Андраш Беркеши - ФБ-86
Отец Пал внимательно слушал парня. Его лицо было неподвижно и не выражало мыслей.
— Да, — протянул он задумчиво. — Вы правильно поступили, сын мой. Наша организация — благодаря свободным народам — существует для того, чтобы помочь молодежи, страдающей под коммунистическим гнетом. Какими языками владеете, сын мой?
— Только немецким, — ответил Иштван.
— Ничего. Вскоре изучите еще и другие языки. — Он немного помолчал. — Если я не ошибся, вы только что сказали, что были ассистентом профессора Голуба. Да?
— Да, — ответил парень.
— Голубь, Голубь, этой фамилии я не слышал, — вслух размышлял отец Пал. Он едва сдерживал волнение, охватившее его, когда Иштван назвал имя ученого. — Он преподает в университете?
— Да, но работает дома. — Парень смущенно замолчал.
— Вы хотели что-то добавить, правда? — любезно спросил священник.
— Я хотел сказать, что… — бормотал парень, — что дома, в лаборатории, он проводит различные опыты.
— Понимаю, сын мой. — Отец Пал поднялся. Парень тоже. — Пока, сын мой, вы останетесь здесь. Иоганн покажет вам вашу комнату. Впрочем, если у вас есть где жить, пожалуйста, мы не чиним вам преград.
— Нет, преподобный отец, мне некуда идти, — сказал быстро Иштван.
— В таком случае оставайтесь здесь. Примите ванну, отдохните, выспитесь. Я дам вам бумагу. Прошу вас написать подробную автобиографию. Это нужно для приема в университет. Между тем я достану необходимые документы. Деньги у вас есть?
— Нет, — упавшим голосом ответил парень.
— Я добуду для вас, и от миссии костюм, потому что у вас ужасный вид. К сожалению, сын мой, мы сможем послать вас только в один из американских университетов, так как контингенты университетов других стран уже заполнены на два года вперед.
— Мне все равно, преподобный отец. Только бы была возможность учиться. Скажите, пожалуйста, за какое время решится вопрос моего приема? — спросил взволнованно парень.
— Если все пойдет гладко, через неделю будете в Америке, — ответил отец Пал. Он позвонил. В дверях появился Иоганн. Священник дал распоряжение на немецком языке.
— Яволь, — наклонил голову Иоганн.
Затем обратился к нему.
— Bitte, kommen sie mit mir, — сказал он равнодушным голосом.
Иштван поклонился, священник снисходительно махнул на прощание рукой. Парень пошел за Иоганном.
Когда дверь закрылась, отец Пал подошел к кресту и нажал на одно из выступов резного узора. Дубовые перекрытия беззвучно расступилось, открыв небольшое отверстие. Наклонив голову, священник прошел в соседнее помещение. Отверстие снова сомкнулось.
— Удалась запись? — смеясь спросил юношу, который склонился над магнитофоном.
— Прекрасно.
— А съемки тоже?
— И съемки. Гэри уже проявляет их. Отец, — обратился к священнику молодой, — эта Ева стоит золота.
— Да, Клерк, — засмеялся Пал Диосеги и сбросил сутану. — Скучная эта роль священника, — сказал он, — иногда еле сдерживаю смех.
— Это была твоя идея, — ответил капитан Клерк, — но она вполне оправдала себя. Думаю, что старый Донован будет в восторге, когда узнает, кто попал в ваши сети. Я мог надеяться на все, кроме того, что в наши лапы попадет первый помощник профессора Голуба.
— Надо действовать очень осторожно, — серьезно заметил Диосеги.
— Пойдем к Доновану. Посоветуемся, как нам быть дальше.
— Иди вперед, я пока поговорю с Гэри, чтобы он получил необходимые документы.
— Хорошо, — согласился капитан, — через полчаса встретимся у Донована.
Прошло несколько дней. Иштван жил словно в сказке. Отец Пал окружил парня вниманием, его любезность не знала границ… Уже на следующий день он передал ему, что все уладил и через несколько дней Краснай сможет уехать. Иштвану вручили учебник английского языка. Каждый вечер Пал долго разговаривал с Краснаем, ловко раскрашивая перед ним чудеса нового мира, все эти случаи, которые ждут его в Америке.
Иштван часами проводил в саду среди деревьев и клумб парка, мысленно бродил где-то в поднебесье, в мире сказок и грез. Он видел бесконечную зеркальную гладь океана, великолепные города. В такие минуты парню не терпелось скорее отправиться в дорогу, вынырнуть ввысь, полететь, ухватившись за одно из облаков — этих гигантских парусников, что двигались по осеннему небу, — и мчаться вдогонку ветру, навстречу новому миру, новой жизни. Юноша не чувствовал тоски по родине. По приказу отца Пала для него готовили венгерские блюда. С Иоганном он почти не разговаривал. Лакей на его вопросы отвечал короткими «да» или «нет» или просто уходил от ответа, сказав: «Не знаю, сударь!» Нервы Иштвана успокоились, лицо вернуло прежний свежий цвет, у парня даже возникло желание заниматься утренней гимнастикой.
В саду виллы был небольшой бассейн, а рядом с ним маленький физкультурный зал. Иштван попросил разрешения пользоваться ими. Со своего окна он видел, как каждое утро туда приезжали на машинах молодые мужчины.
Отец Пал пояснил, что плавательный бассейн принадлежит американской военной миссии, и его посещают только сотрудники миссии, но пообещал получить разрешение и для Иштвана. Сразу же после обеда он сказал, что Иштван в любое время может туда ходить.
Парень побежал к бассейну. А через полчаса уже поднялся в свою комнату. Перекусил, лег отдохнуть и почти сразу уснул крепким, здоровым сном.
Проснулся от того, что Иоганн коснулся его плеча.
— Вас вызывает отец Пал.
Краснай вскочил. Войдя в ванную, умылся, причесался и упругими шагами спустился по лестнице. Отец Пал встретил его приветливой улыбкой.
— Заходите, сын мой. Я познакомлю вас с капитаном Клерком, руководителем американской миссии.
Парень крепко пожал руку красивому американскому офицеру.
— Садитесь, — предложили ему.
Иштван сел, выжидающе глядя на отца Пала и улыбающегося американского офицера.
— Я пригласил вас, сын мой, для того, чтобы сообщить: ваше дело в основном решено. Как видите, здесь на столе ваш паспорт, виза на право въезда, документ о том, что вас приняли в университет. Остается только решить или, вернее, выяснить небольшую формальность. Но об этом расскажет вам господин капитан.
Клерк любезно улыбнулся и начал говорить по-немецки.
— Речь идет о том, господин Краснай, что у нашего командования возникли некоторые сомнения. Я со своей стороны считаю это ограниченностью, недальновидностью, но я всего лишь капитан и не могу спорить с командованием. Это, надеюсь, для вас понятно?
— Конечно, — ответил Иштван и взглянул на отца Пала.
Тот ободряюще кивал головой.
— У моего начальника, полковника, когда он читал вашу автобиографию, возникла мысль, что вы, господин Краснай, можете быть коммунистическим агентом.
Иштван был потрясен.
— Я, — продолжал капитан, — хорошо посмеялся над чрезмерной осторожностью, потому что знаю, что люди, которых рекомендует отец Пал, надежные. Но полковник остался непреклонен. Правда, можно понять старика, ибо красные такими методами пользуются.
— Но позвольте, господин капитан, — пробормотал Иштван.
— Знаю, знаю, господин Краснай. Именно об этом мы говорили с отцом Палом. Полковник подпишет ваш паспорт только после того, как вы докажете, что не являетесь коммунистическим агентом.
— Но как мне это доказать? — спросил парень, чувствуя, что голова у него идет кругом.
— Законный вопрос. Действительно, как можно опровергнуть это предположение? Мы нашли с отцом Палом выход из положения. Нас интересовало ваше мнение.
— Пожалуйста, я слушаю.
— Итак, речь идет о том, — тянул капитан, — что вы вернетесь в Будапешт. С определенного места, которое мы вам укажем, вы принесете для нас, то есть для господина полковника, какую-то весточку. Этим вы докажете, что прибыли к нам не по поручению большевиков. Тогда полковник Донован убедится в вашей надежности и ворота университета откроются перед вами.
— Но, господин капитан…
— Сын мой, — вмешался в разговор отец Пал, — поверьте мне, потому что мы очень тщательно все обдумали. Мы хотим помочь вам. Но вы должны покончить с определенными иллюзиями. Вы годами будете пользоваться гостеприимством американского правительства, вам помогут стать хорошим врачом. Итак, нам нужны определенные гарантии от эмигрантов. Не забывайте, что вы нелегально покинули Венгрию. И оставили страну в такое время, когда полиция вела следствие по вашему делу. Исходя из этого, сын мой, следует, что вы своим бегством подтвердили преступления, в которых вас подозревали.
— Но…
— Подождите, сын мой. Я знаю, что вы хотите сказать. Вы не найдете ни одного человека, который бы поверил в вашу невиновность, потому что красные ставят вопрос так: кто не виноват, то не убегает. Вот те иллюзии, с которыми вам следует покончить.
