Десмонд Бэгли - Канатоходец
— Дела, дела, — проворчал Кэри. — Как мало, оказывается, мы знаем о нашем приятеле!
— Он дважды разведен, — напомнил Денисон.
— Стало быть, вы считаете, что его вызывали на свидание?
— Да, — ответила Диана.
— Но Мейрик, будь он хоть десять раз женат, не клюнул бы на такую приманку, — возразил Кэри. — Что ни говори, а в уме ему не откажешь. Когда вы ездили в Драммен на прошлой неделе, он предварительно связался со мной и запросил инструкции. Поскольку вы ехали с ним, я дал свое разрешение.
— Мейрик знал, что Диана работает на вас? — спросил Денисон.
Кэри покачал головой.
— Нет, мы держали его на достаточно длинном поводке. Но Мейрик не нашел записку, — он указал на Денисона черенком трубки. — Ее нашли вы — и отправились в Спирален. Как, по-вашему, люди, которые напали на вас, хотели убить вас или взять живым?
— Я не останавливался, чтобы спросить их об этом, — мрачно ответил Денисон.
— Угу, — Кэри углубился в раздумья, попыхивая трубкой. Через некоторое время он поднял голову.
— Хорошо, миссис Хансен. Думаю, это все.
Диана коротко кивнула и вышла из комнаты. Кэри посмотрел на Маккриди.
— Пора рассказать ему про Мейрика, — проворчал он.
Маккриди усмехнулся.
— Право, не знаю, что это даст…
— Я должен знать, — вмешался Денисон. — Должен, если собираюсь играть его роль в дальнейшем.
— Я доверяю миссис Хансен, но она не посвящена в суть дела, — заметил Кэри. — Кое-что она знает, но далеко не все. Мой принцип: каждый знает ровно столько, сколько ему необходимо знать для успешной работы, — он вздохнул. — Вам необходимо узнать некоторые факты. Прежде всего знайте, что Мейрик — финн по национальности.
— С таким именем?
— Как ни странно, это его собственное имя. В 1914 году англичане послали дипломата ко двору Михаила — первого царя из династии Романовых. Его задача состояла в заключении торгового договора и организации поставок пушнины, — придворным Джеймса I нужно было время от времени менять свои вонючие горностаевые воротники. Дипломата звали Джон Мерик, или Мейрик, и он отличался чертовской производительностью по части потомства. Его отпрыски рассеяны по всей Прибалтике, а наш Гарри Мейрик является венцом его усилий.
— Похоже, Гарри унаследовал лучшие качества своего предка, — заметил Маккриди.
Кэри проигнорировал его замечание.
— Конечно, по-фински фамилия Мейрика звучит несколько иначе, но, вернувшись в Англию, он вернулся к старому английскому написанию. Но это так, к слову, — он отложил трубку. — Наш Мейрик — карельский финн: в сущности, это означает, что если бы он остался в родном городе, то сейчас он жил бы в России. Каковы ваши познания в новейшей истории?
— Боюсь, посредственные, — признался Денисон.
— Значит — никаких, — резюмировал Кэри. — Ну хорошо: в 1939 году Россия напала на Финляндию. Финны сдерживали русское наступление, затем вынуждены были капитулировать — этот период называется Зимней Войной. В 1941 году Германия вступила в войну с Россией. Финны сочли это подходящим случаем для того, чтобы дать русским пинка, — прискорбное решение, ибо они оказались на проигравшей стороне. Хотя, сказать по правде, трудно представить, какое иное решение они могли принять.
После войны был заключен мирный договор с капитальной перекройкой границ. Старая граница проходила слишком близко от Ленинграда, и это сильно раздражало русских. Артиллерист с финской границы мог положить снаряд в самом центре Ленинграда, поэтому русские забрали себе весь Карельский перешеек и несколько других лакомых кусочков. Таким образом Энско, родной город Мейрика, оказался на русской территории. Русские переименовали его в Светогорск.
Кэри пососал потухшую трубку.
— Я выражаюсь достаточно ясно?
— Вполне, — ответил Денисон. — Но я ожидал получить что-то большее, чем урок истории.
— Мы подойдем к этому в свое время, — сказал Кэри. — В конце войны Мейрику было семнадцать лет. В Финляндии царила страшная неразбериха: все карельские финны побежали с перешейка, ибо не хотели жить под русскими. Для оставшейся части страны это было настоящим бедствием. Финны так тяжко трудились на русские репарации, что у них не было ни денег, ни времени, ни людей, чтобы построить новое жилье. Поэтому они обратились к Швеции с нахальным предложением принять 100.000 иммигрантов, — Кэри щелкнул пальцами. — Именно так, ни больше и ни меньше. Шведы согласились.
— Очень великодушно с их стороны, — сказал Денисон.
Кэри кивнул.
— Итак, молодой Мейрик отправился в Швецию, — продолжал он. — Однако оставаться там надолго не входило в его планы. Переехав в Осло, он жил здесь до тех пор, пока ему не исполнилось двадцать четыре. Затем он перебрался в Англию. Все это время он жил один — его семья была уничтожена во время войны, но, приехав в Англию, он сразу же женился. У его первой жены было то, в чем он нуждался, а именно деньги.
— Кому же не нужны деньги? — с усмешкой вставил Маккриди.
— Мы закончим гораздо быстрее, если ты не будешь вставлять идиотские замечания, — сказал Кэри. — Во-вторых, вам нужно знать, что у Мейрика очень светлая голова. У него талант изобретателя, особенно в области электроники, но в отличие от других изобретателей-самоучек он способен обращать свои изобретения в деньги. У первой миссис Мейрик было несколько тысяч годового дохода — вполне достаточно для начала. Когда они развелись, Мейрик оставил ее миллионершей и себя тоже не обделил. В том же духе он продолжал и дальше.
Кэри зажег спичку и поднес ее к трубке.
— К настоящему времени он стал заметной фигурой, сохранив при этом все свои таланты. Он владелец нескольких заводов и по уши завален оборонными контрактами. В англо-французском истребителе «Ягуар» полно его электронных штучек, в «Конкорде» тоже. Он занимался разработками по проекту танка «Чифтейн». На своем нынешнем уровне он возглавляет пару специальных комиссий по техническим вопросам, связанным с обороной; премьер-министр протолкнул его в мозговой трест при правительстве. Он чертовски значительная персона, но человек с улицы ничего о нем не знает. Картина ясна?
— Думаю, да, — ответил Денисон. — Но мне это пока что не помогает.
Кэри выпустил клуб дыма.
— Мейрик унаследовал мозги от отца, — сказал он. — Поэтому нам надо разобраться, что же представлял из себя старый Мейрик.
— Это необходимо? — Денисон вздохнул.
— Это относится к делу, — сурово сказал Кэри. — Ханну Меррикен был физиком — и, по всем отзывам, блестящим физиком. Есть мнение, что если бы он не был убит, то после войны оказался бы среди претендентов на Нобелевскую премию. Война положила конец его исследовательской деятельности; он начал работать на правительство в Виипури, втором по величине городе Финляндии. Но Виипури находится в Карелии. Сейчас это русский город, и русские называют его Выборгом, — взглянув на полуприкрытые глаза Денисона, он резко спросил:
— Надеюсь, я не слишком вас утомил?
— Продолжайте, — сказал Денисон. — Я всего лишь пытаюсь запомнить все эти названия.
— Во время войны Виипури был сильно разрушен; лабораторию, в которой работал Меррикен, разбомбили. Поэтому старик дал деру оттуда и отправился в Энсо, расположенный примерно в тридцати милях от Виипури. К тому времени он понимал, что русских уже не остановить, и хотел поместить свои бумаги в безопасное место. Перед войной он провел большую работу, результаты которой еще не были опубликованы и оставались в рукописях.
— Что же он сделал? — с интересом спросил Денисон.
— Он сложил все материалы в металлический ящик, заварил его и зарыл в саду возле своего дома. Молодой Гарри Меррикен — наш Гарри Мейрик — помогал ему. На следующий день Ханну Меррикен, его жена и младший сын были убиты при бомбежке. Если бы Гарри в то время был дома, то его постигла бы та же участь.
— Это важные материалы? — спросил Денисон.
— Да, — с горечью ответил Кэри. — В прошлом году Мейрик был в Швеции и случайно встретился с женщиной, у которой он жил несколько дней, когда эвакуировался из Финляндии. Она сказала ему, что убиралась у себя на чердаке и нашла старую коробку, которую он забыл перед отъездом. Мейрик забрал у нее эту коробку. Той же ночью в отеле он вскрыл ее и изучил содержимое. Сначала его позабавили реликвии юношеского энтузиазма более чем двадцатилетней давности. Там были схемы миниатюрного радиоприемника его собственного изобретения — уже тогда он интересовался электроникой, наброски радиоуправляемой модели самолета и тому подобный хлам. Но между страницами старого радиотехнического журнала он обнаружил листок, написанный его отцом, и благодаря этому материалы, зарытые в саду Меррикена, обрели первостепенное значение.
— Что это за материалы? — спросил Денисон.
