жизнь неожиданно ворвалась такая трагедия. И он еще подозревал эту красивую женщину в дурных намерениях. Конечно, она была в шоке, он ведь видел, как дрожали ее губы. Она не могла в этот момент сообразить, как ей себя вести.
Может быть, впервые в жизни она увидела так близко смерть и трагедию.
Немудрено, что она испугалась. Она подняла пистолет, не думая об отпечатках пальцев. Просто японцы — замкнутые люди. Они не позволяют своим эмоциям выплескиваться наружу. Он обязан был об этом помнить.
— Ты о чем-то задумался? — спросила она.
— Об этих убийствах, — признался Дронго. — Ты хорошо знала погибшего Вадати?
— Конечно, знала. Он был очень дисциплинированный человек. Пунктуальный даже для японца. Говорят, он был одним из лучших специалистов в своей области.
Поэтому все были очень удивлены, когда он попал в автомобильную катастрофу. Он обычно сам вел свою машину и никогда не нарушал правил. А тут неожиданно выехал на встречную полосу. Она не была отделена бетонными ограждениями, и большой трейлер сразу в него врезался. Говорят, Вадати погиб мгновенно.
— И никто не заподозрил неладного?
— Нет. Полиция провела расследование. Выяснилось, что Вадати не справился с управлением. Его машину проверяли и ничего не нашли. Я очень удивилась, когда узнала об убийстве, ведь полиция уже проверяла его машину.
