Жан Брюс - Этим займется ОСС 117
– Я предупрежу профессора; он еще не вернулся, но скоро приедет. Вы можете подождать его здесь.
Второй вышел из комнаты, и Юбер услышал, как он поднимается по лестнице; он, несомненно, пошел предупредить Монтелеоне о том, что происходит, и попросить его не показываться до решения начальства.
Первый набрал номер, подождал и заговорил на таджикском, в котором Юбер не понимал ни слова. Разговор шел довольно долго, и милиционер, казалось, нервничал. Казалось, на том конце провода ему отказывались верить. Начальников обмануть будет труднее, чем мелкую сошку, и Юбер был доволен, что смог потренироваться с этими двумя.
Наконец милиционер положил трубку и вытер лоб рукавом. Спустился второй.
– Профессор скоро приедет. Мы подождем его здесь втроем, – сообщил тот, который звонил.
Юбер широко улыбнулся.
– Охотно. Простите, что доставил вам столько беспокойства.
Милиционеры переглянулись. Теперь они, казалось, веселились. Завтра они смогут рассказать коллегам отличную историю.
– Понимаете, – вновь заговорил Юбер, – я бы хотел, чтобы профессор ввел меня в курс своих работ. На взаимной основе, разумеется. Мы, ученые, заинтересованы часто проводить такие обмены. Прогресс науки от этого только выиграет... Я надеюсь, вы со мной согласны?
Они ответили хором:
– Ну конечно, товарищ! Конечно!
Юбер переводил восхищенный взгляд с одного на другого.
– Вы называете меня товарищем, как это любезно! Видите ли, я не враг дружелюбности, даже между такими разными людьми, как мы. Вас называют примитивными. Но что такое примитивный, в конце концов? Как я говорил совсем недавно моему большому другу фон Брауну, примитивные существа намного ближе нас к природе, а значит, к истине... Но я, конечно, надоел вам?
Замерев, оба милиционера запротестовали:
– Вовсе нет... профессор.
Юбер продолжал говорить мягким, возбужденным голосом в течение примерно четверти часа. Потом снаружи послышался шум машины; хлопнули дверцы. Второй часовой вышел открыть дверь. Через тридцать секунд в комнату вошли санитары в белых халатах.
– Добрый вечер, профессор, – сказали они. – Мы ассистенты профессора Монтелеоне, и он попросил нас за вами приехать. Просим вас следовать за нами...
Юбер вздрогнул. Его увезут в сумасшедший дом на обследование; ему придется играть со всей силой, чтобы выкрутиться...
Он добровольно пошел за ними и сел в "скорую", ждавшую перед домом. Сев между двумя санитарами, он продолжил речь:
– Профессор Монтелеоне наверняка будет рад со мной встретиться... Видите ли, я, как и он, специалист по ракетам... Мое имя Хельмут Вайссенфель... Может быть, слышали? Иногда обо мне упоминали газеты: "Нью-Йорк Геральд Трибюн", "Крисчен Сайенс Монитор", однажды "Лайф"... Вы читаете "Лайф"? Очень интересный журнал... Особенно объявления, их я никогда не пропускаю... Фон Браун мне однажды сказал...
Они ехали минут десять. Потом его высадили перед большим белым зданием, которое, конечно, было больницей.
– Мой коллега работает здесь? – спросил Юбер.
– Совершенно верно.
Большой, ярко освещенный холл, лифт, достаточно просторный, чтобы в негр входили носилки. Второй этаж... Третий... Четвертый... Пятый. Остановка.
Они прошли по коридору, покрытому линолеумом. Туда-сюда ходили с серьезным видом мужчины и женщины в белых халатах.
Юбера ввели в большой кабинет, где стояло много кресел. Он сел, скрестил свои длинные ноги.
– Профессор Монтелеоне сейчас придет, – заверил один из санитаров.
– Спасибо, я подожду.
Прошло несколько минут. Юбер напевал, сбрасывая щелчками невидимые пылинки с брюк. Потом вошли двое мужчин в белых халатах. Один в очках. Наверняка, врачи. Санитары исчезли. Один из врачей открыл дверь в глубине комнаты, посмотрел на второго и не закрыл ее. Юбер мог бы поспорить на свою рубашку, что в соседнем помещении сидит один или несколько представителей МВД.
Тот, который был в очках, оперся обеими руками о стол и спросил добродушным тоном:
– Ну, расскажите, что вас сюда привело...
– Меня зовут Хельмут Вайссенфель, – начал Юбер, – и я бы хотел встретиться с профессором Монтелеоне...
11
Мистер Смит снял очки и протер стекла.
– Добрый день, Говард! – сказал он майору, вошедшему в кабинет. – Какие новости?
Говард выглядел озабоченным.
– Вы просили меня, сэр, информировать вас в первую очередь о том, что касается операции "Буря"...
Мистер Смит быстро надел очки.
– Что-то не так?
– "Рудольф" сообщил нам по радио, что ОСС 117 исчез сорок восемь часов назад, а Якуб не подает признаков жизни.
– Это так серьезно?
Говард пожал плечами.
– Может быть. ОСС 117 должен был уйти от "Рудольфа", только получив планы. Сразу после этого он должен был пересечь афганскую границу по цепочке "Голиафа", который должен был предупредить Якуба, чтобы тот обеспечил, встречу на южном берегу Амударьи.
– Понимаю, – сказал мистер Смит, вновь пробегая глазами сводку сверхсекретной информации, которую ему приносили каждое утро. – Что вы предлагаете?
– Ничего нельзя сделать, сэр, только ждать.
Вдруг мистер Смит наткнулся на сообщение из Пешавара.
– Говард, – вы помните, кто должен был доставить Юбера из Пешавара в Балх? – спросил он взволнованно.
Говард посмотрел на шефа.
– Вилли, кажется.
– Господи! – пробормотал мистер Смит. – Послушайте это: "МАРГЕЙТ информирует, что ВИЛЛИ, уличенный в контактах с агентом ЦЕНТРА в Пешаваре, был вчера ликвидирован. Подробности следуют"... Что вы на это скажете?
Говард изменился в лице.
– Это может объяснить исчезновение Юбера.
К мистеру Смиту вернулось хладнокровие. Жестким и сухим голосом он приказал:
– Немедленно пошлите сообщение "Рудольфу", попросите его найти Юбера, если это еще возможно, и предупредить, что он, возможно, провалился. Если остался хотя бы один шанс, им нельзя пренебрегать. Такого агента, как ОСС 117, не бросают, не предприняв даже невозможное, чтобы спасти его. Я на вас рассчитываю, Говард.
Майор уже был возле двери.
– Да, сэр.
12
Юбер посмотрел на часы, которые ему вернули вместе с другими его вещами. Одиннадцать часов. Утро среды. Юбер вернулся в пасть к волку вечером в понедельник – значит, в больнице он находится около тридцати шести часов.
Психиатры долго допрашивали его и, если он веселился вначале, под конец это ему осточертело. Он думал, что сумел сыграть идиота, поскольку никто не приходил ему надоедать. Специалисты должны были составить заключение.
В дверь постучали, вошел санитар и сказал:
– К вам гость.
Юбер приподнялся на кровати и увидел входящего итальянского ученого.
– Вы хотели видеть Монтелеоне? – произнес гость. – Вот он, Монтелеоне!
Юбер протянул обе руки; еще немного и у него на глазах выступили бы слезы.
– Мой дорогой друг, – пробормотал он. – Как я счастлив вас видеть! Почему они так долго вас не предупреждали?
– Не надо на них сердиться. Я отсутствовал, только что вернулся из поездки.
Санитар вышел. Едва дверь закрылась, они подмигнули друг другу, потом Монтелеоне знаками дал Юберу понять, что стены могут иметь уши.
– Все улажено, – заговорил он громко, – вы будете жить у меня, будете моим гостем.
Юбер встал и начал одеваться. Монтелеоне говорил почти без остановок, расхваливая красоты своей страны в это время года. Когда Юбер собрался, он заключил:
– Мы можем ехать. Моя машина ждет у дверей. К обеду мы будем дома.
Они вышли из палаты, спустились на первый этаж, где бюрократ остановил их, чтобы Монтелеоне расписался в книге.
– Ну вот, вы и свободны, дорогой мой!
Спускаясь по ступенькам широкой лестницы, профессор добавил вполголоса по-английски:
– Почти свободны...
Машина была "зимом", управлял им человек в штатском, наверняка агент МВД. По дороге Монтелеоне говорил один, Юбер подавал голос очень редко и исключительно для того, чтобы укрепить у шофера уверенность в своем умственном расстройстве.
Они подъехали к дому на улице Чита, который Юбер уже хорошо знал. В конце концов, эта история была довольно комичной, и он бы мог искренне посмеяться, если бы его жизнь не подвергалась опасности каждую секунду.
Наконец он познакомился с Марией, немкой-домработницей, о которой рассказывал Ханно Гугенбергер. Это была полная женщина средних лет, сурового вида. Они пообедали, разговаривая о незначительных вещах. После кофе Мария попросила разрешения уйти на час или два, чтобы сделать покупки.
– Наконец-то одни! – вздохнул Монтелеоне, когда хлопнула входная дверь, что значило, что домработница ушла.
Он встал, чтобы включить радио – хорошая предосторожность на тот случай – очень возможный, – если МВД установило микрофоны в разных комнатах.
– Что вы думаете о моей комбинации? – весело спросил он. – Разве не прошло все, как по маслу?
