Анна Клодзиньская - Очная ставка
— Я ничего не буду принимать. Прежде всего я хочу знать, где я нахожусь и кто меня сюда привез. Кто такая эта Ирена? И фамилия моя вовсе не Завадовский, меня зовут… — Он внезапно замолчал. На его лице появилось выражение неописуемого ужаса.
— Пожалуйста, успокойтесь…
Он смотрел на нее в оцепенении, губы его дрожали. Наконец с трудом выдавил из себя.:
— Я не знаю, как… Я… О боже мой, кто я такой?!
В соседней комнате раздались торопливые шаги, вошла молодая белокурая женщина в домашнем халате, непричесанная, бледная, с покрасневшими, припухшими глазами. Она села с другой стороны тахты и взяла больного за руку.
— Ясечек, дорогой, успокойся, — шептала женщина, с трудом сдерживая слезы. — Ты у себя дома, я с тобой, теперь все будет хорошо. Прошу тебя, прими лекарство. Ведь ты хочешь выздороветь, не правда ли?
Он смотрел на нее с напряженным вниманием, потом нахмурил брови и отвел взгляд.
— Вы врач? — спросил он. — Это больница или какая-нибудь клиника?
— Ты не узнаешь меня? Это же я, Ирена, твоя жена! Ясек… Янек[2], посмотри на меня. Вспомни, умоляю тебя! — жалобно всхлипывала она. — Это твой дом, ты лежишь в своей комнате…
— Как ваша фамилия?
— Та же, что и у тебя: Завадовская, Янек!
— Эта фамилия мне ничего не говорит. И ваше лицо тоже. Хочу к себе домой! — воскликнул больной и стал с такой яростью срывать с себя пижаму, что пришлось его удерживать, иначе он свалился бы с тахты.
Медицинская сестра, с неодобрением покачав головой, подошла к столику. Шприц, иглы, ампулы с лекарством — все это она уже приготовила. Хуже обстояло дело с больным, сопротивлявшимся уколу с такой силой, какую трудно было подозревать в казалось бы ослабевшем человеке. Наконец общими усилиями удалось удержать больного в неподвижном положении. Медсестра ввела иглу, прозрачная жидкость медленно перешла из шприца в тело больного. Эффект был моментальным: мужчина прикрыл веки и заснул.
— В котором часу приедет доктор Балицкий? — спросила Ирена, глядя на стенные часы — приближалась полночь.
— Он сказал, как только завершит утренний обход в больнице. Видимо, около десяти, самое позднее в половине одиннадцатого. — Сестра вытирала вспотевшее лицо. — Пожалуйста, теперь и вы ложитесь, он будет долго спать. В одиннадцать мне нужно быть в больнице — вам придется целый день провести с ним.
Врач появился в квартире Завадовских в начале одиннадцатого. Обменялся профессиональными замечаниями с медицинской сестрой, собиравшейся уходить. Ирена, невыспавшаяся и встревоженная, проводила его в соседнюю комнату, подала кофе и рассказала, что произошло ночью.
— Ведь невозможно так внезапно потерять память! — говорила она с дрожью в голосе. — Он не узнает ни меня, ни своей комнаты. Может быть, это результат уколов?
— Уколов? Ни в коем случае. Но это может быть результатом действия яда, который он принял. Случается, правда очень редко, что человек именно таким образом реагирует на тутокаин. Не догадываетесь, где муж мог достать обезболивающее средство?
— Понятия не имею. Но ведь он химик, работает в фармацевтическом кооперативе. Видимо, там есть такое лекарство. Тутокаин? Что это такое?
— Как неспециалисту, — улыбнулся он ей, — скажу только, что это обезболивающее средство, аналогичное новокаину. Вызывает кроме судорог и потери рефлексов также и ретроградную амнезию[3].
— Это пройдет?
Он видел, как напряженно она следила за его губами, ловя каждое слово, и ответил, что это состояние должно пройти бесследно, хотя стопроцентной уверенности в этом у него нет.
— Почему он пытался покончить с собой? — спросил врач. — До настоящего времени вы, а не ваш муж, были моей пациенткой. Не хотелось бы вмешиваться в чужие личные дела, но, может быть, его мучила какая-нибудь болезнь, которую он скрывал от окружающих? При многих психических расстройствах человек способен убедить себя в том, что у него, например, рак, что вовсе не соответствует действительности.
— Дело не в болезни, — возразила Ирена. — Его действительно с некоторых пор что-то угнетало, но что — он скрывал от меня. Однажды я видела, как он сжег какое-то письмо. Раздавались странные телефонные звонки, после которых Янек ходил расстроенный, молчаливый… Нет, доктор! Знаю, о чем вы хотите теперь спросить. Мы были… и остаемся очень дружной супружеской парой, и ни один из нас не запутался ни в сердечных, ни в сексуальных делах. В этом я уверена.
Доктор подумал, что в этом никто не может быть уверен, но это замечание он оставил при себе. Он хотел задать очередной вопрос, когда в прихожей раздался настойчивый звонок.
— Извините, пойду посмотрю.
Ирена вышла из комнаты, а доктор Балицкий вернулся к больному: тот все еще спал после сильнодействующего успокаивающего средства. Из прихожей донесся чей-то возбужденный голос, к которому присоединился другой. Пани Завадовская пыталась успокоить кого-то, но безрезультатно. Через некоторое время дверь отворилась и в спальню скорее ворвались, чем вошли, двое мужчин.
— Это неслыханно… — начал один из них и замолчал, пораженный тем, что предстало его взору.
— Прошу вас, ради бога, не будите его! — попросила Ирена вполголоса. — Мужу дали снотворное, он тяжело болен. Пожалуйста, пройдите в соседнюю комнату.
— Сейчас! Минутку! — Второй мужчина склонился над больным, но тут врач решил, что он не только имеет право, но просто обязан вмешаться.
— Прошу извинить. — Решительным движением он отстранил пришельца и занял у тахты оборонительную позицию.
— А вы кто будете? — бросил назойливый тип. — Родственник?
— Нет. Я врач, моя фамилия Балицкий. Заявляю, что не допущу каких-либо инцидентов в этой комнате. Человек, лежащий здесь, тяжело болен, и я лечу его.
— Если он тяжело болен, то почему он не в больнице? — вызывающе спросил мужчина.
— Это дело мое и пани Завадовской. Возможно, уже сегодня мне придется отправить его в больницу, а пока прошу вас выйти.
— Между прочим, выглядит он скверно, — заметил пришелец, младший по возрасту. — Жив ли он вообще?
— Прошу вас выйти отсюда! — повысил голос Балицкий. У него был вспыльчивый характер, и он себя не сдерживал, особенно когда считал, что прав. Заметив внезапную бледность, покрывшую лицо Ирены, добавил грозно: — Он жив и, вероятно, переживет нас всех! Прошу удалиться, иначе я вызову милицию.
— Милицию мы уже вызвали, — сказал старший из мужчин. — Только они еще не подъехали. Ну хорошо, мы выйдем. Все равно он спит, здесь трудно разговаривать. Вы, пани, пойдете с нами, — обратился он к Ирене.
— Я у себя дома, — отрезала она с возмущением. — И поступлю так, как сама посчитаю нужным.
— Пани Завадовская, я останусь здесь, но, если возникнет необходимость, позовите меня, — многозначительно проговорил доктор.
— За кого вы нас принимаете? — возмутился пожилой.
Когда они оказались в соседней комнате, представлявшей собой нечто среднее между гостиной и столовой, он сказал с некоторым смущением:
— Прошу извинить, действительно, все это как-то…
— Может быть, наконец я узнаю, в чем дело и кто вы такие? — прервала Завадовская.
— Я уже говорил вам, что мы из кооператива «Новое будущее». Ваш муж работает у нас несколько лет.
— К сожалению, я вас не знаю.
— Я — заместитель председателя Малевский, а это — магистр[4] Новак из внутренней охраны кооператива. Однако дело неприятное. Крайне неприятное. Пан Завадовский как-то так вдруг, внезапно заболел и даже не дал знать, не позвонил.
— Муж на самом деле неожиданно плохо себя почувствовал, потерял сознание…
— Да… Что ж, бывает, хотя странно, что именно сейчас…
— Что значит «именно сейчас»?
— Хорошо, буду с вами откровенен. Вчера у нас была проверка, которая проводилась вышестоящей инстанцией. У вашего мужа, старшего инспектора по техническим вопросам, находились ключи от кооперативного склада, где лежат сырье и полуфабрикаты. Это прежде всего вторичные продукты углеводородов, снотворные, хлористые вещества… Впрочем, не в этом суть. Самое главное, там хранятся и алкалоиды, такие, как морфий, кокаин, героин и им подобные. Вы, видимо, ориентируетесь, до какой степени…
— Ориентируюсь, — прервала она. — Но все же не понимаю, в чем дело.
— Мы проверили этот склад, — объяснил магистр Новак, — не хватает примерно двенадцати килограммов наиболее ценных препаратов.
— И наиболее опасных, — добавил Малевский.
— Но ведь… вероятно, не только у моего мужа были ключи от этого склада!
— Не только. Дело, однако, в том, что его заместитель, коллега Лисовский, уже три месяца как пребывает за границей, в ряде африканских стран решает вопросы, связанные с нашим экспортом. Накануне его отъезда мы вместе с паном Завадовским, коллегой Новаком и еще одним из инспекторов произвели опись всех складированных препаратов. С того дня ключи были в распоряжении только вашего мужа. Затем мы сравнили по журналу данные о поступлении и выдаче различных средств с их фактическим наличием. Не хватает, как уже сказал коллега Новак, двенадцати килограммов. Но этого мало. После более тщательной проверки коробок мы установили, что в некоторых из них реактивы попросту подменили.
