Эндрю Йорк - Координатор
— Остановите его! — закричал Кайзерит, выбираясь из-под обломков. — Пристрелите его. Иначе он нас всех убьет.
Ульф выстрелил; пуля вонзилась в пол рядом с головой Хельды. Она вскрикнула. Уайлд почувствовал, как его захлестнула волна ярости, и резко рванулся вверх. Хельда обеими руками схватила его за шею; он вдавил ладонь в ее плечо, и она, жалобно взвизгнув, отпустила. Он вскочил на ноги. Ему хотелось расправится сначала с Кайзеритом. Но его целью был Гуннар, и он не знал, сколько еще секунд ему осталось жить.
Гуннар тоже был на ногах. Уайлд ударил его левой рукой, с размаху хлестнув кистью по лицу; черные очки Гуннара полетели в другой конец комнаты, он зашатался, стараясь удержать равновесие. Ульф выстрелил снова; пуля ушла в стену. Уайлд был уже за спиной Гуннара и выкручивал ему правую руку. Он рванул ее вперед и верх, заставив шведа согнуться пополам. Гуннар был между Уайлдом и Ульфом, но Ульф с бешеным лицом, похожим на маску ярости, снова поднял свой «смит-и-вессон». Однако было уже слишком поздно. Правая рука Уайлда опустилась на шею Гуннара.
Гуннар беззвучно рухнул вперед. Падая, он увлек с собой Ульфа; тот успел было взмахнуть рукой, но Гуннар навалился на него всей тяжестью и припечатал его к полу. Уайлд мгновенно подскочил к ним и ударил ботинком по кисти Ульфа. Тот взвыл от боли, оружие выпало из его руки и отлетело к бару. Уайлд развернулся к Кайзериту. С невероятным проворством Кайзерит бежал к внутренней двери. Уайлд перемахнул через стол, но Хельда схватила его за лодыжки. Он споткнулся и упал, приземлившись на колени. Со страстью, с истеричным бешенством она набросилась на него, изо всей силы молотя его руками и стараясь добраться ногтями до его лица. Один из ее пальцев полоснул его по подбородку. Он повернулся к ней и сжал кулак. Удар пришелся ей в солнечное сплетение, почти парализовав ее нервную систему. Ненависть мгновенно исчезла с ее лица, словно с него сорвали маску. Ее рот широко раскрылся, глаза помутнели; сила удара отбросила ее назад, и она беззвучно каталась по полу, держась обеими руками за живот и хватая широко раскрытым ртом воздух.
Раздвижная дверь во внутренний холл была закрыта. Уайлд с дребезгом ее распахнул и бросился вперед. Кайзерит уже стремительно спускался по лестнице. Перепрыгивая через четыре ступеньки, Уайлд рванулся следом за ним и попытался в прыжке достать его ноги, но промахнулся. Устилавший коридор ковер ударил его в грудь, как камень, и он увидел, как дверь захлопнулась у него перед носом. Он поднялся на ноги и надавил плечом на створку, но сосновая рама была крепкой, а дверь защелкнулась на замок.
Пуля просвистела у него над ухом и ударилась в стену; он подумал, что лучше было бы потратить лишних десять секунд и завладеть оружием. Ульф стоял на коленях на верхней ступеньке лестницы, обеими руками сжимая пистолет и упершись локтями в пол. Уайлду показалось, что он еще никогда не видел таких длинных и пустых коридоров, как этот. Он отпрянул к другой стене, и следующая пуля пролетела насквозь через весь холл, разбив стеклянную дверь в самом его конце. Уайлд нащупал ручку двери, которая находилась напротив комнаты Кайзерита, и толкнул ее внутрь. Он вошел в темноту, повернул в замке ключ и прислонился к стене. В «смит-и-вессоне» шесть пуль, Ульф выпустил уже четыре. А вот и пятая — она пробила дверь и угодила в туалетный столик, стоявший за кроватью. Уайлд почувствовал запах разбитых духов и решил, что одна пуля в обойме почти уравнивает шансы. Он щелкнул замком, и дверь медленно приоткрылась. В светлом проеме стоял Ульф, выставив вперед свой автоматический пистолет. Уайлд широко растопырил пальцы и прижал их к стене, не сомневаясь, что Ульф попытается нащупать выключатель, прежде чем тратить свой последний патрон. Он увидел, как левая рука Ульфа скользит вниз по двери, и сообразил, что тот угадал его план. Он шевельнулся, и Ульф выстрелил не целясь; пуля попала в потолок. Пальцы Ульфа нащупали ключ, торчавший в двери. Уайлд бросился вперед, но Ульф тяжелым стволом пистолета ударил его по костяшкам пальцев, и дверь тут же захлопнулась. Замок защелкнулся снаружи. Уайлд остался внутри, стоя на коленях перед дверью, в которой уже не было ключа.
Ругаться не имело смысла. Быть может, Ульф действительно был неважным стрелком, однако голова у него работала отлично. Уайлд чувствовал, что у него горят костяшки пальцев и кружится голова; задняя часть плеча, по которой пришелся первый удар Ульфа, превратилась в сплошной очаг боли. Но его ярость утихла, как только закончилась борьба. Кайзерит от него ушел. Да у него и в мыслях не было здесь убирать Кайзерита. Гуннара он тоже не должен был убирать, по крайней мере сейчас, если следовать букве приказа: для этого было назначено другое время. Однако иного решения у него не было: как только Кайзерит развязал язык, Уайлду стало ясно, что больше ему такого шанса не представится. Он чувствовал себя так, словно погрузился в какой-то тихий и темный водоем, глубину которого нельзя измерить, потому что в нем не видно дна. Водоем, в котором он, возможно, в конце концов утонет, хотя сейчас ему совсем не хотелось умирать. Сперва ему хотелось повидаться с Моккой.
Его дыхание постепенно выровнялось. Он выглянул в окно и увидел пасмурное небо, все еще полное снега. Внизу мрачно мигали неоновые огни; шпили церквей торчали вокруг, как железная ограда, за которой маячил тусклый день. Вдалеке смутно проступали очертания какого-то огромного здания, которое как бы плыло ему навстречу, словно океанский лайнер, и в борта ему вместо морской пены хлестали вихри снега. Он даже взглядом ощущал, как холодно на улице.
Он надавил плечом на комод и стал медленно сдвигать его с места, преодолевая боль во всем теле, пока тот не встал поперек двери. Опустившись на колени, он начал рыться в вещах Хельды, перебирая ее нижнее белье, летние джемперы и шарфики. Оружия нигде не было. Он открыл гардероб. Хельда была высокой девушкой, но узкой в плечах, и ее норковая шуба сжала его как тиски. Но зато ему будет тепло. Он выдвинул ящичек с косметикой, достал ножницы для ногтей и разрезал швы под мышками. Теперь одежда была впору. В одном из ящиков он нашел меховые варежки. Они едва налезали ему на руки, но он спрятал их в карман и прислушался к шагам в коридоре.
— Мистер Уайлд, — сказал Ульф, — я перезарядил свой пистолет и собираюсь открыть дверь. Пожалуйста, не заставляйте меня вас убивать.
Уайлд встал над туалетным столиком Хельды, разглядывая расставленные на нем принадлежности, и выбрал расческу с костяной ручкой, решив, что это лучше всего заменит «фомку». Он положил ее в карман и выключил свет. Потом открыл окно. Уличный холод ударил ему в лицо, словно мокрое полотнище, в глаза хлестнул снег, который тут же забился ему за воротник. Он вдохнул полные легкие ледяного воздуха. Выглянув наружу, увидел выступ, тянувшийся по стене чуть ниже подоконника. На вид он был примерно девять дюймов в ширину. Уайлд плотнее запахнул шубу, достал из кармана варежки и натянул их на пальцы.
— Мистер Уайлд, — не унимался Ульф. — Не надо делать глупостей. Я знаю, что в комнате нет оружия. Я уже отпер дверь. Открывайте ее и медленно выходите с поднятыми руками. Если вы этого не сделаете, я войду сам и начну стрелять.
Уайлд сел на подоконник и спустил ноги вниз, пока они не достали до выступа. Снег лежал на нем толщиной в несколько дюймов, и ботинки скользили по неровной поверхности. Зато ветер уже стих, и снежинки медленно и плавно падали в пустоту, плотно окутывая город, заглушая даже звонки трамваев, проезжавших в восьмидесяти футах ниже его ног. Он аккуратно прикрыл окно, распластался вдоль стены и шаг за шагом, шаркая и пятясь вбок, начал свое путешествие по выступу.
Ему без большого труда удавалось держать равновесие, но проблема с морозом с каждой минутой становилась все острее. На нем не было теплой обуви, и его ноги быстро начали деревенеть, а руки и запястья горели так, словно их держали над открытым пламенем. Он двигался слишком медленно, и время работало против него. Его окружало глубокое молчание, но скоро из покинутой им комнаты донесся глухой удар, словно Ульф пытался открыть дверь плечом. Само по себе это было не так уж плохо: больше всего Уайлд боялся, что Ульф бросит свои попытки прорваться через баррикаду и отправится в соседнюю комнату, чтобы посмотреть в окно и проверить, нет ли кого-нибудь на выступе. Во всей этой ситуации его радовало только одно — Ульф не послал за подкреплением, и никто не прибежал на шум выстрелов. Это доказывало, что в здании больше нет людей.
Его пальцы нащупали выступ подоконника в соседней комнате. Пройдя еще немного вдоль стены, он как можно плотнее вжался правым плечом в мерзлый бетон и медленно повернулся лицом к стеклу. Холод проникал уже под меховую шубу, омертвение поднималось все выше к бедрам, превращая ноги в бесполезный и тяжелый груз. Он осторожно достал из кармана костяную расческу, сжал ее как можно крепче и ударил рукояткой в толстое стекло. С таким же успехом он мог бы бить в него рукой. Он попробовал снова, постаравшись на этот раз размахнуться как можно дальше, с риском свалиться вниз, но почувствовал, что ему не удается сконцентрировать в ударе свою обычную силу, потому что большая ее часть требовалась ему в ногах, чтобы удержаться на карнизе. Однако на этот раз стекло треснуло. Уайлд снова взмахнул рукой, расческа от удара дрогнула у него в руке, сильная волна отдачи прошла сверху донизу через его тело, спустившись в ноги, и он поскользнулся. Левый ботинок поехал по утоптанному снегу, он потерял равновесие, сорвался одной ногой с выступа, удержался в последний момент, буквально влип в стену, обливаясь холодным потом; его брюшные мышцы готовы были лопнуть от напряжения. Пальцы разжались, и расческа полетела, кувыркаясь, в ночную темноту. Уайлд обнаружил, что стоит на коленях, приклеившись губами к каменной стене.
