Чингиз Абдуллаев - Апология здравого смысла
— Он прислал в издательство еще одну рукопись с подробным описанием преступления в Нижнем Новгороде, — мрачно сообщил Дронго, — но все рукописи были украдены из издательства. Теперь я занимаюсь тем, что ищу сотрудника, который мог это сделать и, возможно, связан с этим маньяком.
— А мы ищем самого маньяка, — сказал Смирнов, — и только поэтому сумели затребовать из милиции копию рукописи, которая показалась нам достаточно своеобразной. И, конечно, мы сразу обратили внимание на появление такого колоритного человека, как вы, в этом парке. Человека с вашей комплекцией и вашими физическими данными. Достаточно на вас посмотреть, чтобы понять: вы не тот маньяк, которого мы ищем. Он не мог справиться с молодой женщиной в Саратове. Подозреваю, что вы справились бы с несколькими мужчинами…
— У меня другая сексуальная ориентация, — пошутил Дронго, — я не нападаю на мужчин.
— И еще вас узнал один из наших оперативников. Поэтому мы быстро вышли на издательство и пригласили Столярова приехать в московскую городскую прокуратуру, чтобы с ним побеседовать. И именно от него мы узнали, что они сумели выйти на вас и попросить такого известного эксперта, как вы, найти автора этих рукописей. Боюсь, эти литераторы не совсем понимают, что именно происходит. И с чем они связались. Не могу сказать «с кем». По моему мнению, он не совсем человек. Это настоящее чудовище, нападающее в основном на молодых девушек. И я не успокоюсь, пока мы его не остановим.
— Вы руководитель группы?
— Да.
— Теперь все ясно. Вы решили, что должны сами ко мне приехать. Мне кажется, эти маньяки словно сорвались с цепи в последние годы. Мы обсуждали с моим напарником эти проблемы. Кажется, раньше их было гораздо меньше. Только не говорите мне про «гласность» и «демократию». Или про пагубное влияние телевидения. Все равно не поверю. Их раньше ощутимо было меньше.
— Верно. Наши аналитики считают, что в этом случае сказалось сразу несколько факторов. Во-первых, стали выживать те, кто раньше умирал. Недоношенные дети, неполноценные, имеющие в детстве травмы, несовместимые с жизнью, с повреждениями головы и центральной нервной системы. Во-вторых, общая атмосфера вседозволенности, при которой «победитель получает все». Так, во всяком случае, утверждают наши средства массовой информации. Главное — успеть схватить, успеть победить, успеть быть первым, успеть всех переиграть. В-третьих, последствия лекарственного бума шестидесятых в Европе и семидесятых в нашей стране, когда увлекались противозачаточными таблетками и разного рода витаминами, что потом сказалось на рождении неполноценных детей. И, наконец, в-четвертых. Весь мир катится куда-то в пропасть. И чем больше мы обсуждаем подобные темы, чем больше различных порносайтов открывается в Интернете, тем больше мы провоцируем эти преступления. Но это уже мои личные выводы.
— Несовершенство исправительно-трудовой системы, разваленные структуры милиции, отсутствие должных профессионалов, отмена смертной казни и повальная коррупция в правоохранительных органах — эти факторы тоже влияют на рост преступности?
— Влияют, — мрачно подтвердил Смирнов.
— Ну вот видите, сколько сразу негативных факторов. Как вы думаете его брать?
— Мы пытаемся вычислить, где он снова себя проявит. Но пока безрезультатно. Ясно одно — он передвигается по железной дороге. И появляется в крупных городах. Он очень осторожен, и почти невозможно предсказать, где он снова появится. Хотя мы дежурим на всех вокзалах и пытаемся его вычислить. Но пока безрезультатно. И рукопись, которую мы получим, нам может очень помочь. А если бы мы смогли найти другие рукописи, то это было бы вообще замечательно. У вас есть какие-нибудь идеи, как найти утерянные рукописи?
— Я придумал один небольшой розыгрыш, чтобы попытаться завтра утром определить, кто именно мог взять эти копии. Но пока все мои поиски безрезультатны. Там работают писатели, а не психопаты. И все знают друг друга много лет.
— Мне уже передали список сотрудников издательства, — сообщил Смирнов, — там только тринадцать человек. И есть несколько очень известных фамилий. Директор издательства, известный ученый, много лет работал в Институте мировой литературы, главный редактор — известный и популярный писатель, один из консультантов — бывший министр и посол. Компания очень солидная, и я даже не знаю, как вы сможете там вычислить возможного похитителя.
— Постараюсь его найти, — сдержанно ответил Дронго. — Я могу познакомиться с предыдущими преступлениями этого маньяка?
— Конечно. Вы можете поехать со мной прямо сейчас. Внизу меня ждет машина. Я вам все покажу. Мы не могли даже предположить, что у нас появится такой помощник.
— Считайте, что я с радостью принял ваше предложение, — ответил Дронго. — Когда я слышу о подобных преступниках, у меня начинается нервный тик. Иногда мне кажется, что их число превышает даже количество нормальных людей.
— Что такое норма? — вздохнул Смирнов. — Мне иногда кажется, что нормы вообще не существует. Вы знаете, сколько лет я занимаюсь поисками разного рода маньяков, психопатов, убийц, растлителей и насильников? Уже семнадцать лет. Можно превратиться в озлобленное существо, ненавидящее весь мир. Но я пока держусь.
— Сколько вам лет?
— Сорок четыре.
— Я немного старше. И уже много лет занимаюсь примерно тем же. Только еще добавьте сюда предателей, мерзавцев, расхитителей, шпионов, воров и грабителей. Да и вообще, всех возможных негодяев, которые готовы убить и предать ради денег или иных благ. И стараюсь не жаловаться. Один из английских королей сказал, что он в ответе за всю красоту мира. Иногда я чувствую себя в ответе за порядок на этом небольшом шарике.
— Патетично. Но не совсем практично. Вы «вольный стрелок», а я на государственной службе. У меня есть конкретные сроки и очень требовательные начальники. Поэтому мы с вами не совсем в одинаковом положении.
— Если учесть, что за вами стоит вся страна с ее многочисленным аппаратом, все сотрудники ФСБ, следственного комитета и прокуратуры, все возможности самой большой державы мира, то вам грех жаловаться. А я всегда один, Николай Николаевич. И все, что я имею, — это мои знания, опыт и умение соображать.
— Не прибедняйтесь. Если понадобится, к вашим услугам будет любая спецслужба мира. Вы слишком известный человек. И все знают, на чьей стороне вы сражаетесь. Всегда и везде. И в борьбе с этим конкретным злом вам готовы помогать все нормальные и честные люди в любой стране мира.
— Убедили, — улыбнулся Дронго, — поеду с вами. Чтобы узнать про «художества» этого негодяя.
В этот момент зазвонил его телефон. Он достал мобильный, извинился перед своим собеседником и ответил Вейдеманису.
— Что случилось, Эдгар?
— Я закончил свою работу. Кажется, я знаю, кто мог оказаться возможным похитителем.
— Говори…
— Евгений Юрьевич Сидорин. Он был до перестройки ректором Литературного института. Можешь себе представить, с каким количеством не совсем нормальных людей он встречался. И двоих даже отчисляли. Конкретно за изнасилование. Двадцать два года назад. Один из них сел снова через одиннадцать лет. И снова за изнасилование. Нужно проверить, куда они потом исчезли.
— Это есть в его личном деле?
— Он писал объяснительную насчет этих двоих. Их обоих осудили, дали восемь и десять лет. Когда арестовали повторно одного из них, Сидорин был уже министром, и его не стали допрашивать даже в качестве свидетеля. Об этом мне рассказала сотрудница отдела кадров. Она хорошо помнила это нашумевшее дело. Рассказывала, что он хотел помочь одному из обвиняемых.
— Как их фамилии?
— Зароков и Маниев.
— Интересно. Кто еще?
— Воеводов. Их главный бухгалтер. Несколько лет назад он проходил свидетелем по делу об убийстве. Убийцу так и не нашли, а само убийство произошло рядом с его домом. Погибла девушка, подросток. В его личном деле есть заметка об этом преступлении и сообщение о том, что он был главным свидетелем случившегося.
— Странно, — сказал Дронго, — мне казалось, что эти двое как раз вне подозрений. А почему эта информация попала в его личное дело?
— Он работал тогда в Союзе писателей и должен был выезжать руководителем делегации. Но его попросили остаться, и он не поехал. И в деле есть письмо из городской прокуратуры с благодарностью. Он сам просил отправить это письмо в свое личное дело.
— Понятно. Есть еще кто-нибудь?
— Передергин.
— Этот неприятный тип, — вспомнил Дронго, — что с ним?
— Ничего. Но есть одно странное совпадение. Примерно две недели назад в «Литературной газете» появилась статья известного критика Бондаренкова о творчестве Передергина.
— О каком творчестве? Он же заместитель директора по хозяйственной части. Раньше он был директором леспромхоза в Якутии. При чем тут его творчество?
