Кен Фоллетт - Ключ к Ребекке
– Я собираюсь подружиться с британским офицером.
Она не ответила, внимание ее было рассеяно. Он вытер бритву о полотенце. Пальцем левой руки попробовал на ощупь выбритое место, оттянул кожу и снова принялся за бритье.
– Потом я приведу его сюда, – сказал он.
– Только не это, – произнесла она.
Он снова прикоснулся лезвием к ее коже и осторожно повел его вверх.
Дыхание ее участилось.
Он вытер бритву и провел ею раз, другой, третий.
– Я придумал, как сделать, чтобы офицер принес с собой портфель.
Он поставил палец на самое чувствительное место и стал выбривать вокруг. Соня закрыла глаза.
Потом Вольф налил из чайника горячей воды в таз, который стоял рядом, на полу. Окунул в него фланелевую салфетку и отжал ее.
– Пока офицер будет развлекаться с тобой в постели, я осмотрю содержимое портфеля.
Он прижал горячую салфетку к выбритому месту.
– О господи! – словно загнанное животное вскрикнула Соня.
Вольф сбросил с себя халат и остался обнаженным. Он взял бутылочку с маслом для кожи, налил немного себе в ладонь, встал на колени рядом с кроватью и начал втирать его Соне между ног.
– Этого не будет, – извиваясь, простонала она.
Он добавил масла, продолжая втирать его во все складки и изгибы ее лона.
– Будет.
Его многоопытные пальцы блуждали по ее телу, становясь все менее осторожными.
– Нет.
– Да.
Соня отрицательно помотала головой. Ее тело извивалось, беспомощное перед волной возбуждения, нахлынувшего на нее. Она начала содрогаться, и с губ ее слетел стон наслаждения. Тело обмякло. Но Вольф не давал ей остановиться. Он продолжал ласкать гладко выбритую кожу, а пальцы его левой руки поочередно сжимали ее коричневые соски. He в силах сопротивляться ласкам, тело женщины задвигалось вновь.
Соня открыла глаза и увидела, что он тоже находится в возбужденном состоянии.
– Ты, скотина, иди ко мне, – простонала она.
На его губах играла усмешка. Чувство власти над ней опьяняло, как наркотик. Он завис над ее телом, упираясь руками, и замер, выжидая.
– Скорее!
– Так мы договорились или нет?
– Скорее!
Их тела соприкоснулись – он опять на мгновение замер:
– Мы договорились?
– Да. Умоляю, скорее!
– А-а, – выдохнул Вольф и опустился на нее.
Когда все закончилось, она, разумеется, попыталась пойти на попятную.
– Обещания, вытянутые таким путем, ничего не значат.
Вольф вышел из ванной, закутанный в большое полотенце. Он взглянул на нее: все еще обнаженная, она лежала на кровати и ела шоколадные конфеты из коробки. Это был один из тех моментов, когда он почти любил ее.
– Обещание есть обещание, – отрезал он.
– А ты обещал найти для нас замену Фози.
Как всегда после секса, она пребывала в капризном настроении.
– Я же приводил ту девушку от мадам Фахми, – возразил Вольф.
– Это была плохая замена. Фози не просила десять фунтов за один раз и никогда не убегала домой по утрам.
– Ну хорошо, я поищу еще.
– Ты обещал не поискать, а найти!
Вольф вышел в соседнюю комнату, чтобы взять бутылку шампанского из холодильника. Он взял заодно два бокала и принес все это в спальню.
– Хочешь?
– Нет, – отказалась Соня. – Впрочем, давай.
Он протянул ей бокал. Отпив немного. Соня взяла очередную конфету.
– За здоровье неизвестного британского солдата, которого здесь ждет самый большой сюрприз в его жизни! – торжественно произнес Вольф.
– Я не лягу в постель с англичанином, – капризничала она. – От них ужасно пахнет, и кожа у них противная, как у улиток. И вообще я их ненавижу.
– Как раз потому, что ты их ненавидишь, ты и сделаешь это. Только представь: пока он забавляется с тобой и думает, какой он счастливчик, я читаю секретные документы.
Вольф начал одеваться. Он надел британскую офицерскую рубашку с капитанскими знаками отличия, сшитую специально для него в одной из маленьких швейных мастерских Старого города.
– Что это ты напялил на себя? – удивленно спросила Соня.
– Форму британского офицера. С иностранцами здесь офицеры не разговаривают, как ты знаешь.
– И что же, ты будешь выдавать себя за британца?
– За южноафриканца, я думаю.
– А если попадешься?
Он посмотрел на нее.
– Скорее всего, меня расстреляют как шпиона.
Соня опустила глаза.
– Если я найду подходящего клиента, то приведу его в «Ча-ча», – заявил Вольф. – Он просунул руку под рубашку и вытащил нож из ножен, висевших у него под мышкой. Затем приблизился к Соне и приставил острие ножа к ее обнаженному телу: – Если ты меня подведешь, я тебе губы отрежу.
Она молча посмотрела ему в лицо. В глазах у нее был страх.
Вольф повернулся и вышел из комнаты.
* * *В «Шепарде» было людно. Впрочем, как всегда.
Вольф расплатился с водителем такси, протиснулся сквозь толпу уличных торговцев и драгоманов,[8] поднялся по ступенькам и попал в фойе. Внутри было тесно: левантийские коммерсанты шумно вели деловые беседы, европейцы толпились у почтовых и банковских стоек, сновали египтянки в дешевых платьях и британские офицеры – солдатам и младшим чинам вход в гостиницу был запрещен. Вольф прошел между двумя бронзовыми светильниками в виде женских фигур и оказался в зале ресторана. Внутри звучала невыразительная музыка в исполнении маленького оркестрика и многочисленные посетители, преимущественно европейцы, старались докричаться до официантов. Обходя диваны и столы с мраморными столешницами, Вольф проследовал в дальний конец зала, где помещался бар.
Здесь было немного поспокойнее. Женщин сюда не пускали, и посетители мужского пола целиком посвящали себя выпивке. Одинокий офицер вполне мог обосноваться здесь на весь вечер.
Вольф уселся за стойкой. Он собирался заказать шампанского, но вспомнил, как одет, и заказал виски с содовой.
В его одежде все было продумано до мелочей: начищенные до блеска коричневые ботинки офицерского фасона, носки цвета хаки, завернутые именно так, как положено, на просторных коричневых шортах имелась остро заглаженная стрелка, а его военная рубашка с капитанскими нашивками была надета навыпуск; фуражка сидела слегка набекрень.
Вольф немного волновался из-за своего акцента. На этот счет у него была заготовлена легенда, похожая на ту, которую он поведал капитану Ньюмену в Асьюте и согласно которой он воспитывался в Южной Африке, где говорил на фламандском диалекте. А что, если офицер, с которым он познакомится, окажется южноафриканского происхождения? Вольф не слишком хорошо разбирался в английских акцентах и не смог бы распознать южноафриканца, говорящего на английском языке.
Еще больше Вольфа беспокоила его полная неосведомленность о жизни в британских армейских подразделениях. Ему нужно было познакомиться с офицером генштаба, тогда он скажет, что сам состоит в БКЕ – Британском контингенте в Египте, – подразделении, которое находилось на особом положении. К несчастью, его знания об этих войсках на этом и кончались. Он довольно смутно представлял себе, чем занимается БКЕ и как он организован, и к тому же не мог назвать фамилии ни одного офицера БКЕ. Он представлял себе, как может повернуться разговор:
– Как поживает старина Баффи Дженкинс?
– Старина Баффи? Да я не так часто с ним сталкиваюсь по работе.
– Не часто сталкиваетесь? Да ведь он заправляет там у вас всеми делами! Мы вообще говорим об одном или о разных БКЕ?
И еще:
– А как дела у Саймона Фробишера?
– Да как всегда, все по-старому.
– Погодите, кто-то говорил, что его отправили домой. Да, точно, я вспомнил. Как же получилось, что вам это неизвестно?
Затем следуют обвинения в самозванстве, военная полиция, схватка и тюремная камера.
Тюремное заключение было единственным, чего Вольф по-настоящему боялся. Он отогнал от себя тревожные мысли и заказал еще порцию виски.
Полковник, с которого градом катил пот, вошел в помещение бара и встал у стойки рядом с табуретом, на котором сидел Вольф. Он позвал бармена: «Ezma». По-арабски это означало что-то вроде «эй, ты» или «послушай», но все англичане почему-то думали, что это значит «официант». Полковник взглянул на Вольфа.
Вольф вежливо кивнул и произнес:
– Сэр.
– Снять головной убор в помещении, капитан, – сердито сказал полковник. – Что это вы себе позволяете?
Вольф снял фуражку, молча проклиная себя за оплошность. Полковник заказал пиво. Вольф отвернулся.
В баре находилось пятнадцать или двадцать офицеров, но ни один из них не был знаком Вольфу. Ему нужен был один из восьми адъютантов, которые выходили из генштаба каждый день в полдень с портфелем в руке. Он запомнил их лица и узнал бы любого из них сразу. До того, как прийти сюда, он уже побывал в отеле «Метрополитен» и клубе «Тэрф», но безуспешно. Он собирался посидеть здесь еще с полчаса и затем отправиться в Офицерский клуб, спортклуб Гезира и даже Англо-египетский союз. Если сегодня ничего не получится, он повторит заход завтра – рано или поздно один из этих ребят ему попадется.
